Бет Фантаски - Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков.
— У тебя лицо заплаканное.
— Спасибо. — Я вытерла щеки, высморкалась и протянула платок хозяину: — Держи.
Люциус спрятал руку за спину:
— Нет-нет, оставь себе. У меня еще есть.
— Спасибо. — Я смяла платок и попыталась засунуть его в карман.
— Не за что, Джессика, — задумчиво обронил Люциус.
Через пару минут он обогнал меня и пошел спиной вперед, испытующе глядя мне в глаза.
— Этот коротышка… Зинн, или как там его?
— Что? — Настала моя очередь отводить взгляд. Я сделала вид, что рассматриваю улицу, обсаженную дубами.
— Он… он тебе и вправду нравится?
Я скрестила руки на груди и пнула упавший желудь:
— Не знаю… То есть…
— Ты идешь с ним на раут, о котором все только и говорят.
— Карнавал. Всего лишь вечеринка в спортзале. Никакой не раут. Никто не говорит «раут». По крайней мере, в нашей школе.
Люциус нахмурился:
— Раут, карнавал… какая разница? Вы встречаетесь?
Неужели в глазах Люциуса мелькнула боль? Или просто шевельнулась обычная тьма?
— Это первое свидание, но думаю, что да, — призналась я, с удивлением почувствовав, как в душе зародилось чувство вины. Интересно, в чем моя вина? Если Люциус считает, что мы обручены, это не делает меня обманщицей. — Надеюсь, это не проблема. Я о пакте…
— Не понимаю…
— Неужели? Я думала, ты все знаешь.
— Он даже не вступился за тебя. — Люциус в явном недоумении потер подбородок.
Я почувствовала, что должна обелить Джейка:
— Здесь женщины сами себя защищают. Мужчинам не приходится за нас драться. Я же говорила, с Дормандом я сама разберусь.
— Но не так, как могу защитить тебя я. Не так, как должен был защитить тебя Зинн. Нравится тебе это или нет, твой пол налагает на тебя ограничения. — Ты можешь отмахнуться от мухи — я могу раздавить ее. Любой благородный мужчина счел бы своим долгом вступиться.
— Джейк благороден! — возразила я.
— Но защищать тебя не намерен.
— Знаешь, Джейк считает, что ты перешел границы, — воскликнула я. — По-моему, он прав.
Люциус покачал головой:
— Значит, он не видел твоего лица.
Я не знала, что на это ответить.
Мы снова замолчали. Люциус, приноровив свой широкий шаг к моему, задумался еще сильнее и помрачнел. Мы шли по кампусу к кабинету мамы. Внезапно лицо Люциуса просветлело.
— Ты машину водишь? У тебя права есть?
— Да, конечно. А что?
Неужели…
— Пожалуй, мне надо купить пару джинсов. Может, еще футболку. И в спортзале строго относятся к обуви: мои румынские кроссовки не подходят для баскетбола.
От неожиданности я остановилась:
— Тебе понадобилась обычная одежда?!
— Я хочу привести свой гардероб в соответствие с местными культурными нормами, — поправил Люциус. — Ты знаешь, как доехать до торгового центра?
Я ткнула его пальцем в грудь:
— Жди здесь. Не двигайся и с места не сходи. Я попрошу у мамы машину.
Ни за что не пропущу такое зрелище. Интересно, какую одежду Люциус Владеску посчитает обычной? И самое главное: как будет выглядеть в джинсах высокий надменный румын, привыкший к мерным брюкам, сшитых на заказ?
Глава 16
— Если честно, понятия не имею, откуда идут эти слухи… — Люциус покрутил ручку радио, возможно в поисках хорватской музыки, но остановился на канале классики. — Во всем виноват Голливуд.
Я переключила радио на поп-канал, просто чтобы позлить Люциуса.
— Значит, в летучую мышь ты превращаться не умеешь?
Люциус выключил музыку и посмотрел на меня с оскорбленным видом:
— Я тебя умоляю! В летучую мышь?! Ни один уважающий себя вампир не станет превращаться в летающего грызуна. Вот если б ты умела перекидываться в скунса, стала б ты это делать?
— Ну… Нет, конечно. — Я затормозила у светофора. — Может, разок, чтобы просто попробовать.
— Нет, вампиры не умеют ни во что превращаться.
— А чеснок? Он тебе противен?
— Только если им пахнет у кого-то изо рта.
— Осиновый кол? Вампира можно убить осиновым колом?
— Видишь ли, осиновым колом можно убить кого угодно. Впрочем, загнать в сердце кол — единственный эффективный способ уничтожить вампира.
— Понятно.
— Чтобы сберечь твое время, добавлю, что в гробах мы не спим. И вверх ногами тоже, И как видишь, при солнечном свете в прах не рассыпаемся. Да и как можно было бы жить с такими неудобными особенностями?
— Тебя послушать, так вампиром быть довольно скучно.
— Прошу прошения, что задеваю деликатную тему… Помнится, клыки тебе скучными не показались. Только не гневайся, умоляю… но ты довольно бурно отреагировала на их остроту.
И на прикосновение его рук, его тела…Так, хватит.
— Как ты это сделал — засунул в рот пластмассовую челюсть?
Люциус изумленно на меня посмотрел:
— Пластмассовую челюсть?! Мои клыки похожи на пластмассовые?
— Нет, — призналась я. — Но зубные протезы выглядят как настоящие.
— Зубные протезы! — фыркнул он. — Не говори ерунды. Это мои собственные зубы. Все вампиры умеют выпускать клыки.
— Вот и покажи мне. — Я вела машину по оживленной дороге.
— Мысль, конечно, интересная, только не сейчас? Ты ведь за рулем!
— Значит, не можешь?! — поддразнила его я. — Напугал меня глупым фокусом, а сейчас у тебя нет с собой приспособлений…
— Джессика, не провоцируй меня.
— Нет уж, показывай!
— Как скажешь.
Люциус повернулся ко мне, обнажил зубы, и я чуть было не съехала с дороги, Люциус схватил руль и вернул машину на полосу:
— Черт побери!
Он снова это сделал. И вправду сделал. Я искоса на него посмотрела. Клыки исчезли. Фокус. Всею лишь фокус. Я на него не попадусь. Зубы покрыты эмалью, а эмаль — одна из самых твердых субстанций в нашем теле. Эмаль не позволит зубам расти. На молекулярном уровне это невозможно.
— Привыкай, — сердито сказал Люциус.
— Купил клыки в магазине розыгрышей?
— Не говори ерунды. Розыгрыши!.. — Люциус рассерженно забарабанил пальцами по сиденью. — Вампирские трансформации — это феномен. Почитай книгу, которую я тебе дал…
Я застонала:
— Ах, книга… — Дурацкий томик вес еще валялся под кроватью — я так и не нашла времени от него избавиться. Интересно — почему?
— Да, книга. Там черным по белому написано, что вампиры приобретают способность отращивать клыки в период полового созревания. Клыки появляются, когда мы сердимся. Или когда возбуждены.
— То есть клыки все равно что… — Я хотела непринужденно сказать «эрекция», но я никогда не произносила вслух это слово — и сейчас не смогла.
