Лилия Касмасова - Инферняня (СИ)
Мы сели за столик. Взяли меню и из‑за них наблюдали за Ричардом Швайгером, сидевшим за столом с двумя пожилыми мужчинами. Он был пьян, нагл и еще более белобрыс, чем на своих фото в масс — медиа. Он ущипнул официантку, которая была так вышколена, что и бровью не повела, тыкался сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить ее, в зажженные на столе свечи, пока они все не погасли, и так размахивал вилкой с нанизанным на нее шампиньоном, что тот улетел и приземлился возле моей туфли.
Тут Швайгер развернулся, приложил руки к сердцу, и крикнул:
— Пардоне муа!
Отчего все оглянулись в нашу сторону, а один из его сотрапезников тихо выругался в адрес знаменитого режиссера.
Я сдавленно кивнула Швайгеру и уткнулась в меню.
— Неудивительно, что он едва не сбил шейха, — заметил Томас.
— Да уж, — сказала я и спросила Томаса тихо, едва официант от нас отошел: — Мне что‑нибудь заказать?
— Конечно, — сказал Томас, и, понизив голос, добавил: — Хорошо, что ты поехала со мной. Одинокий мужчина выглядит более подозрительно.
Хм. Мило. Так, меню. Названия блюд мало что говорили. Выберу по цене. Скажу вам так: если вы в чем‑либо совсем не разбираетесь, берите самое дорогое — оно всегда самое лучшее. Мне, правда, нечасто доводилось применять этот принцип в жизни, но когда применяла — он срабатывал на сто процентов. Помню, как я впервые зашла в нашу булочную на углу — когда только переехала в Бруклин — там были десятки разных булочек, я выбрала самую дорогую (ну, не только из‑за цены, просто ею был мой любимый круассан с шоколадом! Но ведь если бы я даже выбирала вслепую, как выбирают, например, подсолнечное масло в бутылках, то я бы не ошиблась!)
А сейчас о деньгах можно не думать: еще в бутике одежды Томас сказал, что все расходы по расследованию несет агентство.
Не успела я выбрать что‑то непроизносимое вроде «гастильоне креветьоне», как Томас проговорил:
— Я за ним.
Я подняла глаза и увидела, что наш режиссер нетвердой походкой направляется куда‑то вглубь ресторана — видимо, в туалетную комнату. Томас пошел за ним. А я за Томасом.
Ох, уж это узкое платье! И туфли! Зал ресторана я пересекла где‑то за полчаса. Увидела две двери с соответствующими картинками и хотела войти, как меня опередил мужчина, бросив на ходу:
— Женский слева, — и махнул туда рукой.
— Знаю, — сказала я и зашла следом за ним.
Он развернулся:
— Это мужской туалет.
— Знаю! — зашипела я. — Что вы ко мне пристали?
Мужчина отпрянул, как от ненормальной, и направился к кабинкам. А Томас, который расчесывался перед зеркалом, сказал:
— Лучше подожди меня за столиком, Алисия.
Застегивая ширинку, к раковинам подошел Ричард Швайгер:
— Алисия? — сказал он, намыливая руки. — Приятно познакомиться. Я извинился перед вами?
— Да, — сказала я.
— Перед красивой женщиной не грех и дважды извиниться. Так что…
— Мистер Швайгер, — сказал Томас. — Я Томас Дабкин…
— И что? — резонно спросил Швайгер.
— … частный детектив…
— И что? — вид у Швайгера перестал быть дружелюбным.
— Вы сегодня приземлялись на крышу отеля «Ритц»…
— Вряд ли, — сказал Швайгер, бросая скомканное бумажное полотенце в ведро и собираясь выйти.
— Мистер Швайгер, — я схватила его за рукав.
— Что еще? — сказал он пренебрежительно.
— Мы знаем о вашей связи с Вивиан Джемисон, — я решила сразу припереть его к стенке, как делают опытные киношные детективы.
— Что?! — взъерошился Швайгер и вызывающе бросил мне в лицо: — Знать не знаю никакой Джемисон! Журналюги, рвачи!
Он пулей выскочил из туалета. Я рванула за ним, намереваясь сбить его с ног где‑нибудь посреди зала и заставить говорить пинками или больными щипками за уши. Но с моей нынешней скоростью передвижения мне было за ним не угнаться.
Когда я выбежала в зал, его спина в темном пиджаке мелькнула у гардеробной. До двери на улицу я не домчалась, потому что мраморный пол и шпильки не созданы друг для друга, я шлепнулась, улетела под столик и притормозила о чьи‑то черные ботинки.
— Очередная его девица, — глухо сказали наверху.
Вставая, я стукнулась затылком о стол, официант принес улетевшую метров на пять туфлю, а другой подал сумку. Тут появился Томас и взял меня под руку.
Нет, а почему он не участвовал в забеге?
Об этом я его и спросила, когда мы вышли из ресторана, так и не пообедав.
— Перекусим по дороге, — сказал он, проигнорировав вопрос.
— По дороге за Швайгером?
— Разве ты не поняла, он не намерен разговаривать.
— Ну, — сказала я уверенно. — Можно же как‑то на него надавить.
— Как ты? — иронично усмехнулся он.
— Да разве это давление?!
— Пытать его предлагаешь?
— Ну, есть же у вас какие‑то методы?
— Да. И правила. С невиновными только разговаривать.
— А если он виновен? — напирала я.
— Сомневаюсь.
— Он явно скрывает свои отношения с Вивиан.
— А мне плевать на их отношения. Они не имеют никакого значения для расследования.
— И что же тогда ты планируешь делать дальше? — язвительно спросила я.
— Отправиться в Калифорнию.
— К Вивиан Джемисон? — возликовала я.
— Нет, — слегка раздраженно ответил Томас. — В штаб — квартиру Корпорации. Надеюсь связаться с Олимпом и узнать, где Гермес или его жена. Если, конечно, к тому времени не появятся какие‑то сведения.
— Наконец‑то ты понял, что это жена — пусть даже она и не Вивиан, похитительница!
— Нет. Я обязан в первую очередь проинформировать родителей о том, что произошло.
Ладно. Когда мы будем в Лос — Анджелесе, я все равно уломаю его заглянуть к Вивиан. А пока я поинтересовалась:
— Боб закажет для нас билеты на самолет?
— Нет, самолет нам не нужен, — озорно ответил он.
Может, мы полетим на НЛО, которое Корпорация купила у инопланетян?
И вот мы мчимся в Калифорнию, догоняя клонящееся к закату солнце. Мчимся на ржавой старой машине, которую Томас с непонятной мне гордостью, но с вполне понятной иронией представил: «Мой бэтмобиль». Хорошо хоть внутри сиденья удобные и кожаные. Машину мы забрали из мастерской, принадлежащей Корпорации — хотя, похоже, ничем не отличающейся от мастерской обычной. Даже машину, как оказалось, отремонтировать не успели. «Верхняя скорость барахлит,» — сказал Томас.
Когда мы заехали домой переодеться и взять кое — какие вещи, я засунула деньги из холодильника в сумку, в добавку к тем, что там были. Вдруг они пригодятся для расследования? Если же нет, все верну Гермесу. Плохая я оказалась няня.
