Роберт Джордан - Нож сновидений
В запахе Тэма появился оттенок печали, хотя он не позволил ему проявиться на лице. Он знал о судьбе мужчин, которые могли направлять. Грейди с Неайлдом утверждали, что мужская половина Источника теперь очищена, но Перрин не мог понять, как такое возможно. Что есть, того уже не изменить. Ты выполняешь ту работу, которую тебе дают, следуешь дорогой, которая тебе предназначена, и так будет всегда. И нет смысла жаловаться на мозоли и на камни под ногами.
Перрин продолжил. – «Это Бертайн Галленне – Капитан Крылатой Гвардии, и Герард Арганда – Первый Капитан Легиона Защитников Стены». – Арганда неловко поежился. В Гаэлдане этот титул имел бы значительный политический вес, но очевидно, что Аллиандре не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы воссоздать Легион. Но у Балвера был достаточно длинный нос, чтобы разнюхать подобные тайны. Это позволит убедиться, что Арганда не зайдет слишком далеко в своем желании освободить свою королеву. – «Галлене, Арганда, это – Тэм ал’Тор. Он – мой Первый Капитан. Ты изучил карту, Тэм, и мой план?»
«Изучил, милорд», – сухо ответил Тэм. Конечно же он изучил. – «По мне – выглядит как очень хороший план. Как и любой другой пока над головой не начинают свистеть стрелы».
Арганда вставил ногу в стремя своей чалой. – «Раз он ваш Первый Капитан, милорд, то у меня нет возражений». – До этого он высказал их целую тысячу. Ни он, ни Галлене не были в восторге оттого, что Перрин назначил кого-то ими командовать.
Со стороны склона раздался тревожный пронзительный крик чернокрылого пересмешника. Один раз. Если бы птица была настоящей, то крик был бы сдвоенным.
Перрин взобрался на склон так быстро, как смог. Арганда и Галлене верхом обогнали его, но разделились, отправившись к своим людям, и исчезли в тумане. Перрин перевалил через вершину хребта. Почти на самом краю тумана стоял Даннил, наблюдая за лагерем Шайдо. Он молча показал рукой, но причина тревоги была очевидна. От палаток отделилась большая группа алгай’д’сисвай, возможно четыреста-пятьсот человек или больше. Шайдо часто отправляли в набег отряды, но этот направлялся прямо в сторону Перрина. Они просто шли, но у них не займет много времени, чтобы добраться до хребта.
«Пришло время позволить им нас увидеть, Даннил», – сказал он, отстегивая плащ и отбросив его на низкий кустарник. Он заберет его позже. Если сумеет. Сейчас он только помешал бы ему. Даннил натянул на лук тетиву прежде чем метнуться обратно к деревьям, откуда уже появился Айрам с обнаженным мечом в руке. От него пахло нетерпением. Перрин аккуратно спрятал заколку от плаща в кошелек на поясе. Это был подарок Фэйли. Он бы не хотел ее потерять. Его пальцы нащупали кожаный шнурок, на котором было сделано узелку за каждый день после ее пленения. Выудив его, он, не глядя, отпустил его, позволив ему упасть на землю. Это утро увидело последний узел.
Засунув большие пальцы рук за пояс, на котором висел молот и нож, он не спеша вышел из тумана. Айрам выскочил следом сразу встав в одну из своих боевых стоек. Перрин просто шел. Утреннее солнце, которое и в самом деле уже было на полпути к полудню, светило ему в глаза. Он раздумывал не занять ли восточный склон и не поставить ли здесь людей Масимы, но от него было бы гораздо дальше до городских ворот. Глупо, но эти ворота притягивали его к себе, как железо притягивается магнитом. Он ослабил молот в ременной петле на поясе, и ослабил нож. У него было лезвие длиной в его ладонь.
Появление двух мужчин, спокойно вышедших из тумана, и направляющихся им навстречу, озадачил Шайдо, и они остановились. Пусть не спокойно, если принять во внимание меч Айрама. Они должны были быть абсолютными слепцами, если не заметили, как его длинное лезвие блестит на солнце. Должно быть они задавались вопросом, что здесь делают эти два сумасшедших? На полпути вниз он остановился.
«Расслабься», – сказал он Айраму. – «Так ты быстро устанешь».
Парень кивнул, не отрывая глаз от Шайдо, и твердо встал на ноги. От него шел стойкий запах охотника, выслеживающего опасного зверя, и готового к броску.
Спустя мгновение, полдюжины Шайдо отправились к ним на встречу, медленно. Они не подняли вуали. Вероятно, они надеялись, что они с Айрамом испугаются и убегут. Среди палаток их заметили, и указывали пальцами на двух дураков, стоящих посреди склона.
Раздавшийся позади топот от сапог и копыт, лошадиное фырканье, заставило его оглянуться. Сначала из тумана показались гаэлданцы Арганды в сверкающих латах, едущие за развевающимся красным знаменем, на котором красовались три шестиконечных серебряных звезды Гаэлдана, за ними вслед за Майенским Золотым Ястребом на голубом фоне появилась Крылатая Гвардия в красных нагрудниках. Между ними Даннил начал выстраивать в три шеренги двуреченцев. У каждого из них были по два полных колчана стрел и еще дополнительная связка, которую втыкали в склон перед собой, прежде чем взрезать стягивающий ее шнурок. Каждый был вооружен мечом или коротким мечом, но все алебарды и протазаны были оставлены утром в обозе. Один из двуреченцев принес знамя с красной волчьей головой, но воткнул его в землю криво за спинами остальных. Никто не собирался стоять с ним в руках. У Даннила тоже в руках был лук.
Масима со своими телохранителями занял позицию справа от Крылатой Гвардии, их плохо обученные лошади не умели держать строй, и, то и дело, выбивались вперед или отступали назад. На их доспехах были видны бурые следы ржавчины, в тех местах, где доспехи не были должным образом начищены и натерты салом. Масима находился впереди всех с мечом на бедре, но без шлема и нагрудника. Нет, он точно не испытывал недостатка в храбрости. Он впился взглядом в майенцев, где среди леса копий Перрин мог едва разглядеть Берелейн. Он не мог ясно видеть ее лицо, но представил себе, что оно по-прежнему холодно. Она горячо возражала против того, чтобы держать ее солдат вне боя, и ему пришлось использовать всю свою твердость, чтобы убедить ее понять причину. Свет, женщина едва ли не сама хотела вести их в атаку!
Промежуток между двуреченцами и гаэлданцами заполнили Хранительницы Мудрости и обе Айз Седай, в сопровождении Дев, которые сделали нарукавные повязки из полос красной ткани. Он не смог определить, которая из них Авиеллин, но судя по их количеству, она должна была находиться среди них, невзирая на недавнее исцеление. Их лица были скрыты за черными вуалями, оставляя открытыми только глаза, и все же ему не нужно было видеть их лица или чувствовать их запах, чтобы знать, что они были вне себя от возмущения. Отличительные знаки были призваны избежать несчастных случаев, но Эдарре пришлось потрудиться, чтобы заставить их надеть эти повязки.
