akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Впереди засиял солнечный свет. Ощущение такое, словно он выходит из бездны, заново рождаясь; наверное, только слизеринцы, обитающие в подземельях, способны оценить это. Однако там находился всего лишь вестибюль. Рики как можно скорее свернул на лестницу, ведущую наверх.
— Ричард! – окликнула его профессор МакГонагол. – В Большой зал.
Он остановился, как будто перила ударили его током.
— Из‑за меня одного?!
МакГонагол выдержала его потрясенный взгляд и сухо кивнула.
— Иди. Тебя ждут.
Рики на полпути выхватил палочку, желая подготовиться как можно лучше. Потом подумал, не положить ли ее обратно. Казалось, профессор МакГонагол косится на нее, а каково будет мало знакомым с ним экзаменаторам, когда ОН войдет с обнаженным оружием? Впервые палочка обожгла ему ладонь.
МакГонагол открыла для него дверь. Сама она, очевидно, собиралась остаться снаружи.
Рики ступил внутрь… и невольно отшатнулся от изумления. Но дверь позади уже закрылась.
— Как, вы? – вырвалось у него. – Конечно, кто еще согласится…
— Довольно комментариев, Макарони, – отрезал профессор Малфой.
Он стоял возле единственного столика. Место ученика было свободно, на месте экзаменатора сидел профессор Люпин. Самопишущее перо зависло вместе с парящим на подставке пергаментом на уровне груди Малфоя.
Оба старались не подавать виду, что напряжены, но все же излишняя резкость Малфоя, как и нарочито расслабленная поза Люпина, откинувшегося назад и скрестившего ноги под столом, выдавали их.
«Точно жена вытолкнула на передовую», – подумал Рики, глядя в холодные глаза сэра Драко. Он старался подавить враждебные чувства Волдеморта, поэтому предпочитал воспринимать почтенного эксперта как подкаблучника – лицо комическое.
— Садитесь, Ричард, – пригласил оборотень.
Рики пересек разделяющее их пространство в двадцать шагов и занял свободный стул напротив Люпина. Малфой тут же отдалился, чтобы занять поставленный неподалеку табурет. Перо полетело за ним.
— Я готов, – сказал Рики.
— Для начала я ознакомлю Вас с планом нашей работы, – сказал Люпин.
«Зачем? Я и так знаю. Я уже сдавал этот экзамен», – юноша даже не чувствовал раздражения; он стал просто пустым.
— Я обязан экзаменовать Вас, а профессор Малфой, как эксперт – оценивать Ваш результат, – продолжал оборотень. – После того, как Вы выполните все задания, он проведет с Вами кое–какие тесты.
— Просто задам несколько вопросов, – процедил эксперт.
— Ах, вот как! Ну что же, понятно, почему вас двое… – «на меня одного», – хотел сказать Рики, мирно кивая. Он чуть не проглотил себе язык, понимая, что подобное ехидство содержало в себе завуалированную угрозу, и было, конечно, проявлением сущности Темного лорда.
Впрочем, чародеев оказалось не так просто напугать. Люпин приступил к экзамену.
— Разоружите меня, Ричард, – предложил он.
— Экпелиармус! – отчетливо произнес Рики.
Но палочка осталась в руке оборотня. Поначалу юноша растерялся – ведь он все сделал правильно. Но…
— Вы применили защитное заклинание, – сказал он.
— Совершенно верно, – одобрительно кивнул профессор. – И как бы ты в таком случае действовал в бою?
Рики знал, что в его глазах сейчас загорается опасный огонек. Он помнил из «прошлой жизни», что задание сложностью выше, чем на СОВу. Оборотень, несомненно, знал, что двойная память позволит ученику справиться с этим. Но не всего он мог ожидать.
— Ну, – медленно, словно рассуждая на ходу, произнес Рики, – согласно предписанным правилам, следует продолжать атаки одну за другой до тех пор, пока соперник не пропустит какое‑нибудь заклинание. Но, исходя из моей недавней практики, могу заверить Вас, сэр, что если я сейчас стукну Вас по лбу чем‑нибудь тяжелым, это отлично сработает.
— Зачеркнуть всю последнюю фразу! – скомандовал Малфой самопишущему перу.
Больше профессор Люпин усложнять задания не пытался. Рики размахивал палочкой, произносил заклинания, и все у него получалось. Перо после каждого задания что‑то царапало, Люпин распоряжался, Малфой наблюдал. Лорд не вмешивался, однако юноша ощущал его присутствие, как если бы тот стоял у него за спиной.
Рики и сам себя ощущал настолько отстраненно, как будто спал и видел сон. Он мечтал, проснувшись, обнаружить себя одиннадцатилетним, и ждал, что родители объявят ему, что записали его в какую‑нибудь нормальную школу. Но экзамен кончился, а пробуждение так и не наступило.
— Прекрасно, Ричард, – сказал Люпин, – я думаю, эту СОВу вы заработали не хуже…
-…чем в прошлый раз? – вырвалось у юноши. Он опустил руки и сжал кулаки, надеясь, что этого не заметят.
— Я имел в виду, чем все другое, – ровно произнес Люпин.
«Конечно. Никто ничего не подразумевает. Просто палочки, на всякий случай, далеко убирать не надо, а так – экзамен как экзамен», – пожал плечами Рики.
— Извините, я не должен так нервничать, – сказал он, но не смог заставить себя, чтоб это прозвучало, как обвинение – Лорд, который вновь стал его частью, был слишком надменен для этого.
— Об этом Вы сейчас расскажете профессору Малфою, – осчастливил Люпин. – Прошу Вас, коллега.
Профессора поменялись местами.
Сэр Драко казался более невозмутимым, но, невзирая на это, не вызывал невольного ученического почтения, как пожилой оборотень. Рики думал, вряд ли это следствие того, что Малфой никогда не был его преподавателем и не ставил ему оценки. Смутная картинка, что он уже видел этого колдуна напротив себя, но совершенно при другом раскладе, давила на него, побуждая сию секунду выдать какую‑нибудь дерзость.
— Ричард Макарони, – заговорил эксперт черной магии, – я должен переговорить с тобой по одной простой причине. Твое сознание совсем недавно подверглось серьезному помутнению…
— Атака чужой памяти? – вздохнул Рики.
— Значит, чужие воспоминания, – чуть оживился Малфой. – В какой форме они тебя посещают? Это образы? Какие?
— Не слишком ли много вопросов сразу? – Рики напрягся, а потом заявил, неожиданно для себя самого: – Я не хочу это проговаривать, иначе они захватят меня.
После этого повисла тяжелая пауза. Малфой внимательно глядел на него через стол; юноше вдруг вспомнилось, что он – один из немногих колдунов, которые могут рискнуть проделывать это. Мысли эксперта были надежно защищены – так же, как мысли самого Рики. Он не знал, хочет ли открыть их, и неважно, что Малфой не вызывает в нем симпатии. Они оба владели техникой сокрытия своих переживаний и воспоминаниях. Неизвестно, стоило ли начинать противостояние в таком случае. Кажется, Малфой это понял.
— Профессор Люпин, – обратился он к оборотню, – я думаю, лучше провести мою часть работы без свидетелей. Молодому человеку трудно будет, если даже я один его услышу.
