Анна Невер - Обжигающий след
Витер увлекся рассказом, не замечая, что женщины на грани обморока. По крайней мере, старушка Ордосия уже закатила глаза. Тонечка и здесь оказалась на страже. Тиса подумала, что этой женщине надо дать орден за заслуги — спасение увязающих в беседе.
— Это была обычная стая. Хотя будь то оборотни, им бы тоже несдобровать: все мои стрелы имеют серебряные пайки.
— Как вы предусмотрительны, Витер Дмитриевич! — воскликнула Тонечка, бросая озабоченный взгляд на Ордосию Карповну. — Какой м-м… захватывающий рассказ! Спасибо! А теперь обещанный сюрприз! — она повысила голос. — Давайте попросим Филиппа показать нам что-нибудь волшебное! — захлопала в ладоши хозяйка. — Просим!
— Просим! — подхватили гости.
— Просим, — проворчала Войнова, отпив из бокала глоток вишневки.
Рядом с нею возникла Ганна.
— Ты не слишком ли увлеклась вином, подруга?
— Оно такое вкусное… — но бокал отставила.
Волшебное действо перенесли на широкую террасу, выходящую в сад. Здесь было уже все приготовлено к танцам — по кругу расставлены ряды стульев и столики с десертом. За самым крайним трое местных музыкантов попивали наливку в ожидании своего выступления. Завидев толпу, домрист спрятал бутылку под стол.
Гости рассаживались медленно, шумно. Проводив капитанскую дочь, к стулу, Витер сел с нею рядом. Под видом, что кому-то не хватает места пройти, старшина подвинул свой стул вплотную. Ганна подняла брови, бросая подруге многозначительный взгляд. Вечерний воздух холодил спину, и теплое плечо старшины оказалось очень кстати.
— Принесите мне два ведра воды, — вэйн вышел на середину террасы.
— Быстрее, мальчики! — поторопила Тонечка слуг.
Через минуту у ног Филиппа стояли ведра с водой. А также «пюпитр» с возложенной на него вэйновской книгой. Колдун открыл по закладке нужный разворот, пробежал по странице взглядом, поглаживая лазуритовое навершие жезла. Неторопливо расстегнув запонки, вэйн подвернул кружевные рукава, обнажая изящные запястья.
— Я вам покажу мою самую любимую иллюзию, — таинственный баритон Филиппа вызвал женские вздохи. Тиса не удержалась от скептической усмешки — сегодня очарование вэйна на нее не действовало.
Филипп выставил перед собой руки и стал медленно водить над ведрами, словно стараясь вытянуть из них незримые канаты. Неожиданно вода засветилась, и публика восхищенно зашепталась. Поднялось испарение, растеклось туманной дымкой, укутывая вэйна. Затем туман сгустился, постепенно приобретая форму ажурного дерева, которое начало расти, ветвиться. Появились листья, затем на ветках распустились цветы, похожие на водяные лилии. Тиса тайком взглянула на Витера, отметив его скептический настрой. Тем временем цветочные розетки на дереве превратились в пузыри, оторвались от веток и, раскачиваясь, полетели вверх. Отлетев на десяток аршинов от земли, неожиданно лопнули и осыпались вниз серебряным дождем. На дощатом настиле террасы проявились мокрые пятна.
— Браво! — захлопала публика. — Еще! Просим!
— Боюсь, нужно еще воды, да и площадка вся вымокнет, — извинился Филипп. — Давайте в другой раз и где-нибудь рядом с источником.
«Наверное, именно такие лица у ангелов в кущах небесных», — подумала Тиса.
— Рядом Вежское, — выкрикнул кто-то из толпы.
— Ну конечно! — воскликнула Тонечка. — Мы можем устроить прогулки на лодочках в следующий раз! О, как здорово! Все слышали? Приглашаем желающих в городской парк. Дату я оглашу позже.
Публика восприняла новость с восторгом.
— А теперь танцы-шманцы! — объявил во всеуслышание градоначальник.
Музыканты заняли свое место на отведенном для них закутке вблизи лестницы, ведущей в сад.
— Филипп, вы не отвертитесь от кадрили, — Тонечка схватила вэйна под локоть и вывела в центр.
Хозяйка вечера поставила в пару колдуну — кого бы вы думали? Конечно, Анфису Лопухину! Сама же встала с Лавром. Градоначальник вытер руки о штаны, прежде чем взяться за жену. Вслед за ними пристроились еще три пары.
— Эта Анфиса — настоящая хищница, — обиженно надула нижнюю губку Марика, жалуясь. — Тонечка тоже хороша. Может, Филипп хотел пригласить другую девушку.
— А вы чего сидите? — подтолкнула Ганна Тису и Витера.
— К чему эти кривлянья, — проворчал старшина. — Куда лучше просто сидеть и разговаривать. Не так ли, Тиса Лазаровна? Вы, насколько знаю, тоже не танцуете.
А вот и нет. Только не сегодня. Войнова вздохнула. Она была не прочь танцевать и с сожалением постукивала каблучком в такт музыке. На улице похолодало, а пляска помогла бы ей согреться. Пары уже выстроились в круг.
— Позвольте пригласить вас на танец? — услышала она голос.
Трихон протягивал ей руку.
— Хоть танцевать-то умеешь, боец? — усмехнулась девушка. Парнишка слегка приподнял брови. Тиса уже собиралась отказать юноше, но тут возмущенно поднялся с места Витер.
— Ты что, шкет? — пробасил старшина. — А ну не докучать Тисе Лазаровне! Пшел с глаз!
— Витер Дмитриевич, оставьте, — осадила она старшину, похлопав по рукаву мундира. Похоже, вино выветрило из головы остатки стеснительности, но это ей даже нравилось. — Мне никто не докучает. Притом я совсем не против размять ноги.
Под угрюмым взглядом военного и удивленным — Ганны девушка отставила бокал в сторонку и встала.
Гусиное перо защипало струны — домра завелась, засвистел рожок, развернулась гармонь — покатилась кадриль! Каблуки танцоров стучали по доскам и щеки наливались жаром. Тиса давно не танцевала, но шкалуш вел в паре ровно, и девушка радостно отдалась ритму. Наклон, притоп, поворот.
Быстрая кадриль сменилась мелодичной и плавной «рыбкой» — так в простом народе назывался этот танец, и партнер безошибочно повел Тису в «родничковый рядок».
— Никогда бы не подумала, что в Рудне танцуют кадриль и «рыбку», — Тиса подозрительно сощурила глаза.
— Надо сказать спасибо училищу, — Трихон хмыкнул. — Нас гоняли на уроках танцев так, что каждый кадет мог выполнить любое па с завязанными глазами.
— Надо же. А я думала, шкалуши…
— Что? Отсталый горный народец? По скалам лазают, как дикари, живут в пещерах и сайгаков едят?
Девушка невольно рассмеялась.
— Не так, конечно, но близко.
— Все так думают.
Тиса боялась, что ей напомнят о вчерашних событиях и испортят настроение. Но паренек, видимо, решил не поднимать эту тему. Внимание привлекло плетеное ожерелье из цветных нитей на его шее.
— Это оберег, — пояснил Трихон. — Матери начинают их вязать для своих чад сразу после родов.
«Рыбка» — смена партнера. Разговор прервался, и Тиса перешла в пару к градоначальнику.
Всем известно, что Лавр косолапил на одну ногу, и Войнова убедилась в этом сама, когда чуть не потеряла два пальца правой ступни. Хозяин поинтересовался, как ей нравится сегодняшний вечер, и она заверила, что вечер получился чудесный. Наклон. Смена партнера.
Последним в «родничковом ряду» Тису ждал вэйн. Столь галантного и виртуозного танцора она в жизни не встречала. Как он держал осанку, склонял голову, а как отводил руку за спину. Рядом с ним Тиса почувствовала себя неповоротливой гусеницей, затесавшейся в ряды бабочек. А тут еще рядом подобно яркому мотыльку порхала Анфиса в паре со шкалушем. Брезгливо отвернув лицо от новобранца, она не сводила глаз с Филиппа.
— Похоже, мы с вами не знакомы, — чарующим баритоном обратился к Тисе вэйн. Она взглянула на него исподлобья, подумала — зачем Бог награждает парней такими глазами и ресницами, ведь столько девушек мечтает быть хоть чуточку красивее.
— Меня представляли вам друзья семьи, Кошкины. Но если вы не помните, то — Тиса Лазаровна Войнова, — представилась она.
Интересно, что он использует для прельщения? Это может быть что угодно. Какая-нибудь брошь или духи. Повела носом — если от война чем-то и пахло, то ее слабое обоняние не смогло учуять волшебного аромата.
— Постойте, ну конечно, вы дочь капитана Лазара? — Филипп улыбнулся так, что впору портрет рисовать.
Тиса коротко кивнула. Ничего похожего на брошку тоже не обнаружилось. Зато есть запонки. Неужели они?! Наверняка! Она постаралась рассмотреть застежки на кружевных манжетах, но сделать это в танце было не так-то просто — от напряжения только закружилась голова. Притоп, очередное па.
— Вы молчите, — с непонятной грустью произнес Филипп. — Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.
Такой откровенности Тиса не ожидала, зато это давало ей право на ответную прямоту.
— Сказать начистоту? — натянуто улыбнулась она, склонив голову набок. — Я не доверяю вэйнам.
— Чем же мы так провинились? — Теперь это были глаза обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!
