Олег Авраменко - Власть молнии
— Лжец, гнусный лжец, — прошипел сквозь стиснутые зубы Пеменхат. — Торренкуль знал всю мою подноготную с самого начала, но закрывал на прошлое глаза ввиду заслуг настоящих и будущих. Это теперь…
— Не волнуйся, сейчас я заткну ему рот, — ободрил его Карсидар, чуть-чуть опустил арбалет, вновь приподнял нашёптывая: «Так… Нет, вот так… Нет, похоже, немного левее… Ещё чуток…» Наконец замер прислушиваясь.
— Что же до гандзака, то герцог давно уже не допускал погромов в их проклятом районе. И по моему мнению, слишком даже давно, — неслось из-за окна. — Пора уже с этим кончать. Я так думаю!
— Что верно, то верно, пора с этим кончать, — одними лишь губами прошептал Карсидар, сделал глубокий вдох, плавно выдохнул, задержал дыхание… Палец его правой руки столь же плавно нажал на спусковой крючок… и тяжёлая стрела с глухим жужжанием унеслась по направлению к опушке.
Начальник отряда дико взвизгнул и тут же завопил благим матом:
— А-а-а-а!.. Он меня ранил-л-л!.. Бездельник, бродяга, висельник!.. Вперёд, атакуйте их! Во славу герцога! Сметите их!.. В порошок сотрите!.. Вперёд, без-здельни-ки-и-и!! — и неразборчиво захрипел.
— Ну ты точно мастер! — восторженно проговорил Пеменхат, поворачиваясь к окну.
Теперь отвлекаться уж точно не следовало — пошла потеха!
От опушки к запертым дверям трактира бежало человек десять, крепко ухватившие довольно толстый ствол свежесрубленного дерева.
— Помоги, — выдохнул Пеменхат, наклонился к стоявшему на треноге у самого окна котлу с горячим маслом и ухватился за обмотанную сухой тряпкой ручку.
Карсидар спрыгнул со стола, пригибаясь подбежал к нему, взялся за другую ручку и прошептал:
— А если не успеем, и они всё же вышибут дверь?
— Не волнуйся, сейчас поймёшь… — начал Пеменхат, как вдруг снаружи одновременно раздались треск, грохот, глухой удар и разноголосые вскрикивания.
— Давай!!! — рявкнул Пеменхат, и вдвоём с Карсидаром они резко распрямились, рванули с треноги котёл и опрокинули его за окно.
В чёрное закопченное днище тут же забарабанили стрелы. Поэтому они вынуждены были отпустить котёл, не втаскивая его обратно, и срочно спрятаться. Тем не менее Карсидар успел увидеть совершенно неожиданную картину: перед самым входом в трактир образовалась яма, из которой торчали обломки каких-то досок, руки, ноги, головы нападавших и конец тарана. Очевидно, на них полилось разогретое масло и свалился котёл, потому что вопли зазвучали с новой силой, перейдя затем в протяжные стоны.
— Так, пустячок. Небольшой подарок бравым герцогским воякам от безмозглого борова-трактирщика, — ответил Пеменхат на немой вопрос Карсидара и, осклабившись, пояснил:
— На самом деле перед входом в заведение был хорошо замаскированный настил на сваях. Мы с гандзаком вышибли их, и доски лишились опоры. А выложен был настил с таким расчётом, чтобы по нему могли пройти человека два-три, да и то спокойно. Не то что десятку здоровенных болванов с бревном пробежаться…
— Ну, ты хитёр! Ну, хитёр! — рассмеялся Карсидар, когда понял смысл ухищрения Пеменхата.
— Так что за дверь я боялся меньше всего. Теперь перед ней яма, в которой навалено всего понемногу, — с невинным видом докончил трактирщик. — Это надёжное препятствие. Вот окна…
— Значит, внимание на окна, — скомандовал Карсидар.
И вовремя: от опушки один за другим спешили герцогские воины, размахивая топорами на длинных рукоятках, мечами, и устрашающе покрикивали. В течение следующих десяти минут Карсидар и Пеменхат потрудились на славу. Карсидар взобрался на стол и, пользуясь тем, что снаружи не очень хорошо видно, что творится в глубине комнаты, обстреливал нападавших на подходах к трактиру из всех имеющихся арбалетов. А когда кому-либо из них всё же удавалось прорваться непосредственно к стене, в дело вступал Пеменхат. Зацепившись носком ноги за крюк, на который наматывается раздвигающий шторы шнур, и прикрываясь единственно дурацким выпуклым щитом, он отважно свешивался за окно и молниеносными движениями посылал в противников метательные ножи. Попасть ножом в сочленения доспехов было крайне сложно, но Пеменхат попадал. Хотя специально не примеривался и не целился. Не успев ещё толком рассмотреть цель, он знал, где находится герцогский солдат. И рука уже сама по себе двигалась сверху вниз, пальцы тянули за собой лезвие ножа с тяжёлой рукояткой и в нужный момент отпускали его. И уже скрываясь под защиту подоконника, Пеменхат краем глаза отмечал, что попавший точно в назначенное место нож входит в тело врага, а тот вздрагивает и кричит от боли. И лишь потом в его уши врывался крик. При этом Пеменхат успевал ещё и защищаться от стрел. Они ударялись в щит с дробным перестуком крупных градин, однако все до единой соскальзывали по его выпуклой поверхности и, не причинив Пеменхату ни малейшего вреда, улетали в комнату либо вонзались в подоконник. Правда, в первом случае Карсидар здорово рисковал, поэтому всякий раз покрикивал:
— Эй, почтеннейший, осторожнее! Только что одна стрела едва не пробила мою шляпу. Ты обязан, в случае чего, возместить мне ущерб за порчу одежды.
Или:
— Нет, почтенный Пем, я заплатил тебе безобразно мало. Надо бы накинуть ещё пару золотых за развлечения. В твоём трактире не соскучишься!
На что Пеменхат лишь беззлобно отругивался. Он весь без остатка был поглощён сражением. Былое вставало перед его мысленным взором и неудержимо возрождалось в каждой секунде настоящего. Боевой задор вновь будоражил кровь, быстрее гонял её по жилам, заставлял быть предельно собранным. Да ещё приходилось прислушиваться к тому, что творилось в других комнатах. Хвала богам, с той стороны, где караулил Сол, ничего серьёзного не происходило. А вот слева несколько раз доносился треск дерева и звон выбитых стёкол. Очевидно, Читрадриве пришлось всё же опрокинуть вниз несколько порций кипятка. Потом он промчался мимо дверей и крикнув:
— Я вниз! — исчез.
Наконец солдаты герцога отошли в лес, и осаждённые получили возможность отдохнуть.
— Уф-ф! Ну и ну… — вздохнул Пеменхат, опускаясь на пол, стаскивая с головы повязку и вытирая ею лоснящееся от пота лицо. — Давненько не случалось мне так напрягаться.
— Совсем выдохся, что ли? — понимающе спросил Карсидар, спрыгивая со стола на пол. — Не ожидал, не ожидал. Признаю, насчёт драки ты мастак… чтобы не сказать мастер. Думаю, когда ты был помоложе, твоя голова ценилась не меньше моей. А сейчас…
— Кто выдохся? Я?! Что ты, мастер! Мне бы вот только водички испить, и хоть снова начинай. А если жирок лишний согнать… — Он критически осмотрел своё довольно объёмистое чрево и докончил:
