Лана Туулли - Алхимик в Пустыне
И уже изнутри принялась рвать демонов на части.
Бело-голубой обжигающе морозный взрыв, который последовал несколько секунд спустя, раскрошил в щебень остатки мраморной беседки, обрушил стену надколотой пирамиды, порвал на части Золотого Жука. Камень и мертвая плоть застучали по головам и спинам укрывшихся людей — Далхаддин видел бледные энергетические линии гигантского "щита Ариэля" (59), сотворенного магами-кавладорцами для защиты армии.
А еще он увидел искаженное усмешкой лицо своего наставника и огненный столб у ног Кадика ибн-Самума, продолжающий связывать землю и небеса — столб, обещающий прибытие еще более могущественного и величественного демона.
Пустыня на север от оазиса Диль-Румайя
— Ты уверен, что мы выбрали верное направление? — еще раз уточнил Ньюфун у Оска.
Вернее, его высочества Роскара — теперь верзила именовал себя чужим официальным титулом, нимало не смущался и вел себя так, будто действительно был принцем. То есть — нахально, самоуправно и совершенно не считаясь с мнением солидных почтенных гномов.
В пользу его самозваного высочества говорил только тот факт, что Огги Рутфер, после того, как пришел в сознание, повел себя еще страннее. Он надувал верхнюю губу, фырчал, как кот, и царапал воздух рукой с поджатыми пальцами — типа кошачьей лапой. Именно Огги радостно поддержал идею Оска не ждать, как привязанные, у старой чинары приближения существ-претендентов, а переместится туда, где встреча с соревнующимися за право стать астрологическим Покровителем следующего года растениями и животными намного вероятнее.
Ньюфун абсолютным большинством голосов — своим и свинки-копилки — утвердил перемещение к Диль-Румайе. Там люди… В смысле, что можно будет спросить, что означают вспышки разноцветных молний над Пустыней, там маг, которого они наняли в Хетмироше, там, опять же, запасы воды… А то здесь уже кончились.
В итоге они быстрой рысцой передвигались по Пустыне, а существа-претенденты так и не спешили появляться.
Ньюфуна вместе с его громко хрюкающим артефактом нагрузили на ту лошадку, которая везла пушечку и четыре сумы с припасами. Теперь гном болтался на спине скакуна, мужественно игнорируя силу тяготения, и пользуясь любым поводом для того, чтобы завязать легкий светский разговор.
— Нет, но ты уверен, что мы выбрали верное направление?
— Абсолютно, — ответил Оск. — Мы идем по Старому Руслу реки Дхайят.
Гном посмотрел вокруг и убедился — в самом деле, дорога похожа на высохшее речное ложе.
— Нет, а почему тогда деревня не появляется? — пробурчал гном некоторое время спустя.
Оск промолчал. Огги поплевал на сложенную «лапкой» руку и принялся намывать несуществующие усы, громко и фальшиво подражая кошачьему урчанию.
Впереди шваркнула молния. Не успел Ньюфун подобрать поводья лошади — как, спрашивается, добраться до этих ременных веревок уважающим себя гномам?!! — как к молнии присоединились свист, грохот и поразительно похожие на панические вопли звуки.
— Что это? — строго потребовал ответа Ньюфун. — Никак, сражение какое-то?
— Мы должны помочь им! — ретиво подскочил в седле Оск. Действительно, бросается в любую заварушку как чокнутый, ненормальный на голову принц Роскар! — Вперед, друзья! За мной!..
Он пришпорил лошадь и рванул на звуки боя.
— Так он точно никогда не найдет оазис, — заворчал Ньюфун. — Огги, ну, хоть ты скажи, как управлять этой копытной скотиной!..
— Мяу, — ответил, довольно улыбаясь, Огги и поспешил следом за Оском.
— Шпацех уэш, — выругался Ньюфун. Чтоб он когда-нибудь снова связался с людьми! Да ни за какие коврижки! И даже за все залежи нюра в мире!
Из-за скального выступа, по которому можно было подняться на плоскогорье и который отгораживал темное, затянутое свинцовыми тучами небо, опутавшее Абу-Кват, на путешественников дунуло морозцем и, что уж совсем удивительно, надвигающейся снежной бурей.
— А ну, тпру тебя! Тпру! — закричал Ньюфун лошади. Та, сволочь человеческая, конечно же, не послушалась.
Подгоняемые всадниками лошади Огги и Оска вырвались далеко вперед.
Обрыв
Слова с трудом пробирались сквозь пересохшее горло. Кажется, чего-то не хватало — он посмотрел на свои руки, отстраненно подумал, что раньше на ладонях было меньше царапин и ссадин, и снова прикрыл глаза. Всё сознание обратилось внутрь, к насыщенному поглощаемой из окружающего мира энергией, яркой зеленой дымкой заполняющей его астральные жилы…
— Мэтр Мориарти? — послышался голос за спиной.
Он не стал оборачиваться — ему отчаянного чего-то не хватало, но явно не посторонних зрителей. Сейчас бы развернуться, ударить непрошеного гостя посохом…
А, вспомнил. Не хватает посоха…
Но слова — такие привычные, повторяемые бесчисленное число раз, скорее идущие от сердца, чем слепо выученные — привычно складывались во фразы и приказы.
Он чувствовал их. Он с самого детства, всегда, чувствовал души умерших созданий, когда-либо обитавших в стенах домов, под корнями садовых деревьев, и с самого детства шокировал своих давно забытых родителей и воспитателей общением с духами создателей старинных картин и антикварной мебели. Когда маги зацокали языками, впервые выражая восторг перед столь выраженной склонностью к некромантии, обнаруженной в юном ученике, Мориарти не был ни горд, ни разочарован — он просто позволил окружающим признать то, что давно уже выяснил сам: он не такой, как другие. Он лучше, умнее, талантливее — и, о боги и все демоны преисподней, он в тысячу раз сильнее самого сильного из них, потому что сумел прикоснуться к тайнам самой могущественной и значительной Магии — Магии Смерти!
Восстаньте, души мертвых, ибо такова моя воля!
Он раскинул руки, чувствуя, как прогибаются Астральные Сферы, откликаясь на его неистовое, жгучее желание… Вы думаете, что Мориарти можно сбросить со счетов?! Можно раздавить в лепешку кулаками глиняных тупых кукол?! Или запугать огненными монстрами?
Не выйдет! Они просчитались! Они не учли, что сами смертны!..
— Но ведь и ты тоже, — ответил нахал, осмеливающийся вмешиваться в обряд разъяренного гибелью с таким трудом и тщанием выпестованного питомца некроманта.
Энергетический поток, ласково, как солнечные лучи, согревавший ладони мага, вдруг прекратился.
Мориарти недовольно скривился и повернул голову.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваши заклинания, коллега, — с едва заметной иронией извинился эльф. — Я позволил себе данную бестактность исключительно чтобы выяснить, не желаете ли вы присоединиться к нашей компании там, — мэтр Пугтакль махнул рукой в сторону тяжелых туч, перечеркнутых огненной стрелой, — у Львиного Источника?
