Алина Лис - Школа гейш
В прическе майко блеснуло серебро, и Мия даже опешила на мгновение.
Вот так — внаглую? Не просто украсть, но и воткнуть в волосы на виду у всех чужой приз?
Она протянула руку, чтобы выдернуть шпильку, но пальцы скользнули по серебряному навершию в форме веера, промахнулись и ухватили волосы.
— Ах ты, гадина! — взвизгнула дочь самурая. И тоже вцепилась в волосы Мии.
Драка вышла безобразной, но недолгой. Уже минуту спустя Мия лежала на животе, придавленная чужим весом. Сверху на ней сидели Ичиго и Оки, удерживая руки и не давая подняться. А Кумико, присев рядом на корточках, тянула за волосы вверх.
Она дернула со всей силы, так что у Мии даже слезы выступили, и потребовала:
— Проси прощения.
Мия молчала. С разбитой губы на пол капали красные капли.
— Давай, проси прощения. Ты же первая начала.
Она слизнула кровь и в упор посмотрела на Кумико.
— Ты просто завистливая дура, — громко и очень отчетливо сказала Мия.
Обычно хорошенькое личико майко исказилось, еле заметные ранее багровые пятна проступили отчетливей на фарфоровой коже. Сейчас она была непривлекательна и даже страшна.
— А ты — ведьма, — прошипела Кумико. — Воруешь чужие волосы, да?
В первую минуту Мия не поняла, о чем она. Лишь когда босая ступня надавила ей на пальцы, она осознала, что сжимает в ладони длинные черные пряди. Как и когда она умудрилась выдернуть их у Кумико, вспомнить не получалось.
— Волосы ведьмы растут, когда она ворует чужие. Я слышала, если отрезать их ведьме, ее сила уйдет. Вот и проверим.
С этими словами Кумико взяла ножницы.
Мия смотрела на нее снизу вверх и не верила. Одно дело — мелкие подлянки и гадости. Но если сейчас Кумико отрежет ей волосы, это не удастся скрыть. И молчать о том, кто виноват, Мия не будет.
— Кумико-сэмпай, не надо! — пискнула Ичиго.
Дочь самурая поднесла ножницы к затылку Мии.
— Не надо! — Тяжесть, давившая на руки, исчезла — это Оки вскочила с ее спины. Мия завозилась, пытаясь скинуть и Ичиго. Ударилась локтем об ножку столика и зашипела от боли. По спине разлилось что-то теплое.
— Ой, — громко сказала Ичиго. Кумико с ножницами отступила, а Мия поняла, что ее никто больше не удерживает. Она села и почувствовала, как по спине что-то потекло. Протянув руку, пощупала это «что-то». Слишком жидкое. Не кровь.
Пальцы были вымазаны в туши. Пустая баночка валялась под столиком — почти все содержимое вылилось Мие за шиворот, когда во время борьбы она задела столик. Тушь медленно стекала по спине, впитывалась в одежду, и Мия с тоской подумала, что вряд ли удастся отстирать нижнюю рубаху. Да и кимоно, скорее всего, испорчено.
— Убирайся! — взвизгнула Кумико. Красные пятна на коже дочери самурая не спешили гаснуть. — Еще раз увижу здесь тебя, ведьма, и можешь распрощаться с волосами.
Мия рада была послушаться.
Самханец сидел у костра в новом кимоно — не иначе как оборотень выполнил давешнее обещание. Самого Дайхиро нигде не было видно, а перед Джином лежала охапка сухого тростника. Мелькали сильные пальцы, переплетая волокна.
Мия даже остановилась от удивления. В рассказах самханца не раз между делом проскальзывало, что он родом из знатной семьи, да и колдовские глаза не давали возможности усомниться — маги такой силы рождались только в наиболее древних и родовитых кланах.
И вот самурай, равный по знатности даймё, плетет циновку, как простой крестьянин? Диво дивное! Расскажешь кому — лгуньей назовут.
Джин доплел ряд до конца и поднял голову, приветствуя ее улыбкой. И нахмурился, стоило ему увидеть лицо Мии.
— Кто тебя ударил? — сквозь зубы спросил самханец.
— Сиди, — попросила Мия. Но он поднялся, опираясь на посох, доковылял до нее, коснулся разбитой губы.
— Кто? — повторил он таким тоном, что Мие стало страшно за Кумико.
Она рассказала, и самханец помрачнел:
— С женщинами не воюю.
— И не надо. — Неужели он и вправду собирался идти и мстить кому-то за разбитую губу Мии? Смешно! Его же везде ищут.
— Могу научить давать сдачи. Но лучшая война — та, которая не началась. Помирись с ней. Вам еще жить рядом.
Мия фыркнула. Помириться с Кумико? Видел бы он ее!
Но спорить не стала. Вместо этого спросила:
— А это долго? Учиться?
— Смотря чему. Чтобы стать из послушника монахом Шонг Сана, нужно десять лет ежедневных тренировок. Но это только начало пути.
Она улыбнулась:
— У нас нет столько времени.
— Жаль. — Джин притворно вздохнул. — Придется обучить тебя нескольким простым приемам. Против воина не поможет, но с девчонками справишься. Думаю, недели хватит.
— Так быстро? — недоверчиво спросила Мия.
— Тут нет ничего сложного. Вот смотри. Например, тебя схватили и зафиксировали руки. — Он обнял ее и свел запястья за спиной, заставляя чуть выгнуться ему навстречу.
Мия задергалась и поняла, что не в силах избавиться от захвата, хоть самханец и не стискивал пальцев, чтобы не оставить синяков на нежной коже.
Джин улыбнулся, склонился над ее запрокинутым лицом и голосом искусителя предложил:
— Не надо вырываться. Лучше дай мне пинка.
— Не хочу. Ты же упадешь.
Он засмеялся, как будто она сказала что-то очень смешное.
— Хорошо. Тогда откинь голову назад, а потом ударь. Цель в лицо, бей лбом или верхней частью черепа.
Он высвободил одну руку, продолжая удерживать второй рукой тонкие запястья Мии, и нежно провел пальцем, очерчивая ее лоб.
— Но это больно…
— Противнику будет гораздо больнее. Если повезет, сломаешь ему нос.
Мия помотала головой:
— Не надо! Я не хочу делать те… кому-то больно.
— Ну, как хочешь. — Он со вздохом выпустил ее.
Она стояла все так же, запрокинув голову, смотрела на него снизу вверх. Джин улыбался одними глазами. Глаза у него изумрудно-зеленые, и в них пляшут золотые искорки, как солнце в летней листве. От того, как мужчина смотрел на Мию, сердце то замирало, то начинало колотиться с утроенной силой.
Ей вдруг стало стыдно, что она разглядывает его так откровенно. Она отвернулась и попросила:
— Посмотри, я сильно испачкалась?
Пальцы мягко прошлись по коже. Стало щекотно и безумно приятно. Еле ощутимый ветерок погладил шею.
— Так не видно, — хрипло сказал Джин. — Нужно снимать кимоно.
Мия бросила на него испуганный взгляд через плечо. Но самханец не собирался распускать руки. Кажется, он имел в виду только то, что сказал.
— Тушь с кожи смывается мылом и горячей водой. Если поскрести как следует. Отстирать одежду труднее, но можно попробовать. Мыло у меня есть, Дайхиро принес еще вчера. А вот для горячей воды придется собрать побольше дров.
