Игорь Смирнов - Гармана
Нагрис позвали. Она неохотно отстранилась от Лоэра:
— Прости, братик, должна идти. Пришлю тебе хорошего товарища.
— Жефарта?
— Ага. Только не держи его долго — я очень скучаю без него.
— Любишь…
— Да, милый Лит! — Закрыв глаза, она покачала головой. — Люблю так, что самой иногда бывает страшно!.. Он моложе меня да и… есть у него какая-то эрсина. Но я приложу все старания, чтобы он забыл ее!
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Нагрис!
— Хорошо бы! Но я все время боюсь потерять его — у меня столько молоденьких и красивых извир!..
Жефарт подошел сразу же. Подошел и встал рядом.
— Вы не можете себе представить, Лоэр, как я рад за вас! — сказал он. — Вы мне понравились еще в первую встречу в Мурсе: когда очень больной человек заботится о судьбе другого — это говорит о многом. Надеюсь, мы будем друзьями!
— Мне бы хотелось того же, Жефарт.
— Спасибо. — Любимец Нагрис вдруг нахмурился. — О Винии мы больше говорить не будем: вы не благоволите к ней.
— Не сердитесь, Жефарт, но она в самом деле не стоит ваших чувств. Лучше скажите, что ждет нас в Эле?
Жефарт некоторое время смотрел за борт, но потом решил, что в самом деле не стоит ссориться с таким славным товарищем, повернулся и доверительно сообщил:
— В Эле вас ждет Сумеречный замок и встреча с Синим Пустынником. Пока плывем до Эля, ваши борода и усы отрастут и вас будет совсем не узнать. Дадут вам новое имя и до свидания с Пустынником попросят никуда не выходить и ничего не делать. Ну, а у извир свои планы. За мысом Гоя вы перейдете на корабль Аоры, а мы поплывем в Горуэлу.
— Нагрис мне ничего не говорила об этом.
— Не хотела пока расстраивать близкой разлукой и вас и себя.
— Она славная, Жефарт!
— Вы это уже говорили, и я с вами согласился.
— Да. И все же, как вы попали к амазонкам? Для меня это полная неожиданность.
— Долгая история, эрат Лоэр. Однако мне очень хочется рассказать ее именно вам…
Волны шумели у носа корабля, дул свежий ветер.
Земля легкой голубой линией тянулась по левому борту, а впереди — безбрежная синева моря, зовущая, полная надежд, удач и разочарований…
10. ЛЮБЯЩЕЕ СЕРДЦЕ
Жефарту было тяжело. От природы честный и скромный, он спрашивал себя теперь: что с ним произошло, какая коварная сила толкнула на преступление? Неужели так ослепила страсть в Винии, что, забыв обо всем, он готов был ограбить ювелира?.. Нет, это дело злого духа, и великий Ремольт никогда не простит такого прегрешения!..
В душе он благодарил больного человека за то, что тот отговорил его от преступного замысла. Однако другая мысль, не менее сильная, не давала покоя: каким образом можно быстро разбогатеть, чтобы бросить сокровища к ногам Винии? Вспомнилось решение уйти к церотским пиратам. Но цероты вероломны, им ничего не стоит содрать шкуру даже со своего приятеля по шайке. А он закончив, школу краснословия вместе с другими сиротами, научился лишь чисто говорить, кинжал и меч были ему не очень-то знакомы… Так как же быть? Разыскать эрустских пиратов?..
И вдруг им овладело беспокойство — другое, не то, которое мгновение назад занимало его. За спиной он почувствовал сильный, магнетизирующий зов. Словно завороженный, Жефарт сделал еще несколько шагов, стараясь взять себя в руки, но напряжение было так сильно и так была мучительна потребность оглянуться, что он не выдержал борьбы… Неподалеку стояла молодая амазонка, вся в белом — в короткой военной рубахе и скромном длинном плаще до самых сандалий — и зачарованно смотрела на него. Она медленно приблизилась.
— Как зовут тебя?
— Жефарт…
— Жефарт, — едва слышно повторила она. — А меня Нагрис.
— Что вам нужно?
— Ничего. Просто мне бы хотелось помочь тебе: ты такой… грустный! Скажи, что за печаль одолевает тебя?
— Печаль?.. Нет, не печаль, Нагрис, — сказал он немного погодя. Смутился ее синего обжигающего взгляда и отвернулся. — Прошу вас, не смотрите на меня так!
Нагрис тоже смутилась. Тень от полей шляпы скрыла ее лицо.
— Прости… Я не могу иначе.
— Не надо, Нагрис. Вы амазонка. А я не люблю амазонок.
— За что?
Жефарт замялся.
— Не знаю… О вас говорят…
— Потому что ничего не знают о нашей жизни!
Нагрис села на мраморную скамью, пытаясь скрыть слезы. Жефарт обомлел при виде этих слез и растерялся. В его представлении амазонки вообще не умели плакать, им были недоступны ни нежные чувства, ни настоящая привязанность и вообще ничего, что могло бы роднить их со слабым полом… Но женщина, видимо, всегда остается женщиной!
— Перестаньте, прошу вас, — неловко прошептал он, коснувшись ее плеча.
Нагрис схватила его руку, прижалась к ней щекой. Потом будто опомнилась, нехотя отпустила и робко засмеялась.
— Какие-то вы интересные — вы и гарманы: называете одного человека, как многих. Это же не правильно. Один — это ты, а много — это вы.
— Может быть, — оправляясь от неловкости, сказал Жефарт. — Гарманы называют такое обращение вежливостью. Это еще от Ремольта.
— От Ремольта? А разве он был?
— Был, Нагрис. Все эрусты верят в него.
Она снова взяла его руку.
— Зови меня как одного человека — мне это будет приятно.
Жефарт неуверенно пожал плечами.
— Я не привык так…
— Сядь со мной. Нагрис потянула его.
— Скажи, почему ты был так печален?
— Зачем вам это?
— Я хочу помочь.
Жефарт неестественно засмеялся.
— Мне нужно много сокровищ, Нагрис, очень много! А вы, амазонки, презираете богатство, и значит, нам говорить не о чем.
— Но что за нужда? Для чего оно тебе?
— Не мне: моей суженой.
Нагрис медленно поднялась. Лицо ее словно одеревенело.
— Она красива?.. Да, да, конечно. Лучше всех… Самая хорошая.
— Простите, — опомнился Жефарт. — Я не хотел причинять вам боль. Так получилось… Но было бы нечестно, если бы я…
— Да-да. — Нагрис отошла к береговой балюстраде. — Пусть тебя это не огорчает. А богатство… богатство я обещаю тебе, если ты пойдешь со мной.
— Куда?
— К нам, на Нерас.
Жефарт покачал головой.
— Но тебе же ничего не угрожает! Ты будешь пользоваться полной свободой и через год или полтора вернешься в свой Мурс самым богатым человеком Эрусты.
Жефарт снова покачал головой:
— Я лучше уйду…
Он внезапно понял, что эта женщина обладает редкой способностью притягивать к себе, и чувство боязни и мысль о том, что с нею он забудет Винию, привели его в замешательство.
