Алекс Орлов - Каспар Фрай (авторский сборник)
– Она не стала бы меня травить, глупый ты гном, она же понимала, что тогда ей смерть.
– Она не знала, что травит нас, разве ты не понял? Небось думала, что шафран сыплет или перец.
– Перец в трактирах не кладут, слишком дорогое удовольствие, перец только господам положен, вроде Бертрана, – пояснил Углук, любовно подвешивая над пламенем котел со спрессованным снегом.
– Ну конечно, ты про трактиры лучше знаешь, – не унимался гном. – Небось не один мешок костей туда сплавил, из которых потом честным людям суп варили.
– А чего же плохого в мешке костей? Чего плохого в мешке жареных свиных костей? – Углук сглотнул голодную слюну. – Этот бы мешок сюда, я бы его весь самолично съел. Я бы вывалил его в этот котел, и мы бы такой суп сварили… Эх!
– Нет уж уволь, приятель, – покачал головой Бертран. – Я такой суп кушать не стал бы.
– Сейчас бы не стал, – согласился орк, – но подержи тебя на холоде да на голоде денька три, и ты, ваше сиятельство, не отказался бы и от такого супа.
– Ну, может, ты и прав.
Мессир Маноло в беседах не участвовал и все то время, пока обоз находился в движении, спал на возу, накрытый дюжиной шерстяных одеял.
Когда вода закипела и стало набухать брошенное в котел пшено, мессир проснулся. Он самостоятельно спустился с воза и подошел к костру. Был он бледен, глаза запали, а подбородок заострился, однако мессир улыбался.
– Что, празднуете свое спасение?
– Большое вам спасибо, мессир! – пробасил Углук.
– Всем нам спасибо, каждый внес в победу посильную лепту.
– Мессир Маноло, а почему вы не помогали нам в трактире и ввязались в драку только на улице? – спросил Углук, отвлекшись от баранины.
– В трактире вы были сильнее разбойников, я это видел, а вот с огненным шаром едва ли справились бы.
– Когда я увидел шар, вспомнил про Сабинленд и огненных драконов, – вздохнул Бертран.
– А я почему-то яблоки вспомнил, – признался Углук, – красные, я такие в походе ел, когда воевал за одного князя западных земель.
– Жратва и война, больше тебя ничего никогда не интересовало, – заметил Фундинул.
– А гномов интересуют только деньги.
Когда каша была готова, Углуку доверили раскладывать ее по деревянным плошкам. Он делал это с удовольствием, сознавая, что половина котла все равно достанется ему.
После каши всем досталось по кусочку жареной баранины, а кости орк предложил отдавать ему, он не собирался жертвовать даже такой малостью.
Съев мясо, Углук принялся за кости и под пристальным взглядом Фундинул а сгрыз их все до одной.
– Ну-у-у… – протянул озадаченный гном. – Даже костяная мельница не может работать так быстро…
– А что же нам – волков тут откармливать? – Орк поднялся с пенька и, вытерев руки о голый живот, отправился чистить котел.
Досталось еды и корзинщику, наевшись, он не передавал благодарить за кашу и жареное мясо.
– Спасибо вам, добрые люди.
– Да, повезло тебе, что мы на дороге попались, – заметил Углук.
– Уж повезло так повезло, ваша милость господин орк, – легко согласился корзинщик. – Никогда так не везло, как с вами, истинная правда.
Мессир Маноло сидел у костра и блаженно улыбался, он выпил пять кружек горячего отвара с сахаром, однако от еды отказался.
44
Благополучно переночевав, утром отряд двинулся дальше. На дороге стали попадаться развилки, и вообще было видно, что тут ездят частенько.
– Скоро покажется мой родной Ноэль! – восторженно воскликнул корзинщик.
– По-хорошему, надо бы туда заехать, – сказал Каспар.
– Но опыт мне подсказывает, – подхватил Бертран, – что делать этого не стоит.
Как и обещал корзинщик, еще до обеда обоз подъехал к городу Ноэлю, дорога дальше на север стала пересекаться с множеством других дорог, куда более наезженных. По ним в разных направлениях двигались экипажи, возы с дровами и богато украшенные сани, ездоки которых едва удостаивали обоз взглядом.
Поскольку водоемы стояли подо льдом и озерные монстры оставили людей в покое, те стремились навестить всех, с кем не виделись уже лет десять, потому что зимы выдавались теплые.
Корзинщик радовался, как ребенок, и в какой-то момент, махнув рукой, повернул лошадь к Ноэлю.
– Всего вам хорошего, добрые люди, вот и дорожка моя, до свидания! Скоро детушек своих обниму!
– И тебе всего хорошего, приятель, – ответил Каспар.
Добравшись до крепостной стены, корзинщик остановил телегу и, спрыгнув на землю, подбежал к посту королевских стражников.
– Немедленно задержите опасных преступников, господин сержант! – закричал он.
– Да что ты такое говоришь? – мучаясь с похмелья, недовольно отозвался алебардист. – Кто ты такой и чего тебе надо?
– Вы меня разве не помните? Я корзинщик Свонберг. Я живу здесь рядом через две улицы и уже неоднократно приходил к вам с доносом.
– Да? То-то я гляжу, рожа мне твоя знакомая.
– Ваша милость, господин сержант, только что мимо нашего города проехал обоз из трех телег с товаром.
– Из трех телег?
– Вот именно, ваша милость, в этом обозе в северном направлении едут преступники. Они приближаются к столице!
– С чего ты взял, что они преступники, дурак?
– Они помогли мне, они, можно сказать, спасли мне жизнь.
– Ну так что с этого? – Сержант зевнул. Стоя на часах, он видел чудесный сон, будто король пожаловал ему булаву фельдмаршала, а теперь снова стал страдающим от похмелья сержантом, имеющим в подчинении только трех пьяных в стельку алебардистов. – Ну попались хорошие люди, помогли. Почему сразу преступники?
– В наше время, господин сержант, хорошие люди вызывают куда больше подозрений, чем плохие. Они спасли мне жизнь, разве это не странно?
Сержант с усилием открыл глаза и в упор посмотрел на омерзительную рожу корзинщика.
– Да, действительно странно, – согласился он. – Как это случилось?
– Они защитили меня от воров, – начал перечислять корзинщик, – потом накормили пшенной кашей, да еще дали жареной баранины.
– Вот так да! – не сдержался алебардист, поскольку, пьянствуя с ночи, не удосужился чего-нибудь съесть.
– А я вам о чем говорю.
– Просто так, незнакомые люди?
– Вот именно, ваша милость, вот именно! Скажу вам больше, – корзинщик перешел на шепот, поскольку мимо через ворота проходили горожане, – скажу больше – среди них были не только люди…
– Что значит «не только люди»?
– Там был эльф – одна штука, – корзинщик загнул грязный палец.
