Степан Кайманов - Практическая антимагия
Маркус слез с кареты, натянул повязку, и под неразборчивый шепот толпы, провожаемый многочисленными тревожными взглядами, прошел мимо нас. Остановился возле ящика. Жители славного городка, перешептываясь, на всякий случай отодвинулись подальше от неизвестного механизма, а Маркус стал внимательно осматривать разноцветные крыши домов и лавок, словно пытался отыскать среди черепицы и труб нечто очень важное.
В толпе обеспокоенно завертели головами. Как и я, жители Крантана старались понять, какого демона там, на обычных крышах, высматривал королевский гонец. Об этом забыли сразу, как только Маркус схватился за ручку и крутанул ее. Механизм заскрипел, как старое тележное колесо. После чего королевский гонец положил палец на рычажок, и толпа замерла в ожидании. Внутри ящика скрежетнуло. Негромко, но противно. Будто чьи-то когти царапнули железо.
Ну и ну! Из медной трубы вылетел стеклянный шарик, наполненный заклинанием «Три мгновения до сна». Вылетел – и со звоном разбился о крышу, куда гонец направил медную трубу. Толпа ахнула. Заволновалась, наблюдая за вылетающими и бьющимися шарами из тонкого стекла – колдовского и необычайно ценного, способного хранить измененную магию некоторое время.
Бело-голубые облачка заклинания, видимые лишь мной, рассеялись в воздухе, и первые частицы измененной магии начали оседать на горожанах.
Толпа шумела, качалась, и от испуга готовилась хлынуть с площади сокрушительными волнами. Даже Пронт заволновался. Понятное дело: он мог легко справиться с несколькими головорезами, но против толпы – обезумевшей толпы – был бессилен. Она могла затоптать и снести, как конница. Вокруг нас и возле торговых лавок, где сыпались осколки, стремительно образовалась пустота, а вот солдатам пришлось туго. Неизвестность пугала людей. Несмотря на приказ короля, они все сильнее напирали на немногочисленных солдат, на их скрещенные у входов копья, пытаясь вырваться с площади. Солдат наверняка бы смели, если бы не заклинание. Оно не зря получило такое название. Засыпавшие на ходу люди начали падать. Вначале по одному, потом десятками, словно скошенные колосья ржи. Одни подхватывали других, но сами тотчас ложились рядам. В нашу сторону полетели угрозы. Кто-то от злости и отчаяния швырнул молоток в Пронта и едва не попал.
Маркус, как и прежде, был спокоен. Точно стрелял из лука по горшкам, а не усыплял жителей целого города. Он щелкал рычажками, поворачивая трубу то влево, то вправо. Шары продолжали биться, выпуская на волю все больше и больше измененной магии. На площадь от лавки до лавки опустился бело-голубой туман, который видел только я. Жители Крантана дышали измененной магией, глотали бело-голубые частицы. Площадь стала походить на поле боя после ожесточенной схватки. И тут и там, друг на дружке, на спинах, на животах, ухватившись за кого-нибудь, лежали люди.
– Неплохо задумано, – признался я. – Не ожидал от Арциса такого человеколюбия.
– Ты о чем? – не понял Пронт, блуждая взглядом по усыпанной людьми площади.
– Ну зная Арциса… – улыбнулся я. – Поиском антимагов он меня приятно удивил. Простенькое заклинание, вместо плетей и узилищ.
– Догадался, значит, – вздохнул Пронт.
– Трудно не догадаться.
– Стекляшки закончились, – сообщил Маркус с некоторым огорчением. Он, как и Пронт, не переставал искать среди усыпленной толпы особенного человека.
Я решил немного пополнить запасы магии. Измененная магия, конечно, не чистая. Тяжела, да и занимает много места, но я все равно был пустым, поэтому ничего не терял. Вдруг пригодится. А возможно, как и огни, в будущем спасет кому-нибудь жизнь.
Пряди магического бело-голубого тумана дрогнули и, уплотняясь, потекли к выставленной ладони густыми струйками. Пронт с подозрением покосился на меня:
– Чего это ты там колдуешь?
Теперь на меня покосился и Маркус.
– Не колдую, а запасаюсь магией. На всякий случай, – пояснил я и опустил руку, плотно окутанную бело-голубой дымкой. Набранной магии хватит, чтобы усыпить трех – четырех человек. – Вам все равно не понять.
Пронт усмехнулся, разглядывая мою руку.
– Не верю своим глазам, – чему-то подивился Маркус. – Мне это кажется, или тот пекарь и в самом деле не уснул? – Он указал пальцем на запад.
Ему не казалось.
– Невероятно. – Пронт ненадолго замер, пристально разглядывая кого-то на площади.
Я не видел никакого пекаря; магический туман, опустившийся по воле Маркуса, мешал. А тратить силы на подавление антимагического зрения, чтобы взглянуть на площадь глазами простого человека, не хотелось.
– Правду говорят: на ловца и зверь бежит, – покивал Пронт с удивлением. – Здоровяк какой.
– Я бы сказал: толстяк, – уточнил Маркус.
– Ну пойдем знакомиться с этим толстяком. – Пронт жестом приказал следовать за ним и шагнул вперед, рассекая грудью незримый для его глаз бело-голубой туман.
Мы шли медленно и осторожно, будто по коварному болоту, стараясь не наступать на спящих горожан. Иногда «тропу» преграждали лежащие друг на друге люди, и нам приходилось возвращаться назад, чтобы продолжить путь. Из-за густого магического тумана я по-прежнему не видел ничего дальше десяти шагов…
Маркус выразился точнее, подумал я, впервые увидев незнакомца.
Невысокий толстяк лет семнадцати стоял статуей в окружении спящих горожан и не мигая смотрел на нас большими зелеными глазами. На нем были поварской колпак, светлая рубаха, голубой фартук c желтыми кренделями, серые просторные штаны, запачканные мукой, и новенькие черные сандалии. Рыжие волосы падали на мощные, как у тролля, плечи, бледное круглое лицо густо усеивали веснушки.
Пронт жестом остановил нас. В семи шагах от перепуганного пекаря.
– Спокойно, – прошептал агент, изучая его. – Похоже, он не в себе.
Какая проницательность! Конечно, не в себе. Несколько минут назад все его родные и близкие уснули разом, а он единственный, кто бодрствовал. Да к тому же был вынужден лицезреть это спящее царство. Не хотел бы я очутиться на его месте.
Магия на него и вправду не действовала. Он был засыпан бело-голубыми частицами с ног до головы и вдыхал их совершенно спокойно. Но это не означало, что перед нами действительно стоял антимаг. Скованный страхом толстяк-пекарь, как и «этот из Лэндкастеров», мог оказаться Сосудом, подобным Близнецам. Подобным… Лиле.
– Эй, парень, – тихо обратился Пронт, рискнув подойти к нему поближе. – Я тебе не враг. Слышишь? – Чтобы убедить его в этом, агент показал пустые ладони.
Пекарь молчал и по-прежнему стоял не шелохнувшись. Пронт сделал еще шаг и неожиданно хлестнул толстяка по щеке. После чего предусмотрительно отпрыгнул от внезапно ожившей статуи. Пекарь заорал во всю глотку и, беспорядочно замахав руками, бросился на нас, как на демонов.
