Бет Фантаски - Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков.
Люциус высокомерно изогнул бровь и сощурил глаза, читая имя на бейджике продавщицы.
— Ли-Энн, по-вашему, мы не похожи на покупателей?
— Люциус, пойдем отсюда. — Я повернулась к двери.
— У нас мало времени, так что обслужите нас побыстрее, пожалуйста, — не уступал Люциус. Неожиданно я легко представила, как он отдает приказания слугам в замке.
Женщина смерила нас оценивающим взглядом и словно почувствовала запах денег в аромате одеколона Люциуса, в его акценте или манере держаться.
— Ну, если вы настаиваете, — фыркнула она, отошла к витрине и через несколько минут появилась с платьем в руках. — Примерочные вон там.
— Спасибо, — поблагодарил Люциус.
— Пожалуйста. — Ли-Энн с вызывающим безразличием скрылась за кассой.
Люциус последовал за мной к кабинкам. Я твердой рукой остановила его на входе:
— Подожди здесь.
— Когда наденешь, дай посмотреть.
Уединившись в примерочной, я скинула кроссовки, стянула джинсы, сняла футболку, пожалев, что не выбрала более симпатичный лифчик — такой, чтобы подошел к платью.
Платье выглядело воздушным, но ткань была тяжелой и мягкой. Я потянула вверх молнию на спине, однако до конца застегнуть не смогла. Ткань мягкими складками окутала меня, и неожиданно та части моей фигуры, которые я ненавидела больше всего, оказались моими самыми большими достоинствами. Декольте подчеркивало грудь, и платья сидело на мне лучше, чем на плоскогрудом манекене. Посмотревшись в зеркало, я поняла, что имел в виду Люциус, говоря о тощих девушках и о преимуществах изгибов. Я повертелась, разглядывая себя со всех сторон. Юбка доходила до колен, ткань облегала бедра и чудесным образом стройнила. Люциус Прав: я выглядела отлично. Волшебное платье.
— Ну? — окликнул меня Люциус. — Подошло?
— Подошло, — призналась я, чувствуя себя красавицей.
— Тогда выходи.
— Даже не знаю…
Я стеснялась выйти из примерочной. Декольте открывало участки груди, обычно скрытые футболками. Ложбинкой, которую я всеми силами старалась замаскировать, мог любоваться весь мир. В том числе Люциус, По любым стандартам мой вид нельзя было назвать вызывающим, но я чувствовала себя обнаженной.
— Джессика, ты обещала.
— Ладно. — Я тщетно попыталась замаскировать грудь: мои изгибы невозможно было скрыть. — Только не смейся. И не пялься.
— Для смеха причин не будет, — уверил Люциус. — А дать слово не пялиться я не могу.
Вдохнув полной грудью, я вышла из примерочной.
Люциус, вытянув длинные ноги, развалился на кушетке, предназначенной для скучающих мужей. При виде меня он выпрямился, будто его ударило током. В черных глазах загорелся огонек восхищения.
— Ну как? — Поборов желание прикрыть грудь руками, я повернулась к зеркалу. — Нравится?
— Ты выглядишь потрясающе… — Люциус встал и, не отводя от меня глаз, подошел поближе.
— Правда?
— Антаназия, ты красавица, — прошептал он. — Просто красавица.
Не успела я напомнить ему, что мне не нравится это имя, как Люциус приблизился ко мне вплотную и, откинув мои кудрявые непослушные локоны, застегнул молнию до конца:
— Женщинам всегда требуется помощь с застежкой на спине.
У меня перехватило дыхание. Похоже, у него большой опыт.
— Спасибо.
— Это честь для меня. — Люциус неожиданно зарылся пальцами в мои кудряшки и собрал из волос большой узел на затылке. Моя шея словно удлинилась. — Вот как должна выглядеть румынская принцесса, — сказал он, нагнувшись к моему уху. — Не смей никогда говорить, что ты чего-то недостойна, Антаназия. Или некрасива. Или, чего доброго, слишком полна. Если у тебя возникнет соблазн подвергнуть себя столь нелепой критике, вспомни этот момент.
Никто раньше не говорил мне таких комплиментов.
Целую вечность мы стояли и любовались мной. В зеркальном отражении наши глаза встретились. На долю секунды я смогла представить нас… вместе.
Потом Люциус отпустил мои волосы. Кудри рассыпались по плечам, и волшебство исчезло.
Я взглянула на ценник:
— Ой, мамочки! Нужно немедленно снять платье, а то я вся потная, испачкаю…
Люциус с досадой закатил глаза:
— Если ты хочешь сказать, что вспотела, используй выражение «покрыться испариной». Впрочем, лучше вообще ничего не говорить.
— Люциус, я не шучу. Меня покрывает испарина при мысли о цене.
Люциус наклонился, поглядел на ценник и пожал плечами.
Я поспешила в примерочную, натянула джинсы и грязные кроссовки. Теперь я вовсе не походила на принцессу, Я неохотно вернула платье продавщице.
— Я его упакую, — сказала она, аккуратно складывая черную кашемировую шаль.
Люциус стоял у кассы, постукивая о прилавок кредиткой.
— Оно слишком дорогое, — прошептала я, подбежав к нему.
— Считай, что это благодарность за помощь в Покупках. Подарок тебе к рауту.
В его глазах не было ни иронии, ни сарказма. Чтобы это значило? Люциус Владеску отказывается от своих намерений? Сомнительно. Хотя…
— Спасибо, — пробормотала я.
Ли-Энн аккуратно упаковала платье и шаль.
— Носите с удовольствием, — вежливо сказала она, протягивая мне пакеты.
Платеж по карточке прошел!
— Хорошего дня, Ли-Энн. — Люциус подтолкнул меня к выходу.
— Слушай, у меня слов нет, — запинаясь, произнесла я, когда мы вышли на улицу. — Такой роскошный подарок! Одно платье чего стоит… А шаль… Это же настоящий кашемир!
— Скорее всего, ночь будет прохладной, а к платью джинсовая куртка не подойдет.
— Спасибо.
— Я же говорил, у каждой женщины должны быть красивые вещи, — сказал Люциус, оглядывая магазины торгового центра. — Надеюсь, коротышка тебя оценит. Сока хочешь?
Глава 17
— Ну, Джейк, много сена запасли в этом году? — спросил отец, пытаясь завязать светскую беседу.
— Ага. — Джейк замер под изучающими взглядами моих родителей, и ему с трудом дался даже этот простой ответ.
— Если тебе интересно, я продемонстрирую наши методы истребления паразитов натуральными средствами.
— Папа, ты же обещал, — перебила я. — Никаких лекций о защите окружающей среды!
Зачем родители настояли на ужине с Джейком? Сторонники личного пространства и автономии, когда дело коснулось моего первого свидания, изменили своим убеждениям и решили познакомиться с моим кавалером поближе, хотя Джейк жил неподалеку от нашей фермы и каждые несколько недель доставлял нам сено. Мне было неловко. Вдобавок Люциус пребывал в дурном расположении духа, и это осложняло ситуацию.
