Стивен Браст - Иорич
— Если ты хотела произвести на меня впечатление, тебе это удалось.
— Позволь уж мне такое маленькое удовольствие.
— Даже и в мыслях не имел отказывать тебе в подобном, — фыркнул я. — Ладно. Если коротко: императрица, похоже, арестовала Алиеру, чтобы отвлечь внимание от какой-то резни в деревушке, на которую все плевать хотели.
Странно то, что выбрала она именно Алиеру — я всегда полагал, что они подруги. Обвинение, сколько я понимаю, полнейшая дичь.
Сетра медленно кивнула.
— Не то чтобы императрица не знала, какими штудиями Алиера занимается много лет.
— Разумеется.
— Когда ты говорил с ее величеством, как себя вела Держава?
— То есть? Кружила у нее над головой, как же еще?
— Я имею в виду, какого она была цвета?
— Сперва зеленая. Потом — оранжевая, когда я ее разозлил. А под конец разговора стала голубой; императрица сказала, что должна чем-то заняться.
— Голубой какого оттенка?
— Оттенка?
— Она не казалась холодной, ледяной?
— Прости, я не так хорошо запоминаю цвета.
— Ладно, — сказала она.
— Объяснишь?
— Не могу. Просто пытаюсь узнать все, что могу. Хотела бы я быть там.
— Да. Что поднимает интересный вопрос, — кашлянул я, — почему тебя там не было?
— Прошу прощения?
— Я как раз об этом и хотел тебя спросить. Почему все это делаю я?
Она нахмурилась.
— Но никто тебя не заставляет…
— Я не о том. У Алиеры друзей… в общем, немало. И почти все они куда как более влиятельны, чем экс-джарег, выходец с Востока, находящийся в бегах. Что происходит?
Она отвела взгляд. Когда в покоях у Сетры становится тихо, очень тихо — можно расслышать мягкий непрерывный гул, похожий на легкий сквозняк в туннеле. Вроде как я и раньше его замечал или почти замечал.
Наконец она проговорила:
— Ты уже день или два общаешься с законниками. Что ты о них думаешь?
По-моему, это не было ответом на мой вопрос, но я знаком с Сетрой достаточно долго, чтобы знать: не всякая перемена темы есть перемена темы.
— Всецело отданы делу, — сказал я.
— Какому делу?
— Закону, и всяким его хитрым входам и выходам.
— И что ты думаешь о законе?
— Большинство моих помыслов о законе составляют способы таковой обойти, — ответил я.
Сетра улыбнулась.
— Я всегда видела в тебе черты императора.
— Чего?
Она махнула рукой.
— Зачем нужны все эти законы?
— Да брось, Сетра, уж тебя-то я слишком хорошо знаю, чтобы пытаться на такой вопрос ответить.
— Тоже верно. — Она нахмурилась, помолчала минуту, и заговорила: — Некоторые полагают, что суть закона в защите — Императорская гвардия и местная полиция заботятся о защите невиновных. Другие думают, что суть в справедливости — чтобы никто не мог сделать ничего дурного, не получив заслуженной кары. Третьи считают, что суть в отмщении: душа жертвы успокаивается, созерцая муки палача.
Она остановилась. Я ждал.
— Сейчас Дом Иорича находится в самом низу Цикла, — продолжила она.
Я кивнул. Всегла о таком забываю. Оно и понятно — я вряд ли проживу столько, чтобы увидеть хотя бы один поворот Цикла, тогда как за жизнь среднего драгаэрянина Цикл может совершить два или даже три полных оборота. Ну а еще есть Сетра, о которой нечего и говорить.
— Ладно, я так понимаю, тут есть связь?
Она кивнула.
— Иоричи — Дом справедливости.
— Да, знаю. Судьи, адвокаты, законотворители и прочая.
Она покачала головой.
— Это не справедливость, это закон.
— Если ты имеешь в виду, что закон ничего общего со справедливостью не имеет, то ничего нового ты мне не сообщила.
— Я пытаюсь тебе сообщить, что иногда имеет.
— Хм. И это «иногда» — когда иоричи у вершины Цикла?
Она кивнула.
— Ладно. А в остальное время что твопится?
— То, что выдают за правосудие, суть манипуляции знати.
— Звучит так, словно в этом должен быть смысл.
Она фыркнула; появился Такко с бокальчиком чего-то прозрачного.
Опорожнив его одним глотком, по-солдатски, Сетра кивнула.
— Знаю, о чем ты.
— Может, ты сумеешь…
— Империя охраняет в первую очередь себя самое. Она защищает знать, которая ее поддерживает, и механизмы, необходимые государству, чтобы все продолжало крутиться. Любого посягнувшего на эти основы вздернут на месте.
— Но только не в период правления Дома Иоричей?
Она кивнула.
— Интересное должно быть времечко.
— Идет сразу после джарегов, видишь ли.
— Ну да. Так что у них есть чем заняться.
Она кивнула.
— Итак, — проговорил я, — что же такого угрожающего основам Империи сотворила Алиера?
— Ничего.
— Ничего?
— Оказалась не в том месте не в то время, если хочешь. Или просто случилась под рукой. Или еще что-то.
— Сетра, ты пьяна?
— Немного.
Так. Ладно. Это уже что-то новенькое. Как такое воспринимать, я не был уверен. Самая могущественная волшебница в мире — вдрызг пьяна. Разве нет законов, которые возбраняли бы подобное?
— Сетра, ты хочешь сказать, что защищать Алиеру значит нападать на Империю?
— Мне казалось, это очевидно.
Что ли и мне напиться?
— И поэтому никто из друзей Алиеры не вмешался?
— Она сама, считай, запретила.
— Морролан, вероятно, чуть не лопнул от злости.
— Да, ему не понравилось.
Я кивнул.
— Вот, значит, во что я вляпался. Ну хорошо. И все равно не понимаю, почему императрица избрала на заклание именно Алиеру.
— А кого бы ты предложил?
— Сетра, но должны же быть сотни и тысячи людей, преступивших тот или иной закон, которых можно было бы использовать, отвлекая внимание от того, что императрица считает нужным скрыть.
— Не совсем, — проговорила она, подняла палец и начертила им в воздухе перед собой светящуюся белую черточку. — Алиера известна всем, даже среди текл, о чем свидетельствует факт, что даже ты услышал об этом в своем захолустье. — Она нарисовала вторую черту. — И все знают, что она подруга императрицы. — Сетра провела третью черту; надо бы самому выучить этот трюк. — И ни для кого не секрет, что на штудии Алиеры Империя смотрит сквозь пальцы. О ком еще такое можно сказать?
Я скорчил гримасу.
— Ну ладно. Итак, все зависит от меня. И что же мне делать?
— Похоже, адвокат, которого ты нашел, очень хорош. Положись на него.
— Действительно хорош?
— В своей области, да.
— Приятно слышать. Он подрядил меня… ну, ты знаешь, на что.
— Да. Мудрое решение.
— Я собираюсь поговорить с Норатар.
