Юлия Морозова - Телохранитель для мессии (Трилогия)
– Надежда есть всегда, – улыбнулась Машэтра, изящно усаживаясь на пододвинутую к столику подушку. – Мне говорили, что прибывших чейни зовут Рель и Эона…
– Я – Рель.
– Я знаю. Мне докладывали, что Эона отправилась к Богине вслед за своей утаной. Я понимаю чужую боль, но не люблю, когда меня перебивают.
– Учту.
– Надеюсь. – Женщина снова улыбнулась. – Есть хочешь?
– Да. – Переход на «ты» после пикировки меня настолько ошеломил, что я не стала отнекиваться из гордости, вежливости или волнения перед судьбоносной встречей с Мудрейшей.
Старшая сестра громко хлопнула в ладоши. Спустя несколько мгновений в комнату, почтительно пригибаясь, вошел обнаженный по пояс молодой мужчина. Точнее сказать, до умопомрачения красивый молодой мужчина. Его темные волосы живописной волной спускались почти до вышитого шелком пояса с тяжелыми кистями. Длинные локоны контрастировали с молочно–белой кожей – чистой и нежной, как у ребенка. А обтягивающие штаны из черного шелка как нельзя более выгодно подчеркивали его… хм… выдающиеся достоинства.
Босые изящные ступни неслышно прошлись по ковру.
– Что младший брат может сделать для своей Старшей сестры и ее гостьи? – Темные глаза оценивающе сверкнули в мою сторону.
Машэтра собственнически похлопала склонившегося в поклоне парня по мягкому месту.
– Сооруди–ка нам скоренько чего–нибудь пожевать, Айлон. И выпить.
Он молча поклонился еще раз, перекинул через плечо темно–каштановую волну волос и вышел так же бесшумно, как и вошел.
– Как тебе моя сладенькая забава, Рель? – Неранка поощрительно мне улыбнулась.
– Ну… э–э–э… – Что я еще могла сказать, да еще совершенно незнакомой женщине?!
– Хорош, не правда ли? – самодовольно спросила Старшая сестра. – Еще бы! Меня из–за него три раза на поединок вызывали. Красный фисккус все–таки!
– Чего… красный? – Я делала отчаянные попытки не покраснеть. Малорезультативно.
– Фисккус.
«Это у них так называется?» Фу, пошляк!
«Сама–то!»
– Неужели ты ничего не слышала о фисккусах? – удивилась Машэтра.
Я отрицательно помотала головой.
– Ах да, ты же чейни. – Женщина жестом поманила меня к себе. Я заинтересованно придвинулась поближе к неранке. – Наша Мудрейшая (да продлит Богиня ее годы!) имеет одну слабость. Ты же никому не скажешь, правда?
Я усиленно закивала, всем своим видом демонстрируя, что даже жестокие пытки не вырвут у меня сию страшную тайну.
– Это ее садик. Тот, что во внутреннем дворе.
Поймав мой обиженный взгляд, Машэтра рассмеялась, прикрываясь широким рукавом халата.
– Ох, смешная ты, Рель! Все на лице написано. – Женщина утерла выступившие слезы. – Так, о чем я?.. Ах да, о фисккусе. Пару столетий назад контрабандой Мудрейшей привезли горшок с редчайшим растением с Вольных островов.
– Фисккусом? – догадалась я.
– Точно! Молодец, девка, сечешь! – похвалила меня неранка. – Так вот листья этого цветочка напоминают по форме… Чего ты краснеешь, как непорочная атница?.. Да, то самое и напоминают. Так наши девки–выдумщицы сразу придумали титулы мальчикам раздавать: Фисккус первого года цветения, Плодоносящий фисккус и, собственно, Красный фисккус.
– И чем они между собой отличаются? – Я снова покраснела против воли.
– Тем самым… – Неранка, разумеется, «заметила мое смущение – ее усмешка стала шире. – По форме. Фисккус первого года цветения корот…
– Все–все, я поняла, спасибо. – Хватит с меня подробностей.
«А что так?» Да я и без того при встрече с Айлоном буду думать, какой у него… хм… фисккус.
В комнату без стука вошла незнакомая женщина. Невысокая, с коренастой фигурой. Пегие волосы свободно спускались на плечи, только передние пряди челки были собраны в хвост на макушке. Если тетку накрасить и приодеть, она была бы вполне ничего, но доспех делал ее и так не слишком женственную фигуру совсем уж мужеподобной, да и прическа ей не шла совершенно.
– Мудрейшая Мать требует чейни к себе, – рубанула она с порога безо всяких церемоний.
Вот и накрылся мой завтрак. Машэтра любезно улыбнулась. Я бы даже сказала, чересчур любезно.
– Благодарю, Старшая сестра Мерчулла, за добрые вести. Но разве сейчас не время беседы Матери с Богиней?
Неранка смутилась всего лишь на мгновение.
– До Обители Мудрости нужно еще дойти, а Мать Юфимия ждать не любит.
– Разумеется, – глубокомысленно кивнула Машэтра. – Пять дворов и два проулка. Это длинный и опасный путь, который не преодолеть до полудня, когда Мать выходит к дочерям.
Мерчулла покраснела, собираясь разразиться гневной тирадой. Но в этот момент мимо нее протиснулся Айлон с груженым подносом, прижимаясь к гостье филейными частями тела.
– Чаю? – любезно улыбнулась хозяйка дома.
– Нет, благодарю.
И багровая Мерчулла выскочила из комнаты, точно монашка, за которой гнался Айлон, потрясающий своим призовым фисккусом.
Глава 17
Она стояла у деревянных поручней на открытой террасе и грела в ладонях камень. Он был вправлен в кулон, висевший на тяжелой золотой цепи. Солнечный свет ореолом обтекал фигуру Мудрейшей. Он смягчал серо–зеленый цвет ее платья до дымчато–малахитового и зажигал красные искорки на коротких легкомысленных кудряшках, выбившихся из прически.
Мудрейшая Мать выглядела просто–таки неприлично молодо. Особенно для такого громкого титула. В уложенную вокруг головы косу темно–каштановых с красным отливом волос не вплелось и нити серебра. Кожа была гладкой, нежной, почти без морщинок. Идеальная осанка: обыкновенное длинное платье под пояс с широкой юбкой и свободными рукавами смотрелось на этой женщине, как королевский наряд.
– Ты можешь подойти, гостья Острова. – Голос не соответствовал внешности – он был сухим, властным и чуть дребезжащим.
Я отступила от двери, которую плотно прикрыла за моей спиной Мерчулла, оставив нас с Мудрейшей наедине. Скрип деревянного настила отмечал каждый мой шаг.
«И не побоялись?» Место открытое. Подслушать разговор не смогут, зато стрелой меня снимут запросто. Да и Мудрейшая не так беззащитна, как кажется.
Вид отсюда открывался замечательный: дом утопал в золоте осеннего сада с вкраплениями изумрудно–зеленых елочек и рубиново–красных рябин. Терраса почти нависала над озерцом, от которого шел белесый пар. У деревянных мостков покачивалась лодочка.
