Джоэл Розенберг - Достойный наследник
– Мне не по душе, что мы не можем напасть на них так, как всегда. Можно бы дождаться их на поляне, но тогда возникает проблема с передовыми всадниками.
– Забудь. – Ахира покачал головой. – Все могло бы оказаться и куда хуже. Они ведь могли выслать разведку и на день вперед.
Словотский кивнул:
– У меня предложение – по-моему, блестящее. Вы позволите?…
Подняв ветку, он провел по земле ломаную линию.
– Вот главный тракт. Они сейчас вот здесь. Наша тропа разветвляется, и если мы свернем вот сюда… и поскачем достаточно быстро, мы перехватим их во-от тут, в дне езды от Венеста. Эта боковая тропка ведет к маленькому хутору; мы сможем укрыть на ней наши главные силы.
Он подобрал три камня и вдавил их в землю.
– Вот их передовой отряд. Они проезжают мимо тропы и вот… тут нарываются на наших лучников – их должно быть человека три-четыре, не больше. Примерно четверть передового отряда – нашего. Нескольких они подстрелят, а остальных – остановят.
В то же время большая часть этого отряда – бойцов десять – ударяет на них с флангов и заставляет спешиться.
Даэррин улыбнулся.
– И тогда наши главные силы бьют по ним с тыла.
Валеран тоже улыбнулся.
– Но у них остаются резервы.
Ахира обернулся к седому воину.
– И что в этом смешного?
– Просто я знаю Уолтера Словотского. – Он повернулся к разведчику. – Ты ведь наверняка оставил про запас какую-нибудь хитрость.
– А то. Когда основной караван проедет по дороге и наши главные силы кинутся за ним, я и еще пара-тройка ребят растянем веревку поперек тропы, примерно на высоте головы. Потом спрячемся у обочины и подождем развлечения.
Брен Адахан согласно – хоть и неохотно – кивнул.
– Когда зазвучат выстрелы, работорговцы помчатся галопом; кое-кто наверняка свернет себе при падении шею. – Ему явно не нравилось, как Словотский смотрел на Эйю, но это не помешало ему оценить план по достоинству.
– Умница, – кивнул Словотский. – Нескольких мы снимем – возможно, и гранатами, – а остальных задержим. Когда разделаешься с их основными силами, Даэррин, разделишь свой отряд на три: один – охранять рабов и добивать, кто еще останется живым из врагов, второй – догнать и перебить тех, кто сумеет удрать, а третий – самый главный – вытащить из огня мою драгоценную задницу. Вместе с тушкой. Если, разумеется, ее надо будет вытаскивать.
Даэррин обвел взглядом совет.
– Звучит неплохо. Кроме разве что гранат – вы покалечите лошадей, а за них в Венесте можно взять неплохие деньги. – Он замер на миг, взгляд опустел, лицо утратило выражение. – Больше поправок у меня нет. Как у других?
Внесенные другими поправки касались в основном количества бойцов в каждой команде; Даэррин одобрил лишь малую их часть. И наконец поднявшись, хлопнул в ладоши.
– Подъем! Едем.
Найти в темноте полянку не удалось, так что Даэррин отдал приказ стать лагерем прямо на тропе, потом разбил на пары часовых – по одному воину-гному и гонцу-человеку – и выставил дозоры на милю вокруг главного лагеря. Гномы разглядят приближающегося врага; люди быстро доставят весть о нем.
В прохладе ночи над головой высились одетые листвой гиганты; легкий ветерок трепал их кроны, и в ответ они бормотали то ли невнятные угрозы, то ли неясные мольбы.
Держа доспехи и оружие в одной руке, фонарь – в другой, Уолтер Словотский прошел пару сотен ярдов по тропе и нырнул в заросли. Спать в окружении сотни вояк не по нему; к тому же он предпочитал слышать ночные лесные шорохи. Так любой непонятный звук – или неожиданная тишина – скорей разбудят его.
Он повесил фонарь на обломок нижней ветки почти уже высохшего дуба и, расчистив место на покрытой мхом земле, бросил на нее сперва кусок просмоленной парусины, а потом – два из трех своих одеял.
С легкой усмешкой он вспомнил, с каким недоверием отнесся когда-то к наставлению командира своего скаутского отряда – насчет того, что «отгораживаться» от земли куда важней, чем от воздуха. Земля крадет тепло гораздо быстрей, чем это способен сделать воздух.
Уолтер Словотский не поверил, однако его старший брат Стивен мрачно кивнул и подтвердил: все так и есть. Но Уолтер все равно решил, что ему врут.
Утром он проснулся промерзшим насквозь и к тому же едва мог пошевелиться – так у него все болело.
Вздохнув, Уолтер стянул одежду, повесил ее на ветку и нырнул под третье одеяло. Иногда ему казалось, что все это происходило с кем-то другим. Хотел бы я знать, как там Стив? – подумал он, сообразив вдруг, что много лет вообще не вспоминал о брате. Они были почти полностью противоположны; Стивен – замкнутый интроверт, Уолтер – открытый и…
Шорох кустарника заставил его потянуться за пистолетом.
– Уолтер? – раздался из темноты голос Эйи. – Ты где?…
В глубине душе он размышлял только, когда это произойдет, а не произойдет ли вообще.
– Здесь, – шепотом откликнулся он и вскинул руку, когда свет ее фонаря нащупал его.
Она была в тяжелой полотняной рубахе, доходящей до самых икр.
– Надеюсь, ты не против, – сказала она, усаживаясь на его одеяло. – Хочу поболтать.
– Не хочешь.
– Ну… – она смотрела спокойно, – вообще-то – хотела. Раньше. Мне уйти?
– Я не верю в совпадения. – Уолтер быстро задул фонарь. В то, что его поймали, он тоже не верил. – И это приводит меня к мысли, что у твоей приемной мамочки слишком длинный язык.
«Надеюсь, ты не против, но мне хочется поболтать», – именно эти слова сказала Энди той давней ночью в его каюте, ночью, когда Карл едва не убил его.
– Возможно. – Шорох одежды, и ее теплое тело скользнуло ему в объятия. – Андреа как-то сказала мне, что Та Сторона породила семь чудес и что я должна держаться подальше от одного из них.
– От твоего отца?
– От Карла. – Эйя спрятала лицо у него на груди, длинные темные волосы рассыпались по его груди и шее. – Я не помню, какими были другие чудеса, кроме тебя.
На чарующий миг ее теплые губы прижались к его и оторвались, оставив Уолтера почти бездыханным. «Утром я возненавижу себя за это, но…»
– Не пойми меня превратно, но как же Брен?
– Это совершенно не твое дело. – Голос ее был нежен, однако решителен.
Вот уж воистину Эндина дочь, сказал он себе. И – еще один удар по разговорам о наследственности.
– Я собираюсь выйти за Брена. Я даже собираюсь спать с ним – когда-нибудь, – ровно проговорила она. – Когда укрощу его. И не волнуйся, я сумею его удержать. Если он узнает. Но он не узнает.
Кажется, это я уже слышал.
Эйя слегка отодвинулась.
– Может, ты не хочешь меня?
С другой стороны – джентльмен не станет заставлять даму ждать.
