Джо Аберкромби - Красная Страна
Они посидели немного в темноте, затем Ламб сказал:
— Чего вам надо?
Незнакомец медленно потянулся и отодвинул шляпу назад.
— Нет нужды проливать еще кровь этой ночью, здоровяк, мы вам не враги. А если б я и был, полагаю, я бы сейчас пересмотрел эту позицию. Просто хочу поговорить, это все. Сделать предложение, которое может принести выгоду нашему объединению.
— Тогда говори свою часть, — сказала Шай, вытаскивая зубами пробку из бутылки, но держа меч под рукой.
— Так и сделаю. Меня зовут Даб Свит[14].
— Что? — сказал Лиф. — Как того разведчика, о котором рассказывают истории?
— В точности. Я это он.
Шай сделала паузу в выпивке.
— Ты Даб Свит? Кто первый увидел Черные Горы? — она передала бутылку Ламбу, который передал ее Лифу, который сделал большой глоток и закашлялся.
Свит сухо хихикнул.
— Полагаю, горы увидели меня первыми, но духи были там за несколько сотен лет до того, а имперцы до того, и кто знает, кто еще перед Старыми Временами? Кто может сказать, кто первый для чего угодно в этой стране?
— Но вы убили того огромного бурого медведя у истока Соквойи голыми руками? — спросил Лиф, передавая бутылку обратно Шай.
— Я был у истоков Соквойи много раз, это правда, но меня немного обижает конкретно эта байка. — Свит ухмыльнулся, дружелюбные морщины разошлись по его обветренному лицу. — Драться голыми руками даже с маленьким медведем выглядит не очень умно на мой взгляд. Для меня предпочтительней другой подход к медведям — особенно к самым опасным — быть там, где их нет. Но много странной воды утекло за все эти годы, и моя память уже не та, признаю.
— Может, ты перепутал свое имя? — сказала Шай и глотнула еще. У нее была чертовская жажда.
— Женщина, это было бы весьма вероятно, если б оно не было напечатано на моем старом седле. — И он дружелюбно похлопал потертую кожу. — Даб Свит.
— Уверена, из того, что я слышала, ты должен быть побольше.
— Из того, что слышал я, я должен быть высотой в полмили. Народ любит болтать. И когда они этим занимаются, им нет дела до того, какой я на самом деле, не так ли?
— Что за старый дух с тобой? — спросила Шай.
Медленно и торжественно, словно речь на похоронах, дух произнесла:
— Он моя жена.
Свит снова скрипуче рассмеялся.
— Признаю, иногда мне так и кажется. Это дух по имени Плачущая Скала. Мы побывали в каждой точке Далекой Страны, и Близкой Страны, и во многих странах без названий. Сейчас мы работаем скаутами, охотниками и проводниками, чтобы перевести Сообщество старателей через равнины в Криз.
Шай сузила глаза.
— Что с того?
— Из того, что я слышал раньше, вы направляетесь туда же. Вам не найти лодку для себя, никто не остановится, чтобы подбросить вас, и это означает, что придется пересечь равнину в полном уединении, на копытах, колесах или пешком. А с учетом духов в ярости — вам понадобится компания.
— То есть ты.
— Я, может, и не буду душить медведей на пути, но я знаю Далекую Страну. Немного лучше. Я тот, кто доставит вас в Криз с ушами на голове.
Плачущая Скала прочистила горло, сдвинув языком свою трубку с одной стороны рта на другую.
— Я и Плачущая Скала.
— И что заставит тебя оказать нам такое одолжение? — спросила Шай. Особенно после того, что они только что видели.
Свит почесал колючую бороду.
— Экспедицию надо было собирать, пока не начались волнения на равнинах, а теперь они у нас есть, всех видов. У некоторых есть железо, но мало опыта и слишком много груза. — Он оценивающе глядел на Ламба. Так Клай мог бы оценивать урожай зерна.
— Теперь, с учетом волнений в Далекой Стране, мы могли бы использовать человека, который не падает в обморок от вида крови. — Его взгляд переместился на Шай. — И у меня есть чувство, что ты тоже можешь держать клинок ровно, когда придется.
Она взвесила меч.
— Как раз сдерживаюсь, чтобы не уронить. Что ты предлагаешь?
— Обычно люди приносят свое мастерство в компанию или платят. Затем все делятся продуктами, помогают друг другу по возможности. Здоровяк…
— Ламб.
Свит поднял брови.
— В самом деле?
— Имя как имя, — сказал Ламб.
— Не отрицаю, и ты можешь ехать бесплатно. Я был свидетелем твоей полезности. Ты, женщина, можешь заплатить полцены, и полную стоимость за парня, так что вместе… — Свит закинул лицо, считая.
Сегодня вечером Шай пришлось смотреть, как двух людей убили, и спасти жизнь еще одному, ее до сих пор тошнило, и голова от этого кружилась, но она не собиралась позволить сделке пройти мимо.
— Мы все поедем бесплатно.
— Что?
— Лиф лучший чертов лучник из тех, что ты видел. Он ценный вклад.
Свит выглядел менее чем убежденно.
— Он?
— Я? — пробормотал Лиф.
— Мы все едем бесплатно. — Шай снова глотнула и бросила бутылку обратно. — Так или никак.
Свит прищурил глаза, сделал долгий, медленный глоток, затем снова посмотрел на Ламба, все еще сидя в темноте, лишь уголки его глаз блестели в свете факела, наконец вздохнул.
— Ты любишь заключать сделки, не так ли?
— Для меня предпочтительный подход к плохим сделкам — быть там, где их нет.
Свит снова хихикнул, выдвинул лошадь вперед, зажал бутылку локтем, стащил перчатку зубами и хлопнул рукой по её руке.
— Договорились. Полагаю, ты мне понравишься, девочка. Как тебя звать?
— Шай Соут.
Свит снова поднял брови.
— Шай?
— Это имя, старик, не описание. А теперь отдай сюда эту бутылку.
Итак, они направились в ночь, Даб Свит рассказывал байки своим скрипящим басом, говорил много и ничего и смеялся, словно они не оставили двух человек убитыми менее часа назад, и они передавали бутылку, пока та не кончилась, и Шай отбросила ее в ночь, чувствуя тепло в животе. Когда Аверсток стал лишь несколькими огоньками позади, она замедлила лошадь до шага и присоединилась к тому, кого больше прочих можно было назвать отцом.
— Тебя ведь не всегда звали Ламб, не так ли?
Он посмотрел на нее, затем прочь. Сгорбившись сильнее. Сильнее сжимая плащ. Большой палец скользил по остальным, снова и снова, натирая обрубок среднего пальца. Недостающего.
— У всех нас есть прошлое, — сказал он.
Слишком верно.
Похищенные
Детей оставляли молчаливой кучкой, каждый раз, как Кантлисс сгонял их. Сгонять — вот как он это называл, будто они были всего лишь ничейными коровами, и убийства для этого не требовались. Похитители не делали ничего из того, что делали фермеры. Не смеялись, когда притащили еще малышей с широко раскрытыми глазами. Только Блэкпоинт[15] смеялся всегда, однобоким смехом, поскольку у него не было двух зубов спереди. Будто он никогда не слышал шутки смешнее, чем убийство.
