Кассандра Клэр - Draco Sinister
Гарри со скрежетом отодвинул свой стул от стола.
— Ни за что, — уверенно сказал он, — мы не понесем с собой это.
Серые глаза Драко вспыхнули от злости:
— Почему нет?
— Потому что, — ответил ему Гарри таким же тоном, говорящим, что это очевидно. — Это зло.
Эта вещь принадлежит злу, и я не хочу, чтобы это было рядом со мной.
— Это очень сильное оружие, — сказал Драко. — Мы не можем и представить, насколько оно могущественно.
— Да уж, — согласился Гарри, — потому что оно действительно ужасно.
— Ты этого не знаешь, — уверенно произнес Драко. — Даже Лупин этого не знает. Он сказал, что ему нужно закончить тестировать его. Это меч магида, — добавил Драко. — И я являюсь магидом, он принадлежал моим предкам, он принадлежал моей семье многие поколения и я хочу, чтобы он был у меня.
Гарри неожиданно услышал в голове голос Гермионы, вспомнил то, что она ему говорила пару недель назад — прошло только две недели? «Разве Дамблдор не говорил тебе, что люди выбирают то, что хуже для них.» «Да, — ответил Гарри, — но не все».
— Малфой… — начал было он, но Драко встал из-за стола и посмотрел на них с нескрываемой злостью в глазах. — Слушайте, — сказал он, — я не знаю, против чего мы боремся, впрочем, как и вы. Но, судя по тому, что мы видели, мы столкнулись с серьезной Черной магией. Этот меч — дар, Поттер. Он может поразить все. Черный Лорд может быть им уничтожен. Лупин говорил об этом.
Теперь Гарри, казалось, разозлился.
— Ты, разве, не помнишь книги, — заметил он. — Ты можешь воспользоваться мечом, только заплатив за это.
— Я Малфой, — сказал Драко, — мы не интересуемся ценами. Он невесело ухмыльнулся: — я могу себе это позволить.
— Не думаю, что можешь, — произнес Гарри.
Джинни смотрела то на одного, то на другого. Драко и Гарри не спускали друг с друга глаз, Драко весь раскраснелся, на его щеках выступили алые пятна, Гарри же был бледен.
— Что если не ты один заплатишь эту цену, Малфой? — спросил ровным тоном Гарри. — Что, если кто-то еще заплатит? Что, если этим кем-то будет… Он почти сказал Гермиона, но он не хотел походить на Драко, не хотел использовать имя Гермионы, чтобы убедить оппонента. — Я сам? — заключил он.
Глаза Драко сверкнули:
— Я воспользуюсь этой возможностью, — произнес он.
Теперь заговорил Рон:
— Ты мерзавец, Малфой, — сказал он спокойно.
Драко не посмотрел на него, он продолжал смотреть только на Гарри.
— Что, если она в опасности и меч — единственный способ спасти ее? — сказал он. — Ты хочешь рискнуть или ждать не произойдет ли чего-нибудь с ней, что мы могли бы предотвратить, если бы ты не был столь щепетильным.
Гарри постукивал пальцами по столу и когда он заговорил, казалось, он прилагал к этому усилия.
— Щепетильным, — повторил он слабо. — Надеюсь, ты вспомнишь свои слова, когда кого-нибудь из нас будет убит.
На время повисло молчание. Затем Драко произнес, смотря в сторону:
— Если ты мне не веришь, тогда можете идти без меня, — его слова звучали одновременно и печально, и зло. Джинни сомневалась, что он знал, как печально прозвучали его слова, если бы он это знал, то, вероятно, ничего бы не сказал.
— Я не доверяю тебе, Малфой, — тихо сказал Гарри. — Но я не хочу идти без тебя.
Он посмотрел на свою руку со шрамом, потом перевел взгляд на Драко:
— Судя по тому, что мы сделали с Крумом, сила, которой мы обладаем вместе намного больше той, которая у нас есть поодиночке. Может быть, ты прав, говоря о том, что надо использовать все, что возможно.
— Я прав, — сказал Драко, с облегчением. Атмосфера напряженности улетучилась так же быстро, как и появилась.
— Вот увидишь, — сказал он Гарри, — мы сначала поедем в школу, возьмем там меч, затем, отправимся за Гермионой.
Он выпрямился и заговорил с холодной решимостью в голосе:
— Мне все равно, что мне придется сделать. Мне все равно у Черного Лорда она или нет. Но если он причинит ей зло, слуги будут искать его тело годами.
Драко замолчал. Гарри, Джинни и Рон уставились на него со странным выражением на лицах.
— Ладно, — сказал он, — это звучало бы более устрашающе, если бы я не был в этом непонятном розовом свитере, так?
Гарри кивнул.
— Все же, это было убедительно, — вмешалась Джинни. — И мне особенно понравилась та часть, где говорилось о том, что они будут искать его тело годами. Это было очень эффектно.
— Я все еще считаю, что я прав, — произнес Драко, удовлетворенный ее реакцией на речь.
— И я все еще думаю, что ты сумасшедший, — сказал Гарри, — и, вероятно, злой. Но очевидно, что ты настроен решительно, и я этим восхищаюсь.
Он улыбнулся. Это был первый раз за весь день, когда он улыбался:
— Это тебе подходит, Малфой.
— Действительно, — неожиданно согласилась Джинни, — но этот свитер точно тебе не идет.
— Смотри, Рон, — сказала Джинни с усмешкой. — Сущность Малфоя. Это фуксин (красная анилиновая краска).
Она помешала закипающее в котле зелье палочкой и посмотрела на Рона. Он сидел на краю кровати Гарри и вяло резал крылья жуков для зелья, потом он их толок при помощи ступки и пестика, стараясь при этом не зевать. Сразу после завтрака они сели на метлы и прибыли в школу Гарри и Драко, когда было еще раннее утро. Все их четыре метлы теперь стояли у стены, напротив кровати Гарри. Драко и Поттер тем временем, спрятавшись под мантией-невидимкой, уже прокрались вниз к кабинету Лупина. Джинни хотела их спросить, что они будут делать, если Лупин будет у себя в кабинете, но передумала. Она решила, что это их проблема, а приготовление зелья — ее. Она в школе успешно с этим справлялась, поэтому сейчас это для нее было на удивление просто.
Но сложности появятся позже, с того момента, когда эпический процесс станет комбинацией в равных пропорциях зелья, заклятия и заклинания трансфигурации. Но в данный момент, зелье, которое являлось первой стадией, уже содержало несколько ключевых компонентов, среди которых была кровь Драко. Заклинание должно было содержать в себе его волосы (он дал ей локон своих волос для зелья, они были настолько тонкими и серебряными, что не были похожи на волосы человека).
— Это не фуксин, — заключил Рон, вновь широко зевая. — Это фуксия, которая, достаточно ужасно выглядит.
— Рон, тебе надо растереть жуков, а не просто их потолочь, — отчитала его Джинни.
— Я не могу это сделать, — сказал Рон угрюмо, — я никак не могу отделаться от чувства, что мы это все делаем ради выгоды Малфоя. И чтобы Гарри не говорил, я все еще ненавижу его выдержку и хладнокровие.
