Кассандра Клэр - Draco Sinister
Демон улыбнулся. Показавшиеся при этом клыки были длинными и острыми.
— Меч твой, — сказал он. — Преисподняя удовлетворена.
— Малфой! Малфой! Проснись!
Кто-то держал его за плечо и тряс. Он отвернулся и закрыл лицо руками. Он все ещё слышал чейто крик. Кто-то схватил его руки, пытаясь убрать их с его лица.
— Проснись! — произнес голос в отчаянии. — Малфой, пожалуйста.
Он открыл глаза. Крик прекратился, и неожиданно наступила блаженная тишина. Это я кричал, понял Драко. Это был я.
В комнате было темно. Только серебряный свет луны струился через окно и освещал девочку, находящуюся перед ним, удивленную, с темными глазами и длинными, вьющимися волосами. В полумраке она выглядела как…
— Гермиона? — спросил еще сонный Драко.
— Нет, это Джинни.
Он медленно убрал с лица руки. — Конечно, — сказал он, — ты не она, она зовет меня по имени.
Он моргнул и уставился на нее: — Что ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? — переспросила раздражительно Джинни. — Ты кричал как ненормальный, вот что я здесь делаю. Я думала, что кто-то тебя убивает. Посмотри где ты, Малфой.
Драко сел и удивленно огляделся. Он наполовину был на полу на скомканной простыне. Он не помнил, как упал с кровати, но и крика он также не помнил. Он помнил только свой сон. Он порывисто вздохнул, вспоминая ту боль, руку демона в своей груди. Жар. Меч.
Когда Джинни снова заговорила, ее голос звучал взволнованно: — Малфой….
— Что?
— У тебя течет кровь.
Он испуганно посмотрел вниз и увидел на рубашке, в районе сердца, растекающееся красное пятно, уже ставшее размером с обеденную тарелку. Драко приложил руку к пятну, и его пальцы окрасились в красный. Это была свежая кровь. Он посмотрел на Джинни.
— Приведи Гарри, — хрипло сказал он. Джинни поднялась на ноги и повернулась к двери. На пол пути Драко крикнул: — Стой!
Она повернулась к нему. Он снял с себя рубашку и смотрел на свою грудь, которая была немного бледнее, чем остальная его кожа под светом луны. На ней не было никакой раны.
— Неважно, — произнес он, — кажется, со мной все в порядке.
— Это была… не твоя кровь? — спросила она в замешательстве.
Он посмотрел на Джинни, и свет луны отразился в его, казалось, серебряных глазах: — Я не знаю, но, кажется, у меня есть идея и мне она не нравится.
— Это связано с твоим ночным кошмаром?
— Да, — сказал он, качая головой, — в смысле, нет. В смысле, я не уверен, что это был кошмар.
Думаю, это было воспоминание, сцена из жизни, или иллюзия. Либо это было воспоминание в иллюзии. Это возможно?
Джинни чувствовала, как ее глаза раскрывались от реакции на услышанное:
— Надо позвать Гарри.
Но Драко покачал головой.
— Не беспокой Поттера, — сказал он. — Просто посиди здесь со мной минутку.
Джинни колебалась. Было очень трудно понять выражение лица Драко. В темноте его глаза отражали свет подобно глазам кошки. Она медленно подошла к нему и села рядом с ним на одеяло.
Но она не хотела смотреть на него, потому что он был без рубашки, и от этого у нее возникало странное чувство, поэтому она уставилась на ночник и произнесла первое, что пришло ей в голову: — Болит?
— Когда я спал, болело, — ответил он. — Но уже нет.
Он посмотрел на свою рубашку, на которой было большое пятно красного цвета. Его руки также были в крови. Джинни с любопытством посмотрела на него — что-то было в нем странное. Его руки были похожи на руки Гарри: та же форма, такие же ногти, те же длинные пальцы и выпирающие суставы. Она довольно насмотрелась на руки Гарри, и хорошо их помнила. Она их знала досконально. Только шрамы добавили необычности. Джинни потянулась и тронула его шрам на левой ладони: — Откуда это у тебя и Гарри?
Драко посмотрел на нее:
— Рон тебе не сказал?
Она покачала отрицательно головой. Драко снова посмотрел на рубашку.
— Неприятность с острым краем колоды карт, — сказал он. — Мы не особо любим вспоминать это. Слишком больно.
Джинни изменилась в лице:
— Знаешь, какая вещь меня больше всего бесит в тебе, Малфой?
Он взглянул на нее и ухмыльнулся.
— Я в шоке, — сказал он, — в шоке потому, что есть только одна вещь, которая тебя бесит во мне. Я думал, что у тебя есть список того, чего ты во мне ненавидишь, возможно, даже пронумерованный.
Джинни внезапно улыбнулась и, одновременно, испугалась. Почему она улыбалась Драко Малфою? Это было нехорошо. Вдруг она подумала, как это могло выглядеть в глазах Рона, если бы он сейчас вошел в комнату: она сидела на полу рядом с полураздетым Драко среди скомканных простыней и одеял, и они улыбались друг другу так, будто были друзьями.
— Я зову Гарри, — произнесла она, быстро вставая с пола и поправляя ночную рубашку.
— Не надо, — сказал он, — это не настолько важно.
— Ты истекаешь, непонятно откуда взявшейся кровью, — возразила Джинни. — Думаю, что это стоит того, чтобы разбудить Гарри.
— Ерунда, — сказал Драко немного неуверенно. — Просто не могла бы ты дать мне другую рубашку?
— Рубашку? — недоверчиво переспросила Джинни.
— Да, рубашку. У тебя много братьев, у вас в доме, должно быть, куча одежды.
Джинни сжала губы и вышла из комнаты. Она вернулась и кинула Драко один из знаменитых свитеров миссис Висли.
— Розовый, — произнес он мрачно. — Я ненавижу розовый.
— Спокойной ночи, Малфой, — сказала Джинни и закрыла за собой дверь.
Джинни и Рон уже проснулись к тому моменту, когда Гарри спустился вниз, на завтрак, следующим утром. Он был в одном из зеленых свитеров, подаренных Миссис Висли несколько лет назад. Сейчас он стал ему уже мал, и из коротких рукавов были видны его тонкие запястья. Он плюхнулся на стул напротив Джинни, взял ложку и вяло поковырялся в миске с овсяными хлопьями, которая стояла перед ним. Рон был серьезным, внимательно читая Ежедневный Пророк.
— Какие новости? — спросил Гарри.
— Дементоры еще не обнаружены, — произнес Рон, жуя тост. — Говорят, их видели где-то на юге у города волшебников, но это не было подтверждено.
Джинни содрогнулась:
— Представляете, если вы увидите дементоров в своем городе, — сказала она. — Прямо в своем саду…
Они одновременно обеспокоено посмотрели в окно.
— Джинни, не надо, — неуверенно произнес Рон. Но Джинни думала уже о другом, о чем хотела поговорить.
— Гарри, — произнесла она, — с Драко что-то не так. Рон с Гарри заинтересованно посмотрели на нее. Она намазывала тост маслом и была настроена весьма решительно.
