Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)
Что это?
Я спросил неосознанно, скорее по привычке цепляясь хоть за что-то, способное дать объяснение.
Это твой личный свет. — Прозвучал ответ Тьмы. Я понял Ее так четко, как до этого не понимал никогда, будто Тьма находилась непосредственно в моей голове. — Ты в Тени. Стражи называют это состояние теневой личностью.
Кто такие Стражи?
Стражи — это Стражи. Когда ты их встретишь, ты поймешь.
Они, вероятно, что-то охраняют? Сторожат?
Книгу Хаоса. — Спустя довольно долгую паузу я понял, что более конкретного ответа не дождусь и продолжил:
Как я здесь оказался?
Любой Страж рано или поздно находит сюда дорогу. Так же, как находит способ понимать Тьму. — Четкость восприятия Тьмы превосходила четкость понимания ее «слов». Но я и этому был рад.
Со временем мы научимся вести с тобой долгие беседы. А пока ограничения слишком сильны в тебе. — Она говорила о социальных блокировках. — Сейчас ты способен понимать только простейшие образы. — Как младшеклассник способен распознавать в учебнике лишь ограниченное количество самых распространенных слов.
Значит, так выглядит окружающий нас мир?
Нет. Но это наиболее приближенная версия, доступная человеку.
Я не стал углубляться в познание места, куда меня занесло, и решил задать мучавшие уже довольно долго вопросы, опасаясь внезапного разрыва связи:
Правильно ли то, чем я занимаюсь?
Продолжай. — Лаконично ответила Тьма. Туманный ответ заставил на некоторое время задуматься: продолжать свой вопрос или продолжай — в смысле свою деятельность? Честно, чем больше ответов получаешь, тем больше возникает вопросов.
Верны ли слова Алекса, относительно рока и… всего остального?
Это просто мнение. Истина ему не доступна. Но в любой правде есть доля правды.
Мне кажется, он не верит в свои слова.
Верит. Но боится признаться себе в этом.
Следующий вопрос сорвался помимо моей воли:
Как мне вернуть Вику? Как снова полюбить ее? — И тут же раскаялся, что задал его.
Тьма некоторое время молчала. Я подумал, может быть, Она не захочет отвечать, но тут в голове пронесся образ, оборвавший слабую надежду внутри:
Никак.
Вот как. Почему-то спрашивать дальше ничего больше не хотелось. Я провел внутренний анализ и сделал вывод, что вопрос о Вике мучил меня злее всех остальных, и что именно о ней я хотел поговорить в первую очередь. Но боялся узнать правду.
Перспективная цепочка Судьбы является недосягаемой. Ты не можешь вернуть Вику в какой-то из данных моментов. — Как бы в утешение пояснила Тьма. Но пояснила так неопределенно, что кроме как из жалости я не нашел другой причины Ее слов. (Все время забываю, что Она — не женщина.)
Меня хотят убить. — Сказал я через некоторое время.
Это Хаос. Он уже видит в тебе угрозу.
Что такое Хаос?
Беспорядок. — По-словарному ответила Тьма. Никакой другой формулировки Она не сумела дать. — Это Он загнал тебя сюда.
Я в ловушке? — По спине пробежал холодок.
Нет. На этот раз в ловушке — Он.
Тут как будто невидимая рука перевела мое внимание куда-то в сторону. В пяти метрах от меня обнюхивало дорогу странное существо: дворняга с крыльями и ушами летучей мыши и огромным хвостом скорпиона. Конечно, это был не истинный облик зверя — мое сознание нарисовало такую картинку, исходя из функционального образа врага. Перепончатые крылья позволяли ему летать с хорошей маневренностью, собачий нюх — ориентацию в мире запахов, уши-локаторы подсказывали, что враг имеет эхолокационные способности. Хвост скорпиона являлся оружием. Чудовищная собака бродила по мосту, но, кажется, меня совершенно не замечала.
Вот она — причина моей паранойи.
Одна из. — Подсказала Тьма. — Тебе необходимо научиться защищаться.
Я поглядел на длинный костяной хвост собаки, венчавшийся внушительным жалом, и на свои голые руки.
Будет непросто. — Сказал я.
Тут я заметил перед собой узкий продолговатый предмет, парящий в воздухе. Крестовина в нижней части предмета не оставила сомнений — это длинный меч. Клинок этот был настолько черен, что ярко выделялся даже на фоне отсутствия света. Меч казался трещиной на теле реальности, за которой находилась абсолютная пустота. Что-то вроде трафарета: контур меча создавался не наличием его физической формы, а наоборот — отсутствием чего бы то ни было. По краям оружия можно было различить тонкую полосу искаженной реальности, что-то вроде стеклянной трубки, за которой предметы размывались и теряли свои очертания. Наличие такой полоски делало клинок родственником Черной дыры, непонятно почему изменившей свою природную форму.
Я протянул к мечу руку, но не испытал никаких тактильных ощущений. Оружие не находилось ни в одном из ведомых мне агрегатных состояниях — я просто осознал его присутствие у себя на ладони, не чувствуя никакого веса. Лезвие (или я) оказалось абсолютно тупым — ни малейшего вреда большому пальцу левой руки оно не причинило. Я не вдруг сообразил, что это не обычный кухонный ножик, который можно таким бытовым образом проверить на остроту. Я несколько раз махнул клинком — тот послушно выполнил маневр. Какое-то предназначение у него все-таки имелось.
Тут взгляд снова упал на рыщущую невдалеке уродливую собаку, успевшую к тому моменту отдалиться от меня метров на двадцать, все так же внимательно изучающую запах следов. Я сделал несколько шагов, псина насторожилась. Двигаться в многомерном пространстве поначалу было довольно трудно — я несколько раз терял траекторию, будто младенец, только что научившийся ходить. Такой неосознанный маневр сбил с толку собаку, заподозрившую неладное, и позволил подобраться к ней на близкое расстояние. Я махнул мечом, целясь прямо в хребет чудовищу, но неожиданно промахнулся — лезвие с необычайной легкостью перерубило хвост и задело уголок перепончатого крыла. Собака взвыла, но не от боли — я знал, что боль ей неведома, — и рванула в небо, «хромая» на левое крыло. Несколько секунд я наблюдал за полетом чудища, ожидая его возвращения для мести обидчику, но псина улетала все дальше, пока не скрылась в гуще реальности.
