Олаф Бьорн Локнит - Карающая длань
Хотя все было рассказано очень гладко и выглядело более чем правдоподобно, в душе у Конана осталось впечатление каких-то несообразностей, почти погребенное убедительными речами Эрхарда и Веллана. Поэтому после краткого размышления варвар буркнул «Я верю вам» и протянул десятнику руку.
– Я рад, что оборотню не удалось опутать тебя паутиной своей лжи, – несколько торжественно произнес Эрхард, отвечая на рукопожатие. – А теперь надо похоронить беднягу Илмайнена. Ну и оборотня мы тоже похороним, в конце концов, старых врагов надо уважать и после смерти.
– Сжечь, – предложил Конан. – Так гипербореец быстрее вознесется на свои небеса, а оборотень не сможет воскреснуть, – и добавил как бы себе под нос. – Хотя очень странно, что эти твари гибнут от простого оружия, как люди.
Эрхард расслышал бормотание варвара и, послав остальных собирать топливо для погребального костра, обратился к киммерийцу:
– Напомни мне сегодня на привале рассказать тебе все, что я знаю об оборотнях и их магии.
– Напомню, – кивнул Конан.
Вскоре перед пещерой оборотней выросла большая куча хвороста, поверх которой положили тела Илмайнена и погибшего вожака стаи, а также трупы двух рабов и женщины-бритунийки, той, которую выбрал для себя черный полузверь. Женщина не была ранена, похоже, она умерла от испытанного страха.
Хальмун слазал в подземелье, однако не нашел там ничего интересного. Кое-какая одежда, как местная, так и бритунийская, еда, оружие. Ничего ценного – ни денег, ни драгоценностей, только в самом углу валялась кожаная сумка, набитая каким-то бумагами. Так как ванир не умел читать, он просто захватил сумку с собой и вручил Эрхарду. Десятник, увидев, что притащил рыжебородый, просто выхватил бумаги из его волосатых лап, и, пробежав глазами несколько писем, радостно воскликнул:
– Эй, нам повезло! Тут приказы и распоряжения местного главаря к этой шайке! Потом разберусь получше, может, в них есть какой-нибудь след, – он бережно сложил листы пергамента обратно и отдал Эртелю: – Береги как зеницу ока, обормот!
– Конечно, дядя, – недовольно отозвался обиженный Эртель. – Ты же знаешь – на меня можно положиться.
– Смотри мне, – пригрозил на всякий случай десятник и направился к догорающему костру.
Через некоторое время отряд направился через темный ночной лес обратно, к бурелому, где ждал изнывающий от нетерпения и неизвестности Ранн.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой доблестных защитников Пограничья пытаются насадить на вилы
После десятидневного путешествия по местам былых убийств боевой пыл отряда из Пограничья изрядно снизился. В сумке, найденной в пещере оборотней, никаких особо ценных сведений не оказалось. Письма по большей части содержали ответы на сообщения о проделанных налетах, похвалы и тому подобное. Имя главного оборотня, если таковой существовал, нигде не упоминалось. С помощью карты с указанием мест и дней нападений Эрхард и Конан определили (сравнив ее со своим планом), сколько примерно шаек оборотней орудует в Пограничье. Оказалось, еще три.
Кое-что в письмах указывало на то, что приказы рассылались из полуночных земель Бритунии и на то, что в Пайрогии существует какая-то поддержка. Письма часто на нее ссылались, но нигде не было сказано толком, что это такое. Возможно, просиди десяток возле пещеры пару месяцев, им бы попался какой-нибудь гонец, но эта возможность была настолько призрачной, что на нее не стоило и зариться.
Так же не оправдались и надежды Конана найти свидетелей нападений оборотней. Крестьяне только тряслись и бормотали:
– Н-нет, м-мой господин… М-мы н-ничего не в-видели и н-не слышали…
И так везде. Иногда варвару хотелось достать меч и порубить этих жалких людишек на мелкие кусочки, настолько сильное отвращение своей трусостью они вызывали.
Попытка еще раз угадать место нападения ни к чему не привела. Лесные твари перестали быть предсказуемыми, однако остались такими же жестокими. Они уничтожали всех без разбора, то там, то тут…
Встреченный отрядом королевский конный гонец, попросивший напиться, шумно глотал свежую воду из бурдюка, а потом рассказал, что к королю приходили вожди закатных кланов, требуя усмирить разбойников и убийц. Дамалл на это довольно резко ответил – раз они всегда утверждали, что сами по себе, пусть теперь и спасаются своими силами, а у него воинов и так не хватает…
На исходе одиннадцатого дня на место стоянки прибежал перепуганный лесничий и сообщил, что в двух лигах за лесом нынешним утром оборотни напали на деревушку Грейзи, вырезав пять или шесть семей. Эрхард предложил не откладывать дела в долгий ящик, а немедля отправиться туда и попробовать догнать стаю по горячим следам. Конан, которому Пограничное королевство уже осточертело до смерти, со вздохом согласился, решив, что ежели в этой деревушке не сыщется самой тоненькой ниточки, могущей привести к большому змеиному гнезду (точнее, волчьей норе), он плюнет на все и немедленно уедет в Аквилонию. Или в Немедию, к старому приятелю Мораддину, ныне служившему в Тайной Страже Нимеда. Мораддин давно звал в гости…
Погода опять испортилась и узкая лесная тропинка, ведущая в Грейзи, раскисла и заплыла грязью. Кони с трудом переставляли ноги, утопающие в густой вязкой жиже, а их седоки то и дело ругались сквозь зубы. Плащи из плотной ткани не могли полностью защитить от хлещущих с затянутого темно-серыми тучами всепроникающих струй холодного дождя. Весь отряд промок насквозь, что отнюдь не служило поднятию бодрости. Дождь шел с самого утра, то мелко морося, то начиная литься таким потоком, что казалось – где-то в небе провертели дырку, напрямую соединяющуюся с Западным океаном, и вскоре все Пограничье превратится в одну большую, глубокую и невероятно грязную лужу.
Киммериец, несмотря на свое железное здоровье, под постоянным ливнем начинал чувствовать себя неважно. Громогласно чихнув пару раз, он стукнул пятками недовольно фыркнувшую лошадь и поравнялся с Эрхардом.
– Долго нам еще вымачиваться? – мрачно поинтересовался варвар.
– Четверть лиги, не больше, – обнадеживающе отозвался десятник. Горестно покачав головой, Конан придержал коня, оказавшись рядом с угрюмо сгорбившимся в седле Велланом. Длинные светлые волосы бритунийца намокли и жидкими прядками прилипли ко лбу и щекам, с прямого носа капала вода, бессмысленный взгляд уперся в спину едущего впереди Эртеля.
– Эй, Веллан, – вполголоса окликнул Конан.
Парень встрепенулся и покосился на киммерийца. В обычно насмешливых синих глазах была печаль и тоска, вызванные отнюдь не долгой изматывающей поездкой под проливным дождем. И где-то на самой их глубине плескался тщательно скрываемый страх. Чего он боится?..
