Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

А вот «гольф», увы, пришлось бросить. Если найдут — пускай гадают, что это за инопланетная оглобельная технология.

Короче говоря, Столицу я покинул той же ночью, по холодку. Ехал и ехал, скакал и скакал. Каждая остановка в моём случае была сущим геморроем, — тормозить загодя, привязывать Рудика, уходить, приходить, отвязывать Рудика, — поэтому я постарался свести их к минимуму.

В седле… нет, не спал. Но занимался важными божественными делами. Например, уверял седовласого дедушку анималиста, что ему просто необходимо отдать мне свой грёбаный шар. Дело моё ширится, и на получение даров уже целая очередь стоит. И первый в ней Батяня. Уж больше хочется слепить из вомбата что-нибудь пушисто-могущественное.

А потому:

— Вы действительно уверены в том, что попадёте в Рай?

Дед замялся. И к слову, пора бы уже признать, что у него есть имя. Ипполит Михайлович он.

— Я хороший человек!

— Это вы сами так решили?

— Я… Я…

Сейчас Ипполит стоял одной ногой на земле, а другой на первой ступеньке лестницы, что вела к чаше божественных весов. Я же в амплуа чёрной фигуры в капюшоне присутствовал рядышком и для пущего эффекта лениво левитировал.

— Ипполит Михайлович, ну вы же старый солдат. Сколько крови на ваших руках?

— Я выполнял приказы! Это не в счёт!

— Прекратите врать себе, ещё как в счёт, — я перелетел с места на место. — А даже если, Ипполит Михайлович. Даже если… неужели жизнь никогда не ставила вас перед сложным выбором? Неужели все препятствия на своём пути вы выдерживали с достоинством? Не крали, не врали, не предавали, не доносили? Не проходили мимо несправедливости, когда были в силах помочь?

— Это всё не то! — продолжил спорить старик. — Относительно большинства людей, меня можно назвать более чем порядочным!

— Конечно-конечно. Прекрасно понимаю концепцию! Вы в белом в плаще, Ипполит Михайлович, а «большинство людей»…

Оп! Тут вдруг что-то резко изменилось. Прямо как тогда, когда мне стали доступны новые локации и я направился клепать Рай с Адом. Какое-то повышение. С чем оно связано — предельно понятно. Наверняка Шампурелла в пути рассказывает городским гоблинам байки у костра, те начинают верить, и вот — накопилась очередная критическая масса верующих.

Но вот вопрос: что именно изменилось?

— Валады-ы-ы-ыка! — вдруг из лесочка, что окружал божественные Весы, вышел гоблин. — Чо как, Валадыка⁉

Это был один из первых присоединённых к клану товарищей, ещё со времён потасовки с Родильным Ведром. Его неимоверно тупая, не выражающая ровным счётом ничего рожа мне давно примелькалась. И вроде бы даже имя его помню… м-м-м…

— Тинки-Винки?

— Ага, — довольно кивнул гоблин.

Вот и ответ на мой вопрос. Дожил, значит. Заслужил. Добился. Отныне ко мне на переправу попадают не только души тех, кого я убил, но и души моих собственных верующих. И вот это уже честно, ведь теперь им действительно есть за что сражаться. Рай всем и каждому гарантировать не могу, — слишком это затратно в плане энергии, — но вот жульничество с перерождением вне очереди обеспечу.

Но! Минуточку! А чего это у меня вдруг паства мрёт? Неужто на стоянке что-то случилось?

— Ты как здесь оказался? — спросил я у уродца.

— Так я руку в тестомес засунул и меня зажовало. Госпожа Розочка так ругалася, пока меня наматывало. Кричала, што я булки испортил.

— Э-э-э…

— А сэр Додерик яё успокаивал. Говорил, мол, ладно, и так съедим, ленивые пельмени будут. Но на чом они там порешили не знаю, — Тинки-Винки виновато улыбнулся и развёл руками. — Помер.

— Так…

Информация интересная. Всё это время у меня не было связи с Разящим Веслом. Всего один раз через коллективный жучиный разум я передал Менделю, что у нас всё идёт по плану, получил ответ: «у нас тоже», — и больше мы не общались. А надо было, по ходу.

— Откуда на стоянке взялся тестомес?

— О-о-о, Валадыка! Вернёшься — аще ничо кругом не узнаешь! Лысый опездол и седой опездол стока всево нужного понастроили! Мы теперь печом булки и абжыгаем кирпичи! Первые можно есть, а вторые нельзя — опездолы запрещают! А ещё штуку такую вонюче-жужучую принесли, с которой можно магнитофон без батарейков слушать…

Кирпичи? Прекрасно. «Жужучая штука» — явно дизельный генератор. Ну а лысый и седой «опездолы» — это апостолы. Самопровозглашённые, ага. И как будто бы сейчас было задето моё чувство собственничества. Задница не полыхает, конечно, но чувство всё равно неприятное: как будто бы на горку свеже-поглаженного белья присел.

С другой стороны, Менделя с Голубицким можно понять. Пока на стоянку не прибыли городские гоблины, им действительно было проще сказаться эдакими «исполняющими обязанности Владыки». Слова «граф» и «губернатор» для болотных жителей — пустой звук, а так хоть более-менее слушаться будут.

Ну… на месте разберёмся. Вряд ли я добьюсь технических подробностей от гоблина, который погиб в тестомесе.

Зато для другой цели Тинки-Винки мне прекрасно подойдёт.

— Так! — рявкнул я. — Ну-ка на колени перед Владыкой! А теперь отвечай на вопрос! Ты — хороший гоблин⁉ Ты прожил достойную жизнь⁉

— Каешн, — не раздумывая ни секунды ответил Тинки-Винки.

— Во-о-о-от, — я перевёл взгляд на Ипполита Михайловича. — Видите? И ведь он честен сам с собой. Когда гоблин пытается обманывать, это сразу же видно всем окружающим.

— Я… Я не понимаю, причём здесь это!

— Подождите, — чтобы навалить таинственности, я снова перелетел с места на место. — Так вот. Тинки-Винки такой же воин, как и вы. Я собственными глазами видел, как он преследовал и добивал в спину убегающих врагов. Но это ведь не в счёт, верно?

— Я…

— Верно. В остальном же всю свою жизнь он действительно придерживался моральных ориентиров, присущих его окружению и времени. И идеализирует себя он точно так же, как и вы; на душе у Тинки-Винки легко и спокойно. Так давайте же посмотрим, что произойдёт с ним на Весах! Эй!

— Чо, Валадыка?

— Ну-ка залезь вон в ту штуку.

— Харашо, Валадыка.

Под пристальным взглядом седоусого старичка Ипполита, гоблин резво взбежал вверх по ступеням, прыгнул прямо на чашу Весов и весело помахал мне оттуда. А чаша… чаша двинулась вниз.

— А чо происходит?

— Всё нормально.

— Так должно быть?

— Да.

— А почему там огонь?

Земля разверзлась и чаша, — будто диковинный лифт, — опустила Тинки-Винки прямиком в Ад.

— Валадыка, пока!

Так… пострадал товарищ гоблин не просто так. Оказал мне большую услугу, и поэтому мой моральный долг вытащить его как можно скорее. Надеюсь только, что вызволение из Ада в пересчёте на божественную энергию будет стоить меньше, чем насильное помещение в него.

Почему я был так уверен, что чаша пойдёт вниз? Ну… на самом деле не был я ни в чём таком уверен. Шансы пятьдесят на пятьдесят — поставил и выиграл. Ведь как именно работают Весы я не знаю. Но знаю, что с их точки зрения даже в убийстве могут быть нюансы. Как то самооборона, например. Или неосторожность. Принуждение, заблуждение, личная просьба жертвы — да мало ли?

— А теперь прошу вас, Ипполит Михайлович, — я протянул руку, как бы приглашая залезть его в чашу; ещё тёпленькую и дымящуюся от адского пламени. — Если вы настолько уверены в своей непогрешимости, то не смею вас более задерживать, — развернулся и медленно полетел прочь.

А внутри себя уже начал обратный отсчёт. Три, два, один…

— Погоди!

Отлично. И можно считать, что дар превращения животных в монстров уже у меня в кармане…

Какое-то время спустя

Новый Сад, особняк Дмитрия Ивановича Садовникова

— Благодарю, — Её Благородие сняла бокал игристого с подноса.

— Не налегай так, пожалуйста.

— Отвали!

Лиза вздохнула. Чуть пригубила. Поглядела на огромные, сплошь в позолоте, настенные часы, и вздохнула ещё раз, — для верности.

— Ну и где же он?

— Не переживай, — ответил Вадим Евграфович. — Если Харон обещал, значит будет вовремя.