Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой
— Я могу сбегать, — предложил Кантор. — Только меня во дворец не пустят.
— Давай так, — предложил Жак. — Во дворец я сбегаю сам, а ты сходи к Элмару. А то как-то нехорошо получается, Мафея на борщ зовут, а его нет.
— Тогда и Терезу зовите, — напомнила хозяйка, поспешно заглядывая в кухонный шкаф. — И купите еще хлеба, сметаны, и… не знаю, пожрать чего-нибудь, а то Элмару будет мало.
— Давай, я плютов куплю, — предложил Кантор, понимая, что и второй вариант на сегодня пролетает, так что можно не торопиться и спокойно провести время в приятной компании. А насчет дворца лучше все-таки договориться с Мафеем.
— Ну и чудненько, — согласился Жак. — Я тоже чего-нибудь притащу. А Тереза на работе. Ты, дорогая подруга, уже успела забыть, что некоторым людям свойственно ходить на работу? Еще и двух недель не прошло, как тебя уволили, а ты уже совсем расслабилась?
— А мне нравится, — засмеялась Ольга. — Тем более, в библиотеку я, пожалуй, не вернусь. Денег у меня и без жалованья хватает, займусь литературным творчеством. Кстати, о творчестве. Если будем что-то пить, то тоже купите. А то опять-таки, того, что у меня есть, на Элмара не хватит.
— Вот пусть его высочество сам и захватит что-нибудь из своих погребов, — посоветовал Жак. — Диего, сделаем так: ты иди к Элмару и жди там, а мы с Мафеем за вами зайдем и телепортом отправимся к Ольге.
— Только сначала на рынок, — напомнил Кантор.
— Само собой. Купим плютов, сметаны и хлеба, ты возьмешь все это добро к Элмару, а я во дворец.
— Почему это все возьму я? — возмутился мистралиец.
— А что, по-твоему, я должен заявиться во дворец с корзиной дохлых ящерок и с горшком сметаны в руках? Чтобы все обхохотались?
— Так у тебя же работа такая, — невозмутимо парировал Кантор.
— У меня работа — развлекать короля, а не стражу на воротах.
— Идите уже! — засмеялась Ольга. — А то и борщ остынет, пока вы спорите!
— Что ж, — вздохнул Кантор после того, как Мафей рассказал ему о своем сне. — Спасибо, что предупредил. Постараюсь как-нибудь выкрутиться… если получится.
— Может быть, — серьезно кивнул эльф, не отрывая глаз от листа бумаги, который он самозабвенно марал углем, время от времени поглядывая на собеседника. — Мэтр Истран говорил, что мои сны не предвещают смерти. Они предупреждают… о неприятностях.
— Особо крупных, — проворчал мистралиец. — Дался всем им этот Амарго!
— То есть? — не понял принц.
— Когда меня пытали в прошлый раз, спрашивали то же самое, — неохотно пояснил Кантор и чуть приподнялся, пытаясь заглянуть в рисунок.
— Не вставай, — попросил Мафей. — И поменьше мимики, если можно… А что, с тобой такое уже было? Может, я видел не будущее, а прошлое?
— Ну ни хрена себе! Сначала говоришь такие вещи, а потом — «поменьше мимики»! Жаку б такое сказал, он бы вовсе в обморок упал… Нет, в прошлом было не так. Это точно будущее. Весьма неприятное, должен признаться. Но все равно спасибо.
— Не за что, — вздохнул эльф и критически оглядел свои художества. — Поверни голову чуть-чуть вправо.
— Ты скоро закончишь? — поинтересовался Кантор. — Мне уже надоело сидеть. Я курить хочу. Почему тебе вдруг приспичило меня рисовать?
— Не знаю, — пожал плечами принц. — Иногда мне просто хочется сделать это. Потерпи немножко. Я скоро закончу. Кстати, помнишь, ты мне рассказывал про своего знакомого… ну, который как я?
— И что?
— А он курит?
— Да. А тебе-то что?
— Просто хотел узнать, не опасно ли это для эльфов.
— Что, срочно решил закурить? Думаешь, ты от этого повзрослеешь? Лучше сначала научись колдовать не ломая мебель. А курить тебе еще рано.
Мафей покосился на стол и вздохнул. Кантор тоже полюбовался на творение шкодливого эльфа и подумал, что, если б его не предупредили заранее, он ни за что бы не догадался, что это иллюзия. Интересно, как это Ольга и Жак их не видят? Бывает же…
— А во сколько лет ты сам начал курить? — поинтересовался Мафей как бы между прочим.
— В двадцать пять, — усмехнулся Кантор. — Хотел меня уесть? Не выйдет.
— Ну что ж, — философски согласился принц. — Не все же время должно получаться. Зато Шеллара я на этом уел. Он закурил в двенадцать. А еще говорят, если рано начать курить, то не вырастешь… Не смейся, пожалуйста. Сделай лицо, как было. И не улыбайся.
— А ты нарисуй, как я улыбаюсь.
— Не хочу. Ты как-то не так улыбаешься. Словно улыбка не твоя. Кстати, что означает то, что видит в тебе Азиль? Мертвые пятна и перерезанное горло?
«Спасибо, хоть про черную паутину не спросил!» — подумал Кантор и вдруг с ужасом понял, что, в отличие от всех остальных, маленький эльф не спросил про эту самую паутину не потому, что щадил его самолюбие, а просто потому, что мертвые пятна его интересовали больше. И вполне может спросить, если вдруг заинтересуется. Эльфы к этим вещам относятся проще и легче, и мальчишка просто не поймет, почему для мистралийца это так страшно… Надо срочно переводить разговор на что-то другое… Или подольше порассуждать о мертвых пятнах, может отвлечется…
— Кстати, а где именно находятся эти самые пятна? — ответил он.
— Правая половина лица, — охотно стал перечислять Мафей, пристально прищурившись. — Нос, губы… Кисть правой руки… две полосы на спине и несколько пятен помельче на груди и животе.
— А-а, — понимающе кивнул Кантор. — Это те места, где по идее должны были остаться шрамы, но их почему-то нет. Я сам не знаю, кто и где меня лечил, если ты хочешь об этом спросить.
— А горло? — не отставал любопытный эльф. — И пустой очаг?
— Послушай, Мафей, — поспешно перебил его мистралиец. — Оно тебе надо? Лучше расскажи, что ты такое сделал со столом? Боевые заклинания отрабатывал?
— Да нет, он просто случайно под руку попал. Ты не хочешь говорить о себе? Это какая-то тайна, или тебе просто неприятно?
— И то, и другое. Так что давай эту тему замнем и посмотрим, что же ты нарисовал.
— Еще чуть-чуть подожди. Я почти закончил… А правда, что от Огня можно сгореть?
— Правда. Но для эльфов это не страшно. У них практически у всех есть Огонь, и ни один не сгорел, так что можешь не переживать, тем более, у тебя его — кот наплакал. Ты рисуешь, потому что боишься перегореть, или тебе просто нравится?
— Просто нравится. А твой знакомый… у него тоже есть Огонь?
— Конечно. И пользоваться им он начал только после двадцати пяти, а до тех пор ничего с ним не случилось. Я имею в виду, никаких депрессий, психозов и прочих прелестей, которые случаются с людьми. Так что и с тобой ничего не случится, если ты не будешь рисовать.
