Саманта Хант - Изобретая все на свете
— Пробуравить время насквозь, как кроты? — спрашивает Эзра.
Но Азора уже понесло, и все вопросы и подсказки отскакивают от него. Он продолжает:
— Видите ли, создавая инерционное притяжение, можно достигнуть невообразимых скоростей за счет электромагнитного поля. Поднявшись высоко над землей и проскочив сквозь время, мы через пять часов приземлимся в 1776 году.
— В самом деле? — удивляется Эзра. — Не совсем уверен, что уследил за вашей мыслью. Нельзя ли объяснить так, чтобы поняли и профаны?
Азор, все так же игнорируя вопросы ведущего, продолжает:
— Мы можем рассчитать свое возвращение так, чтобы приземлиться прямо во дворе только что законченного здания Пентагона в Вашингтоне. Его обещают закончить в январе этого 1943 года. Но даже если они выбьются из графика, можно перепрограммировать машину на посадку несколькими неделями позже.
Слушатели смеются.
— Так вы работаете в контакте с военными?
— Да, мы контактировали и вели переговоры с некоторыми представителями армии, имен которых я пока не назову.
Луиза в третий раз оглядывается на отца, чтобы понять, как он относится к откровениям Азора. И третий раз натыкается на его пустой взгляд.
Аудитория разделилась. Кое-кто усмехается, намекая, что не верит ни единому слову, а другие согласно кивают. Молодой человек, сидящий недалеко от Луизы, так прилежно ведет записи, что карандаш у него то и дело ломается, и тогда молодой человек извлекает из нагрудного кармана перочинный ножик. Он скоблит им по дереву, вызывая раздражение неприступно строгой пожилой дамы, сидящей перед ним. Дама прикладывает ладонь к правому уху, словно ей трудно расслышать слова выступающего сквозь оглушительный скрежет ножа по карандашу.
— Это на самом деле, папа? — спрашивает Луиза.
Уолтер только пожимает плечами, не отрывая глаз от сцены.
Луиза поднимает взгляд к окошку под потолком. Снег летит безумными вихрями, словно каждая снежинка сама по себе пробивается к собственной цели сквозь толчею снегопада.
— А теперь мы хотели бы услышать вопросы наших слушателей. Есть вопросы? — обращается Эзра к залу.
Молодой человек поднимает руку.
— Сэр, при всем уважении… — Молодой человек встает.
Луиза оборачивается, чтобы посмотреть на него, но не заканчивает движения. Один взгляд, и путешествия во времени, радио и воскресший Азор забыты, потому что в каких-нибудь пяти рядах за ее плечом сидит человек из подземки, таинственный Артур Воган. Луиза замирает, откровенно пялит глаза, и кровь ее грохочет в ушах первыми раскатами землетрясения. Кончики ушей вспыхивают, и она зажимает их ладонями, чтобы предотвратить пожар. Артур смотрит на сцену. Он барабанит пальцами по виску. Она изучает его движения: каждую лунку ногтей, косточку, мышцу, сухожилие, сустав — будто его движения откроют ей, что он здесь делает. Она изучает темную щетину, красные пятна на щеках, изгибы ушной раковины. Она видит его челюсть, видит ключицу под пальто. Будь это в радиоспектакле, он оказался бы ее давно потерянным братом, страдающим амнезией, или просто немецким шпионом, стремящимся завербовать агента в штате отеля «Нью-Йоркер». Только это, напоминает себе Луиза, не радиоспектакль. Что он здесь делает?
Теперь задает вопрос другой молодой человек.
— Сэр, как вы намерены справиться с парадоксом путешествий во времени: с тем, что оно дает возможность вернуться в прошлое, убить своего прапрадеда и тем самым немедленно исчезнуть, и, следовательно, не иметь возможности убить своего прапрадеда, и потому появиться снова, и убить своего прапрадеда, и опять же исчезнуть?
Луиза заставляет себя повернуться к сцене.
Азор, пока Великий Вождь Эзра повторяет вопрос в микрофон, смотрит прямо перед собой. Не в зал, а в стену над головами зрителей, будто видит над их головами изгибы времени или будто ему хочется провалиться сквозь землю, лишь бы уклониться от этого неприятного вопроса.
Но тут Азор улыбается. Коварный вопрос для него — не более чем назойливая муха, от которой легко отмахнуться. В эфире повисает напряженное молчание. Азор задумывается, и вдруг принимается жевать губу таким знакомым жестом, что Луиза сразу узнает прежнего Азора. Он думает. И молчание длится еще секунду, пока он не поворачивается к микрофону и, остро сощурив глаза, не устремляет их снова к небу, и не выдает спасительную скомканную фразу:
— Сынок, — говорит он, — поток молекул вечен.
Зал с облегчением вздыхает, как будто эти слова что-то объяснили. Только не для Луизы. И, кажется, тот, кто задал вопрос, тоже ничего не понял. Он морщит лоб, изображает на лице недоумение — и сдается. Садится на место. Луиза вертится на стуле, стараясь поймать взгляд Артура.
Руку поднимает женщина.
— Слушаем вас! — восклицает Эзра.
Женщина встает.
— Каковы юридические последствия применения машины времени?
Азор разражается хохотом. Он смеется, дергая плечами, и наконец отвечает:
— Мадам, могу вас уверить — когда я тружусь в своей лаборатории, и рядом со мной гудит эвтронный акселератор, и изобретение обретает крылья, людские законы для меня не более, чем укус блохи.
— Раньше вы говорили: эвтронный аккумулятор.
— Да, мадам. И аккумулятор, и акселератор равно необходимы для моего аппарата. Видите ли, путешествие во времени — это проблема скорости. Проблема гравитации.
Тут встает женщина, сидевшая рядом с первой. У нее тоже вопрос:
— Так вы уже путешествовали во времени? — спрашивает она.
— Мы проводили пробные запуски множества моделей, — говорит Азор. — Да, мы побывали в будущем, мадам. Оно удивительно.
Зал ахает. Азор улыбается.
— А как насчет прошлого? — не унимается женщина.
— Прошлое… — повторяет Азор. — С прошлым несколько сложнее, но мы с каждым днем продвигаемся к решению.
— Что приводит нас к новой проблеме, мистер Картер. Как получилось… — Ведущий вытирает лоб и слегка разворачивается на табуретке. — Что, если путешествие во времени возможно, Америку не заполонили пришельцы из будущего? Люди хотят знать. А ответ мистера Картера на этот вопрос мы услышим после сообщения от нашего спонсора.
Уолтер наконец-то откидывается на спинку кресла и переводит взгляд на Луизу.
— Азор… — Это первое, что он произносит, а потом: — Ты понимаешь, что это значит, Лу? — Он улыбается до ушей, но дочь не отвечает.
Она сидит, уставившись прямо перед собой, чувствуя спиной присутствие Артура Вогана — угрозу или наслаждение, — и сердце бьется у нее в кончиках пальцев.
