Саманта Хант - Изобретая все на свете
— Пап, ты не помнишь у нас в начальной школе мальчика по имени Артур Воган?
— Артур Воган? — переспрашивает он, мгновенно соображая. — Какие-то Воганы жили на Пятьдесят второй, но это было давно, и я не припомню, чтобы кто-то из них учился в твоем классе. Не помню.
— Удивительно.
— Почему?
— Потому что я сегодня с ним встретилась. Он сказал, что помнит меня. Помнит даже, как я приносила в школу голубку. Мадлен.
— Мадлен… Верно, — улыбается Уолтер. — Ну, значит, надо думать, был в вашем классе Артур Воган, — произносит он, словно разрешив задачу. А может быть, ему не хочется отвлекаться от мыслей о возвращении Азора. Он настойчиво тянет Луизу вперед.
— Не хотел бы я опоздать, — говорит он. — Азор просил не опаздывать. Сказал, этот вечер — одна из важнейших страниц в истории Штатов. Он сказал, что об этом вечере будут вспоминать много веков. И он хочет, чтобы мы были там.
Азор до сих пор способен превратить Уолтера в шестилетнего младшего братишку: доверчивого, глупого братишку, во всем полагающегося на старшего брата.
— Азор? — спрашивает Луиза. Азор никогда не казался ей человеком, способным изменить историю Америки. Азору приходилось напоминать, чтобы он сменил рубашку. Он, как и Уолтер, мечтатель. Однажды его сбило такси — он, не глядя по сторонам, шагнул на проезжую часть Пятой авеню. В больнице после столкновения Уолтер отчитывал Азора за рассеянность.
— Того гляди, убьешься!
— Не думаю, — сказал Азор, не глядя на Уолтера. Сиделка перевязывала ему поцарапанное ухо. — Ты видел то такси? Ему при столкновении пришлось много хуже, чем мне.
Азор надел пальто и поблагодарил сиделку.
— Уолтер, — сказал он, поворачиваясь к двери, желая пояснить свою мысль. — Думается, может, существует силовое поле…
Таких нелепых идей у Азора было — хоть лопатой греби.
Великий Вождь Эзра — ведущий местной радиостанции, додумавшийся до еженедельных радиопередач с якобы научно-популярным уклоном. Прошлые передачи касались темы пластмасс и полимеров, вопроса, почему зебры полосатые, и научного освещения крупных выигрышей на скачках. Луизе запомнилась одна его программа. Она была много лет назад, а запомнилась потому, что передача велась из канализационной системы, где они проверяли многочисленные сообщения горожан о встречах с рыбочеловеком, скрывающимся в рукотворных норах Манхэттена в окрестностях Четырнадцатой улицы. В те времена ей казалось, что радио может проникнуть куда угодно, даже к ней в голову, и она представляла себе программу, описывающую извилины ее мозга. Великий Вождь Эзра с репортерским микрофоном в руках уводит свою команду к ней в ухо.
Взрослея, она стала считать его стиль дешевкой. В последние годы Луиза редко настраивалась на его волну, тем более что программа совпадала по времени с часом «Любовных историй». Эзра теперь представлялся ей скорее торговцем, чем серьезным радиоинженером или ученым.
Улица в морозной синеве. На подходе к студии Уолтер принимается вертеть головой.
— Азор! — говорит он, хотя никакого Азора не видно. Уолтер снова прячет подбородок в воротник, поэтому Луиза не может разобрать, о чем он думает. — Я так и знал, что он жив, — бормочет Уолтер.
Луиза с первого дня исчезновения Азора утверждала обратное.
Перед маленькой студией двусторонняя вывеска возвещает: «СЕГОДНЯ ПРЯМОЙ ЭФИР!»
Уолтер выпускает локоть Луизы и устремляется к окошку кассы.
— Два, пожалуйста, — говорит он кассиру, такому высокому, что Луизе не видна его голова, скрытая аркой окошка. — Полагаю, Азор Картер оставил для нас два пропуска. Мы — Уолтер и Луиза Дьюэллы.
Он произносит имена торжественно и напыщенно.
Кассир устраивает небольшое представление, обыскивая свою комнатушку в поисках пропусков.
— Сожалею, — говорит он наконец, — билетов никто не оставлял.
— Невероятно, — говорит ему Луиза.
— Может, и невероятно, но факт. Если желаете, можете купить билеты на вечернюю программу.
— Сколько? — спрашивает Уолтер, понурившись, но не удивляясь забывчивости Азора, и тянется за бумажником.
— За двоих — доллар, — басит кассир.
Это уж очень дорого для Великого Эзры. Но Уолтер не возражает.
— Мы ведь ничего не пропустили?
— Программа только начинается.
Уолтер кивком подзывает Луизу. Прежде, чем пройти за отцом, она осматривает улицу. Насколько видит глаз, с черного неба падают снежинки. Уходя, она бросает хмурый взгляд на кассира.
Дверь студии открывается в узкий коридор. На стенах электрические лампочки под абажурами из резного стекла. Уолтер проходит полутемным коридором, направляясь на гул голосов. Луиза идет следом, жутко волнуясь. Она никогда еще не бывала на радио. Шум голосов впереди журчит, как река. Луиза не разбирает слов в медленном потоке, нарастающем и затихающем, как в церкви, когда священник призывает паству к порядку. Конец коридора отгорожен бархатным занавесом, но Уолтер, подойдя, сдвигает его настолько, что оба они могут протиснуться в щель.
Внутри — крошечный темный зал. Помещение не отделано, похоже на темный грот с резкими тенями и свисающей паутиной. Студия не главная, где-то на задах больших студий — пристроенное наспех помещение человек на пятьдесят. Множество ламп свисает с потолка на проводах длинных, как корни растений, шевелящихся от любого движения в зале. Видимо, этот зал когда-то использовался под склад, и его с тех пор так и не привели в порядок. Места для сиденья собраны разномастные — от тяжелых деревянных стульев с затейливой резьбой на спинках до сбитых в ряд театральных кресел с откидными сиденьями. Под самым потолком крошечные окошки, выходящие на уровень улицы. За одним мелькает в снегу торопливая пара ног. Капельдинер быстро усаживает Луизу и Уолтера на свободные места. В зале холодно, поэтому они не раздеваются. В шерстяных пальто неудобно сидеть. Люди похожи на закутанных детей.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать, ученые коллеги, леди и все пришедшие. Сегодня мы выходим в эфир из студии «Литл Люкс» почти на самом Бродвее, на чудесном острове Манхэттен.
Ведущий на сцене — лощеный шоумен с отработанной дикцией. Он красив, а костюм его так жестко накрахмален, что топорщится неуклюже, как и его речь. Роста он невысокого, и вообще, к разочарованию Луизы, не похож на вождя. У него короткие светлые волосы и лоснящаяся кожа. У него тугое мускулистое лицо с ямочками на щеках, проявляющихся при каждой улыбке. Говоря, он жестикулирует, изредка прихлопывает в ладоши.
