Терри Пратчетт - Последний герой
Здесь была и зелень, правда, серебряного цвета. Лунная растительность покрывала большую часть поверхности. Своим третьим прыжком и долгим торможением Змей оставил в ней ощутимый след. Листья были…
— Успокойся, слышишь? — внимание Ринсвинда было обращено на вырывающегося Библиотекаря; когда бинтуешь голову орангутану, саме главное — вовремя остановиться. — Ты сам виноват, — сказал он. — Я предупреждал. Маленькими шажками, я сказал. А не огромными скачками.
Моркоу и Леонард скакали вокруг Змея.
— Едва ли он поврежден, — сказал изобретатель, спустившись вниз. — В целом корабль пережил катастрофу на удивление хорошо. И мы медленно поднимаемся вверх. С учетом… этой легкости, нам должно быть довольно легко сняться прочь, только есть одна маленькая проблемка… Кыш, кыш!
Он замахал на маленького серебряного дракончика, который фыркнул на Змея, выдав вертикальную полоску голубого пламени.
— Нам нечем накормить этих дракочиков, — сказал Ринсвинд. — Я уже посмотрел. Топливный отсек раскрылся, когда мы приземлились в первый раз.
— Может, накормить их этими серебряными растениями? — предложил Моркоу. — Здешних, кажется, они устраивают.
— Разве они не великолепны? — сказал Леонард, глядя на пролетавшую над его головой стайку.
Они проследили за полетом взглядом, а затем уставились на представший вид. Наверное, нет границ тому, как часто можно изумляться знакомому виду.
Луна восходила над миром, и головы слонов заполнили полнеба.
Они были… просто большими. Слишком большими, чтобы их можно было описать.
В полном молчании четверо путешественников взобрались на маленький холм, чтобы разглядеть все лучше, и в тишине стояли некоторое время. Темные глаза размером с океан смотрели на них. Гигантские серпы из слоновой кости затмили звезды.
Тишину нарушал только свист и шелчки, с которыми бесенок в иконографе рисовал картинку за картинкой.
Космос не был большим. Его тут не было. Он был ничем, и следовательно, как думал Ринсвинд, нечего его и покорять. Но мир был велик, и слоны огромны.
— Чей же он? — через некоторое время спросил Леонард.
— Не знаю, — ответил Моркоу. — Знаете, раньше я в это не верил. Ну… про черепаху, и слонов, и все такое. А когда я это увидел, то почувствовал, что очень… очень…
— В панике? — предложил Ринсвинд.
— Нет.
— Расстроен?
— Нет.
— Слегка напуган?
— Нет.
За Краем показались континенты, скрытые круговоротами белых облаков.
— Знаете… отсюда, сверху… совсем незаметны границы между народами, — с тоской сказал Моркоу.
— Это плохо? — спросил Леонард. — Думаю, это вполне поправимо.
— Например, огромные, прямо таки гигантские строения вдоль границ, — предложил Ринсвинд, — или… или очень широкие дороги. Их можно покрасить в разные цвета, чтобы не было путаницы.
— Может, воздушные путешествия получат большое распостранение, — сказал Леонард, — и тогда полезной будет идеявыраститль лесные массивы в форме названия страны, или еще какие-нибудь опознавательные знаки придумать. Я подумаю над этим.
— Я вовсе не имел в виду… — начал Моркоу. Но он замолчал и просто вздохнул.
Они продолжали смотреть, неспособные оторваться от панорамы. Крохотные искорки в небе показывали, что множество драконьих стай скользят между луной и миром.
— Мы их никогда больше не увидим, — сказал Ринсвинд.
— Я думаю, что эни несчастные создания, болотные дракочики, являются их потомками, — сказал Леонард. — Адаптировавшиеся к плотному воздуху.
— Интересно, что еще живет там, внизу, о чем мы и понятия не имеем? — спросил Моркоу.
— Ну, например, невидимые кальмароподбные создания, которые высосали везь воздух из… — начал Рисвинд, но для сарказма был неподходящий момент. Перед вселенной все блекло. Под взглядом гигантских черных и серьезных глаз в небе все меркнет.
Тем более, уже был… перебор. Перебор всего. Он никогда не видел за один раз столько вселенной. Казалось, не может быть ничего больше, чем голубой диск мира, медленно предстающий перед ними в лунном свете.
— Все такое большое, — сказал Ринсвинд.
— Да.
— Уук.
Им не оставалось ничего, кроме как ждать полного восхода луны. Или Диска, кому как.
Моркоу осторожно вытащил крохотного дракочика из кружки с кофе.
— Эти малыши всюду забрались, — сказал он. — Прямо как котята. Но взрослые держатся на отдалении и следят за нами.
— Прямо как коты, — сказал Ринсвинд. Он приподнял шляпу и вытащил из волос маленького серебряного дракончика.
— Что будет, если мы возьмем несколько с собой?
— Мы их всем возьмем с собой, если не будем внимтельны!
— Они похожи на Эррола, — сказал Моркоу. — Слышали про этого дракончика, который был талисманом у нас, в Страже? Он спас город, применив, эм, огонь противоположным образом. Мы все думали, что он был вроде нового вида драконов, — добавил Моркоу, — но сейчас кажется, что он был не до конца развит. Леонард все еще снаружи?
Они выглянули наружу. Леонард решил происовать полчасика. На его плече пристроился маленький дракочик.
— Он сказал, что никогда не видел такого освещения, — сказал Ринвинд. — Он сказал. Что должен зарисовать это. По-моему, он неплохо справляется в таких-то обстоятельствах.
— В каких обстоятельствах?
— В таких, что два тюбика, которыми он пользуется, содержат томатную пасту и кремовый сыр.
— Ты ему сказал?
— Не рискнул. Он был в таком восторге.
— Пойдем, лучше покормим драконов, — сказал Моркоу, отставив чашку.
— Давай. Только пожалуйста, отлепи от меня эту сковородку, ладно? Определенно, это были драконы. Ринсвинд это заметил. Но они напоминали болотных дракончиков так же, как борзая напоминает таких маленьких необычных собачек, которые все время тявкают и носят клички, перегруженые «з» и «кс».
У них были гладкие, лоснящиеся тела, конечности длиннее, чем у болотных собратьев, и они были такого серебряного цвета, что казались лунным светом, обретшим форму.
И… они извергали пламя. Но оно было не тем, которое Ринсвинд до сих пор ассоциировал с драконьим.
Странность заключалась в том, что, как сказал Леонард, стоит вам перестать смеяться над самой идеей, как она тут же приобретает смысл. Для летающего создания очень глупо иметь оружие, которое stopped it dead in midair, for example.
Драконы всевозможных размеров окружили Змея, рассматривая его с оленьей любознательностью. Иногда один или два попадали в воздушное пространство и издавали рев, но прочие приземлялись. Они разглядывали экипаж Змея с таким видом, словно ожидали, что они начнут показывать фокусы или сделают важное объявление.
