Алина Лис - Школа гейш
— Не надо.
— Так и будешь ходить с черной спиной?
— Не надо дров. Тут выше в горах есть горячие источники.
Он присвистнул:
— И ты молчала? Пойдем туда сейчас же!
— У тебя же нога сломана.
— Да хоть обе! Ради горячей воды я и не на такой подвиг готов.
Она не собиралась идти на источник с самханцем, но как-то само собой получилось, что они вышли вместе. Джин опирался на самодельный костыль и довольно резво скакал меж камней, еще и умудряясь при этом развлекать ее легкомысленной болтовней. Если бы Мия сама не помогала бинтовать его ногу всего несколько дней назад, она бы заподозрила в нем симулянта.
— Почему ты сам стираешь свою одежду? — задала она терзавший ее вопрос.
— А что мне — грязным ходить? Что-то не вижу здесь толпы слуг.
— И тебя это не унижает?
Самханец искренне рассмеялся:
— Не вижу ничего унизительного в том, что способен сам о себе позаботиться.
Мия невесть отчего покраснела. Ей, как и всем майко, было запрещено заниматься любой черной работой. Ручки гейши должны быть белыми и нежными, как у ребенка.
— Откуда ты все это умеешь?
— Что — все?
— Плести татами. И… просто все.
Мужчина пожал плечами:
— В монастырях прислуги нет. И там совсем по-другому относятся к понятиям чести и бесчестия. Пожалуй, более правильно. Хотя я еще до Шонг Сана совершенно не умел правильно надувать щеки, как положено именитому отпрыску. Мачеха вечно по этому поводу жаловалась на меня отцу.
— А как ты попал в монастырь?
— О, это было не слишком-то просто. Даже с влиянием моей семьи. Пришлось неделю мокнуть под дождем у ворот вместе с другими кандидатами, а послушники выглядывали из-за ворот, швырялись объедками и оскорблениями. — Он мечтательно улыбнулся, словно воспоминание об этом доставляло ему искреннее удовольствие. — Чтобы тебя приняли в ученики, ты должен доказать, что это не случайная блажь. Что действительно хочешь этого. Я был совсем котенок — десять лет. Но уже упрямый, как сотня демонов. И знал, что второго шанса не будет. И так, если бы не мачеха, отец никогда бы не согласился отпустить меня.
— Ты сам хотел туда? — Мия растерялась.
— Конечно. В Шонг Сане нет места тем, кто не знает, чего хочет.
— Но зачем?
— Я проклят, Мия, — спокойно напомнил Джин. — Я знал, что никогда не смогу сравниться с братьями, даже если буду изучать фехтование и военное дело, как одержимый. Отбери у воина катану, он не многое сможет. Мои братья, пока на них нет блокаторов — сами по себе оружие. Я тоже хотел стать таким…
— И получилось?
— Отчасти.
— А почему ты там не остался?
— Люди меняются. В монастыре я понял сразу несколько вещей. Во-первых, что кэмпо — это путь длиной в жизнь, какой бы долгой она ни была. Шонг Сан — это не просто обучение боевым искусствам. Это — духовная практика. Путь к просветлению… один из путей. Понимаешь?
— Нет, — честно призналась Мия. — Ой. Уже пришли…
Они вышли к укрытой среди скал и деревьев ровной площадке. Над каменной чашей с соленой водой стоял пар, вода в природном бассейне слегка бурлила — на дне бил горячий ключ.
— Красиво! — восхитился Джин. — Что это?
В сумерках вода слегка светилась голубым. Сияние исходило от мелких голубых цветков, плававших по поверхности. В глубине ярко-синими искорками зрели еще не всплывшие, чтобы распуститься, бутоны.
— Искроцветы. У вас они не растут?
Он покачал головой.
Здесь, в защищенной от пронизывающих зимних ветров расщелине, уже была весна. Ноги утопали в молодых травах, воздух упоительно пах цветами. С дерева сорвался бледно-розовый лепесток и, кружась в воздухе, медленно опустился на воду.
— Сакура! Это же сакура, Мия?
— Да, — прошептала она.
Он улыбнулся:
— Маленький ханами.
Мия не в первый раз была здесь, но сейчас красота спрятанного в горах источника показалась ей новой, незнакомой. Сумерки все меняли, воровали контуры и краски. Только бледно-голубое сияние воды, нежный запах сакуры и теплый ветерок от источника.
Они прошли и встали у воды. Усыпанная бледно-розовыми цветами ветка опустилась на плечо Мии, она взяла ее в руку и осторожно приложилась губами к закрывшемуся на ночь бутону.
— Я никогда не была здесь во время цветения. Летом все не так.
— А как?
— Искроцвет гаснет, но над водой летают светлячки.
Они еще помолчали, наблюдая, как искроцветы медленно выписывают круги по бурлящей воде, а навстречу им с веток слетают лепестки. А потом Джин тяжело вздохнул.
— У нас дело, — неохотно напомнил он. — Тебе нужно будет вернуться в школу не позже чем через полтора часа.
Мия кивнула, потянулась к поясу, а потом вдруг покосилась на Джина и вспыхнула.
— Отвернись! — потребовала она.
— Ой, да ладно, — хмыкнул самханец. — Чего я не видел?
Но отвернулся.
Она торопливо сняла кимоно. В тусклом свете искроцветов невозможно было различить, запачкалось ли оно, но огромное черное пятно на нижней рубашке наводило на мысль, что стирки не избежать. Мия расстроенно вздохнула и скользнула в воду.
Теплая, чуть солоноватая вода приняла ее в объятия. Пузырьки нежно пощекотали кожу и рассыпались в воде сотней сияющих искорок. Искроцвет засиял ярче. Вода вокруг тела Мии словно вспыхнула голубым пламенем. Сияние разгоралось и снова гасло, отзываясь на мельчайшее движение. Когда Мия провела рукой по водной глади, за каждым из ее пальцев остался медленно затухающий след.
— Как красиво! — Она вскинула голову. — Смотри, Джин, я могу рисовать на воде!
И тут же отвела взгляд, потому что самханец уже разделся и явно собирался к ней присоединиться.
Вода взбурлила и вспыхнула, когда мужчина погрузился в нее с головой. Он вынырнул, шумно отфыркиваясь. Мия шарахнулась и прижалась к краю купели.
— Зачем… мы так не договаривались.
Он усмехнулся:
— Сама ты не отмоешься. Иди сюда. Не бойся меня, Мия. Я клялся не причинять тебе зла, помнишь?
Мия кивнула и нерешительно шагнула ему навстречу. Казалось, пузырьки из горячего источника неведомым образом переместились под кожу и теперь щекотали ее изнутри. И еще тревожно и сладко крутило в животе.
Мокрые пряди падали Джину на лоб. С них срывались опалесцирующие капли и скатывались по шее, по сильным плечам, как маленькие жемчужины. Мия заглянула в его удивительные колдовские глаза и замерла. Он тоже замер. Стоял рядом и смотрел на нее с непонятной улыбкой. Капля воды оставила влажную дорожку на его щеке, как от слезы, и Мие вдруг захотелось стереть ее.
