Терри Пратчетт - Последний герой
— Да, узелки иногда бывают такими мудреными, — подала голос госпожа МакГэри.
— Каролинус разрубил его пополам мечом! — сказал менестрель. Но такой разоблачающий жест не вызвал ожидаемой бури аплодисментов.
— То есть он просто сплутовал, как и когда развесил сопли? — спросил Малыш Вилли.
— Нет, это было драматическое, нет, даже зловещее действие! — огрызнулся менестрель.
— Ага, да, но он же не распутал его? В смысле, ведь было сказано, что его надо распутать. Не понимаю, почему он…
— Не, не, пацан дело говорит, — сказал Коэн, который, казалось, обмозговал историю. — Это не плутовство, потому что история неплохая. Ага. До меня дошло, — хихикнул он. — Я даже представил. Куча побледневших жрецов, стоят вокруг и думают «он же плут, но у него такой большой меч, еще и чертовски большая армия снаружи, так что, пожалуй, я об этом не буду говорить». Ха. Точняк. Хмм. А что он потом сделал?
— Покорил почти весь мир.
— Молодца. А потом?
— Он… эм…пошел домой, царствовал несколько лет, а потом, когда он умер, его сыновья повздорили, разгорелось несколько войн… и империи пришел конец.
— Да, с детьми всегда неприятности, — сказал Вена, не поднимая головы от вышивания незабудок вокруг надписи ПОДЖИГАЙ ДОМА.
— Некоторые люди говорят, что дети — продолжение тебя самого, — сказал менестрель.
— Да ну? — спросил Коэн. — Ну, если назвать их в честь своего пра-прадедушки.
— Ну… как бы…
— Видишь? Ну вот у меня куча детей, — сказал Коэн. — Большинство из них я и не видел… ну, вы понимаете. Но у них прекрасные, сильные матери, и я чертовски надеюсь, что они живут сами собой, а не мною. Неплохо они постарались для твоего Каролинуса, развалив его империю.
— Но историки расскажут вам намного больше… — начал менестрель.
— Ха! — сказал Коэн. — Только простые люди помнят такие штуки. Это все песни и сказки. Не в том дело, как ты жил и как умер, дело в том, как об этом будут рассказывать барды.
Менестрель не выдержал их взглядов, уставившихся на него.
— Эм… Я стараюсь все записывать, — сказал он.
***— Уук, — оправдывался Библиотекарь.
— Он говорит, что потом что-то упало ему на голову, — переводил Ринсвинд. — Должно быть, это произошло, когда мы спикировали.
— Может, можно выбросить что-нибудь за борт, чтобы уменьшить вес корабля? — спросил Моркоу. — Все равно большая часть нам не пригодится.
— Увы, нет, — ответил Леонард. — Если мы откроем дверь, то потеряем весь воздух.
— Но у нас есть дыхательные шлемы, — заметил Ринсвинд.
— Три шлема, — ответил Леонард.
Вездескоп издал треск. Они не обратили на него внимания. Змей все еще проходил под слонами, и осколок в основном показывал магический снег.
Но Ринсвинд поднял взгляд и увидел, как некто в буре держит карточку, на которой большими буквами написано: БУДЬТЕ ГОТОВЫ. Думминг покачал головой.
— Спасибо, аркканцлер, но я слишком занят, для того, чтобы вы мне помогали, — сказал он.
— И что, это сработает?
— Должно, сэр. Шанс один на миллион.
— Значит, не стоит волноваться. Шанс один на миллион всегда срабатывает, все это знают.
— Да, сэр. Так что все, что требуется от меня, это разобраться, есть ли вне корабля достаточно воздуха для того, чтобы Леонард мог править машиной, или сколько требуется извергающих пламя драконов и на какой срок, и хватит ли мощности, чтобы снова их использовать. Думаю, что они движутся со скоростью, близкой к нужной, но я не знаю, сколько пламени драконы уже использовали, не знаю, на какую поверхность им придется приземляться и что их там встретит. Я могу приспособить пару заклинаний, но они никогда не использовались для таких целей.
— Молодец, — сказал Чудакулли.
— Мы можем помочь чем-нибудь? — спросил Декан.
Думминг обреченно посмотрел на прочих волшебников. Как бы лорд Ветинари поступил на его месте?
— Чтож, можете, — радостно произнес он. — Например, не будет ли вы так добры найти где-нибудь каюту, сесть там и составить список возможных решений проблемы? А я просто посижу здесь и поиграюсь с кое-какими мыслишками?
— Приятно видеть, — сказал Декан, — что молодежь мыслит достаточно здраво, чтобы попросить помощи у старших.
Лорд Ветинари слабо улыбнулся Думмингу, когда волшебники ушли.
Во внезапной тишине Думминг… задумался. Он разглядывал модель мира, обошел ее, увеличил изображение, вгляделся в него, сосредоточено изучил сделанные им заметки о драконьей тяге, посмотрел на модель Змея, и довольно долго просидел, глядя в потолок.
Такой метод работы для волшебников был совсем не типичным. Волшебник четко выясняет желаемое и создает заклинание. Он не утруждает себя созерцанием вселенной; всякие камни, деревья и облака не обладают знаниями, которые могли бы передать ему. На них даже не написано ничего, в конце концов.
Думминг посмотрел на нацарапаные его рукой цифры. Расчеты — это как баллансирование пера на мыльном пузыре.
И он догадался. На Змее царила рабочая обстановка. Это значит, что люди, которые ничего не понимают, собираются вместе и объединяют свое невежество.
— Может, мы сможем задерживать дыхание часть времени? — спросил Моркоу.
— Нет. Дыхание, к сожалению, работает по-другому.
— Может, тогда перестанем разговаривать? — спросил Ринсвинд.
— Уук, — сказал Библиотекарь, указывая на нечеткое изображение на экране вездескопа.
Кто-то держал другую табличку. Громадные буквы складывались в слова:
ДЕЛАЙТЕ ВОТ ЧТО.
Леонард схватил карандаш и начал строчить в уголке рисунка, изображающего машину для подрыва городских стен.
Через пять минут он положил карандаш.
— Удивительно, — сказал он. — Он хочет, чтобы Змей двигался в другом направлении и быстрее.
— Куда?
— Он не говорит. Но… а, да. Он хочет, чтобы мы летели прямо к солнцу.
Леонард весело улыбнулся. На него уставились три пустых взгляда.
— Значит, потребуется применить одного или двух отдельных драконов, чтобы развернуться, а затем…
— Солнце, — сказал Ринсвинд.
— Горячее, — сказал Моркоу.
— Точно, и я уверен, нам это придется по душе, — сказал Леонард, раскатывая схему Змея.
— Уук!
— Простите?
— Он сказал: «А этот корабль сделан из дерева!», — перевел Ринсвинд.
— И все это одним слогом?
— Он очень немногословен! Слушайте, Тупс ошибся. I wouldn't trust a wizard to give me directions to the other side of a very small room!"— Мне показалось, что у него очень светлая голова, — сказал Моркоу.
— У тебя тоже станет очень светлая голова, когда ты в этой штуковине врежешься в солнце! — сказал Ринсвинд. — Прямо добела раскаленная.
