Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— А на что он способен?
— Точно не знаю. Пока он еще ничего худого никому не сделал — кроме разве что Торака. Но не исключено, что это была работа меча.
— И никто в мире, кроме тебя, не должен касаться Шара?
— Навряд ли. Эрионд таскал его с собой не один год. Все пытался кому-нибудь его всучить. Но люди эти были истинные алорийцы и предпочли не искушать судьбу.
— Значит, только вы двое можете к нему прикасаться?
— Еще мой сын, — ответил Гарион. — Я приложил его ручку к Шару сразу же, как только мальчик появился на свет. Шар был очень рад этой встрече.
— Камень? Камень радовался?!
— Он не такой, как другие камни. — Гарион улыбнулся. — Порой он позволяет себе милые глупости. Может потерять рассудительность, увлечься. Мне частенько приходится следить за собственными мыслями. Ведь решив, что мне чего-то очень хочется, Шар способен начать действовать по собственному разумению. — Он рассмеялся. — Однажды я размышлял о том, как Торак расколол мир, и Шар совершенно серьезно принялся объяснять мне, как его воссоединить.
— Да не может быть!
— Правда-правда! Для него не существует понятия «невозможно». Если бы я захотел, то он, наверное, смог бы столкнуть звезды с их орбит и сложить из них на небе мое имя. — Гарион вдруг почувствовал, что Шар в мешочке у него на поясе беспокойно зашевелился. — Прекрати! — резко приказал он. — Это был всего лишь пример, а вовсе не просьба!
Закет изумленно уставился на него.
— А фантастическое было бы зрелище, правда? — сказал Гарион. — Представь: из конца в конец ночного неба сияющими огромными буквами начертано «Белгарион»…
— А знаешь, Гарион, — обрел наконец дар речи Закет, — я всегда считал, что в один прекрасный день мы с тобой двинемся друг на друга войной. Не будешь ли ты жестоко разочарован, если я решу не высовываться?
— Думаю, я это стоически перенесу, — ухмыльнулся Гарион. — На худой конец, в этой войне я могу перебиться и без тебя. А ты будешь время от времени меня навещать и осведомляться, как идут дела. Сенедра угостит тебя ужином. Правда, повариха она не лучшая в мире, но ведь порой приходится идти на маленькие жертвы, правда?
Они какое-то время молча глядели друг на друга и вдруг расхохотались. Процесс, начавшийся в душе Гариона в первую встречу с чудаковатым и благородным Ургитом, благополучно завершился. Гарион с удовлетворением осознал, что сделал первые шаги к тому, чтобы покончить с вековой распрей между Алорией и Ангараком.
Далазийцы почти не обращали внимания на друзей, идущих по вымощенным мрамором улочкам мимо сверкающих фонтанов. Жители Келля спокойно и сосредоточенно занимались своими делами, погруженные в размышления. Разговаривали они крайне мало, поскольку в этом просто не возникало необходимости.
— Жутковатое местечко, правда? — заметил Закет. — Я не привык к городам, где никто ни черта не делает.
— Но ведь они заняты делом.
— Ты понимаешь, о чем я. Здесь нет лавок торговцев — да что там, даже улицы никто не метет!
— Немного странно, не спорю. — Гарион осмотрелся. — Но что самое удивительное, мы не встретили еще ни одной прорицательницы. Я думал, именно здесь они живут.
— Может, они сидят по домам?
— Не исключено.
Утренняя прогулка не помогла Гариону и его друзьям что-либо разузнать. Они несколько раз пытались завязать разговор с облаченными в белое далазийцами, но те, хотя и были безупречно вежливы, явно не горели желанием поддерживать беседу. Они просто отвечали на вопросы — но и только.
— Отвратительно, правда? — заявил Шелк, когда они с Сади возвратились в дом, где их поселили. — Никогда не встречал господ столь неразговорчивых. Представь, ни с кем не удалось поболтать даже о погоде!
— А не заметили ли вы часом, в какую сторону направились Лизелль и Сенедра? — спросил Гарион у Шелка.
— Кажется, куда-то на противоположный конец города. Скорее всего они вернутся вместе с уже знакомыми нам юными дамами, когда те принесут нам обед.
Гарион оглядел остальных.
— Кто-нибудь из вас видел хотя бы одну прорицательницу?
— А их здесь и нет, — ответила Полгара. Она сидела у окна, зашивая прореху на тунике Дарника. — Одна старая женщина рассказала мне, что они живут в особом месте. Это за пределами города.
— Как ты ухитрилась вытянуть из нее ответ? — изумился Шелк.
— Просто я была настойчива. Чтобы чего-то добиться от далазийца, необходимо на него надавить.
Как и предсказал Шелк, Бархотка и Сенедра возвратились в дом вместе с женщинами, несущими еду.
— У тебя изумительная жена, Гарион, — заявила Бархотка сразу же, как только далазийки удалились. — Она вела себя так, словно у нее внутри черепной коробки нет и грамма серого вещества! Трепалась, не закрывая рта, все утро напролет.
— Трепалась? — возмутилась Сенедра.
— А разве неправда?
— Ну хорошо, пусть так — но слово «трепаться» такое некрасивое…
— Но, видимо, на то были свои причины? — предположил Сади.
— Разумеется, — ответила Сенедра. — Я сразу же поняла, что девушки не склонны к болтовне, вот и «заполняла паузы». Через некоторое время они слегка расслабились. А покуда я… трепалась, Лизелль имела возможность следить за выражением их лиц. — Она довольно улыбнулась. — Все получилось как нельзя лучше, и не важно, что я сама себя хвалю, все равно это правда.
— Вам удалось что-нибудь из них вытянуть? — спросила Полгара.
— Не так уж много, — ответила Лизелль. — В общем, ничего особенного, только несколько намеков. Думаю, вечером нам больше повезет.
Сенедра огляделась.
— А где Дарник? — спросила она. — И Эрионд?
— Ну как вы думаете, где они могут быть? — вздохнула Полгара.
— Да где же они тут нашли водоем для рыбалки?
— Дарник носом чует воду на расстоянии нескольких миль, — с выражением обреченности на лице сказала Полгара. — К тому же может точно сказать, что за рыба там водится, сколько ее, и, возможно, даже всех рыб назвать по именам…
— Я никогда так не любил рыбы, — заявил Белдин.
— Не думаю, что и Дарник очень уж ее любит, дядюшка.
— Тогда зачем он мутит воду?
Полгара беспомощно всплеснула руками.
— Ну откуда я знаю? То, что движет рыболовами, скрыто непроглядным мраком тайны. Но вот одно могу сказать тебе точно.
— Да? И что именно?
— Ты не однажды говорил, будто хочешь серьезно с ним поговорить.
— Ну говорил. И что?
— Так вот: сперва тебе нужно научиться рыбачить. Иначе ты его просто не поймаешь.
— А не соизволил ли кто из горожан хоть словом обмолвиться о Цирадис? — спросил Гарион.
— Ни одна душа, — ответил за всех Белдин.
