Лана Туулли - Алхимик в Пустыне
Перед мордой силящегося подняться «медведя» вспыхнула ослепительно белая шаровая молния. Как раз в этот момент кому-то из арбалетчиков повезло попасть демону в морду, тот дернулся и буквально наскочил на полыхающий энергией электрический разряд.
Белое пламя охватило голову монстра, и тот, издавая пронзительный вопль боли, отчаяния и ярости, бросился бежать… Как будто бешеная скачка в глубь Пустыни могла спасти его от пожирающего плоть и высушивающего кровь магического огня.
Кавладорцам снова повезло — ослепший демон повернул в сторону песков, а не в гущу сражения.
— Есть второй! — обрадовался один из учеников мэтра Фледеграна. В ту же минуту безусый юнец, еще не сменивший черную ученическую мантию на лиловую — волшебного мэтра, и взятый в поход исключительно ради того, чтобы накачивать концентрированной маной наставника, охнул, побледнел, и упал замертво. Октавио коротко глянул — на шее юнца красовалась медленно расцветающая алой кровью рана. Кто стрелял? Откуда?
А, привет от «жабы»…
Гномы — щиты сомкнуть! Пикинерам приготовится! Боевое построение! Держать линию! Медленным шагом — приготовиться…
Но прежде, чем генерал скомандовал сосредоточить удар по центру, там, где обосновалась уродливая толстуха-"жаба", разевающая пасть и изрыгающая то ли иглы, то ли ядовитые плевки, ее смял бело-огненный вихрь.
Демоны сцепились, закружились, поднимая тучи пыли и круша сильнейшими ударами всё подряд. Позабывшие обо всем, кроме схватки и собственной злобы антагонисты налетели на Золотого Жука, и теперь в большую драку было вовлечено сразу три существа… нет, четыре — они налетели на «сороконожку»! Получай, тварь! Нет, их пятеро — из клубка сражающихся тел гибко выскользнул джорт, заскочил на торчащие в темные небеса колонны теперь уже окончательно разрушенной беседки и хрипло заклекотал, торжествуя победу.
Громдевур автоматически отметил, что существо поменяло цвет, став светло-серым, но не стал терять драгоценные секунды, размышляя о шкурах.
— Рыцарям и арбалетчикам — атаковать "лошадь"! — крикнул Громдевур. Пока ученик мага передавал приказ, генерал еще раз оглядел выбранную позицию. Условия почти идеальные — «лошадка» выбежала на относительно ровную площадку, значит, всадникам есть где взять разбег; от обломка пирамиды, где укрылись арбалетчики, три сотни локтей или чуть больше — значит, если повезет…
Везение кончилось — и Октавио был почти рад этому обстоятельству. Прожитая жизнь приучила его к мысли, что подлинная победа не дается легкой ценой. Вот и сейчас, увидев, как легко демонический «конь» расшвыривает атакующих его рыцарей, а те падают, как подкошенные колосья, Громдевур резко выругался, вскочил на коня и бросился туда, где застыли, силясь разобраться в скоротечном хаосе боя, пикинёры.
Вооруженные длинными копьями пехотинцы в стальных касках и панцирях перестроились в считанные минуты и выбежали к указанному генералу месту. Сомкнули строй и опустились на колено, готовясь отразить нападение огромного, полыхающего жаром противника. Октавио и еще двое рыцарей заехали вперед — дразня демона, заставляя его повернуть в подготовленную ловушку… Ну же, иди, тварь…Иди, ближе, ближе…
Когда до воплощения тактической хитрости оставались считанные шаги, «лошадь» вдруг совершенно уподобилась зайцу — присев на задние ноги-лапы, она выпрыгнула вперед, одним махом перелетев через ощетинившийся строй пехотинцев, и угодив…
В ловушку, любезно подготовленную мэтрами.
Все четыре ноги демонического «коня» разъехались в стороны, угодив в огромное болото. Существо заверещало, неприятно напомнив умерщвляемого поросенка, попыталось выбраться… потом… Октавио так и не понял, что произошло, но итог рассмотрел очень хорошо: на короткий миг огненного демона опутала черная блестящая лента змеиной шкуры, а потом «конь» начал задыхаться, темнеть шеей, визжать все тише и тише… Пока внезапно не рухнул в грязь, мгновенно превращаясь в гниющую тушу.
Появился Лотринаэн — в порядком подпаленной мантии, посеревший, уставший, злой. Полуэльф без слов толкнул к спешившемуся Громдевуру какого-то эльджаладца — молодого, лет двадцати четырех-пяти, круглолицего, коротко стриженного, в пропыленном халате, на вороте которого проблескивали серебряные звездочки. Что?..
— Я не хотел… — начал озвучивать оправдания Далхаддин-Улитка. — Поверьте, господин, я не хотел!..
"Ненавижу перебежчиков," — отразилось на угрюмом лице генерала. Октавио прищурился и, не тратя слов, рявкнул, помогая доходяге собраться с мыслями:
— Ну!
— О чем твой учитель договаривался с госпожой Кёр? — потребовал ответа подошедший мэтр Фледегран.
На лице эльджаладца отразилось удивление.
— С кем?
— Мы с тобой — два старых дурня, Фледегран, — заявил, приближаясь, мэтр Виг. — С чего ты взял, что Кёр вообще будет участвовать в этой заварушке?
— Но ты же сам говорил!.. — изумился придворный маг. — Ты сам уверял меня, что где веет холодком — это Кёр постаралась, и никто иной!
— А ты мне и поверил! — возмутился Виг. — Всего-то легкий снежок! Да разве она будет размениваться на такие мелочи?..
Октавио перевел взгляд наверх. Туча, так и висящая над головами людей, не-людей и демонов, напомнила ему о суровых стафодарских зимах, середину, допустим, месяца Кувшина, или месяц Восьминога, когда с севера, из Буренавии, приходят морозы, а с моря прилетают набравшие снежной крупы солёные ветра…
Джорт снова завопил, хрипло и надсадно. Теперь он был уже не светло-серым, вдруг понял Октавио. Он был белым… ослепительно-белым… он будто светился изнутри… он горел, как ограненный алмаз, вобравший в себя все краски жизни… как магический кристалл, наполненный сжатой, сдавленной, рвущейся наружу энергией…
— Ложись! — закричал Лотринаэн, выбегая перед Октавио.
Крик повторили, подхватили, разнесли по ущелью.
Далхаддин упал вместе с воинами, рядом с хмурым кавладорским военачальником, инстинктивно прикрывая голову. Через долю мгновения он опомнился, рискнул приподняться и увидел, как ллойярдский чемпион выгнулся, запрокинув голову, вздыбив шипы и гребни — и лопнул от распиравшей его энергии.
Его тело разорвалось на клочки, на клеточки, на капельки воды — каждая из которых застыла мельчайшим кристалликом безжизненного льда. Воспоминание о принадлежности к той сущности, которой они принадлежали когда-то, наполнило лёд безмерной пустотой, одиночеством, морозом…
Бурлящая волна энергии холода хлынула от разрушенной беседки во все стороны, растекаясь по ущелью. В несколько мгновений льдинки облепили инеем располагавшихся в нескольких локтях монстров — их кожа треснула, разрываемая одновременно рвущимся изнутри пламенем и напирающей снаружи стужей; микроскопически ранки просочились неприятного вида жижей, которая тут же застыла, впитала в себя разрушительную энергию "Холодного Сердца"…
