Г. Эмар - Гипнотический роман
Потом, подозрительно оглянувшись кругом, добавил:
— Слыхали ли вы о секте Воду?
— Воду? Да, слышала.
— Это секта демонов, которые, владея страшными ядами, пользуются ими, чтобы безжалостно истреблять всех своих врагов. Никто не может скрыться от их мщения и вот, из благодарности к вам, я навсегда хочу избавить не вас а вашего сына от их злостных козней.
— Что же вы хотите сделать с ним?
Старик засучил рукава своей рубашки и показал странный рисунок, вытатуированный на его левой руке.
— Видите, — сказал он, — если я сделаю вашему сыну такой же рисунок, он будет неуязвим для Воду Это талисман, и как бы Воду не ненавидели вашего сына, один вид этого рисунка заставит их отказаться от своего мщения.
— Но разве вы сами принадлежите этой секте?
— Не обо мне теперь речь!
— Но как же вы не смогли спастись от своих врагов, когда носите сами вот эти знаки?
— А кто вам сказал, что я ранен Воду?
— Никто, дядя, — поспешно ответила она. — Но мне кажется, что раз этот талисман так могуществен, то он должен был оградить вас от ненависти врагов, какие бы они не были.
— Вы сами не знаете, что болтаете, — сказал старик. — Говорите скорее, принимаете мое предложение или нет? Время не терпит!
— Я не знаю… — смущенно пробормотала она.
В это время Марселен, игравших около хижины, вошел в комнату и, увидя странный рисунок на руке у негра, сказал:
— Дядя, нарисуй и мне такой рисунок!
Старик взглянул на мать.
— Это перст божий, может быть! — пробормотала она. — Делайте, как знаете!
Старик немедленно принялся за операцию, которая длилась около двух часов и была довольно болезненна, но мальчик с твердостью перенес ее, не испустив при этом ни одного крика боли.
Кончив татуировку, старик перевязал руку ребенка и поцеловал его в лоб, а затем сказал:
— Ты будешь настоящим мужчиной!
Марселен с гордостью улыбнулся и как ни в чем ни бывало, принялся за прерванные игры.
— Через три дня, — сказал старик, — можно будет снять повязку. Изображение останется навсегда. Теперь запомните одно: когда мальчик подрастет, не забудьте как можно чаще повторять слово «оби», которое ему нужно будет произнести, когда ему придется показать свой рисунок вождям Воду. Запомните, «оби»!
— Буду помнить дядя!
Тогда еще раз, поблагодарив за спасение жизни, старик вышел и отправился на корабль. С тех пор его больше не видели.
Прошло много лет Марселен из ребенка превратился в юношу Таинственное слово, беспрестанно повторяемое ему его матерью, врезалось, наконец, в память огненными буквами.
Из предыдущих глав мы уже знаем, какую службу сослужило оно бесстрашному юноше.
17. Грот
Оставив пока молодого негра, возвратимся к его господину, переселившемуся в грот Черных Гор.
Здесь царило большое беспокойство. Было уже шесть часов вечера, а Марселен, уехавший при закате солнца, все еще не возвращался.
В это время в гроте собрались все действующие лица нашего рассказа. На плантации осталась только одна Анжела, уже почти оправившаяся от своих ран, под защитой гостя — француза, нескольких вооруженных слуг и целого отряда солдат, присланных из Порт-о-Пренса, которые разбили свой лагерь на расстоянии двух выстрелов от плантации.
Колет и его будущий зять хотели возвратиться на плантацию тотчас после заката солнца. Долгое отсутствие Марселена не на шутку начинало тревожить их. Еще более был встревожен Дювошель, которому пришлось в это утро наблюдать одно странное явление.
Дело было так.
Утром, около одиннадцати часов, он, по обыкновению, осматривал горизонт при помощи подзорной трубы.
И вдруг, наведя трубу на подножие пика Куридас, он заметил группу из двух человек, из которых один тащил другого на спине.
В одном, несмотря на большое расстояние, он узнал Флореаля-Аполлона, а во втором — Марселена. Что касается Марселена, то Дювошель видел, как он, полежав некоторое время на земле, быстро вскочил и затем устремился в лес.
С тех пор плантатор тщетно обозревал в свою подзорную трубу все окрестности пика, дорогу из Леогана дорогу из Порт-о-Пренса — его нигде не было видно.
— Нет, я, видимо, ошибся, — пробормотал он разочарованным тоном. — Это не мог быть Марселен. Бедный юноша, наверное погиб от рук этих чудовищ!
— Гм, однако, он, кажется, очень скрытный и ловкий, — сказал Колет:
— Да, вы правы. Но Флореаль-Аполлон еще хитрее. Если только благодаря своему инстинкту хищного зверя, этому чудовищу удалось разгадать его планы, то Марселен погиб.
— А вы уверены в этом человеке? — спросил его Бираг
— О, я уверен в нем, как в самом себе! — горячо воскликнул Дювошель. — Это редкое исключение среди черных, скорее мой друг, нежели слуга!
— Спасибо, господин! — вдруг раздался веселый голос позади собеседников.
Все быстро обернулись, У входа в грот спокойно стоял улыбающийся Марселен.
— Ты! — вскричал Дювошель, кидаясь к нему навстречу. — Как ты запоздал!
— Нельзя было раньше придти, господин.
— Но что значит эта рана?
— Пустяки, — отвечал тот, — это след от испытаний, которым я подвергался в эту ночь.
— Но ты не страдаешь, надеюсь?
— Нисколько, раны уже зарубцевались.
— Я думаю, ты устал и голоден. Откуда ты? — продолжал расспрашивать Дювошель.
— Из Порт-о-Пренса.
— Как же я тебя не заметил?
— Настоящие бегуны по лесам имеют свои тропинки, — ответил юноша, — которые вы не увидите в свою трубу. Я не устал, так как отдыхал по дороге. Этой ночью мне придется опять идти. Если позволят господа, я их провожу до плантации.
— Но ты, вероятно, умираешь от голода!
— Да, по правде сказать, у меня во рту не было ничего с тех пор, как я завтракал с Флореалем-Аполлоном.
— Ты с ним завтракал?
— Не только завтракал, но и вошел в дружбу! Отныне мы — братья! Мне удалось проникнуть в самое потаенное убежище Воду и надеюсь вскоре провести туда вас, господа.
— Объяснись, пожалуйста! — вскричал Дювошель с живейшим интересом.
— Еще не время, господин! — тихо отвечал юноша. — Если я вам сейчас все расскажу, то вы своими советами стесните мою свободу действий. Я головой вам ручаюсь за успех этого дела.
— Однако, друг, — мягко вставил Жозеф Колет — мне кажется, что в таком серьезном деле, где заинтересованы все мы, наши советы не могут быть бесполезны!
Бираг не говорил ничего, а только молча внимательно разглядывал молодого человека.
