Дмитрий Чвилев - Зарождение
Торговец задумчиво почесал бороду и переспросил:
— Лицензию?
Я поморщился:
— Ну, разрешение ассардарское, на торговлю. Или кто там разрешение выдает?
— Гильдия торговая выдает.
— Гильдия, так гильдия. Мы все равно в нее вступать не собираемся — вольные торговцы мы. Проблем от нас не будет — не лихие люди мы, черным колдовством промышлять не станем. Так, бытовым, по мелочи. Так как?
Кирей, решившись, стукнул кулаком по столу, заставив Сена испуганно вздрогнуть:
— Добро! Магия штука хитрая, хорошую деньгу заработать можно. Как до торжища доберемся, там и решим, как да что.
Рыбка клюнула.
Я, улыбнувшись, напряг Макса:
— Будь добр, принеси нашему будущему компаньону черный маркер. У меня во внешнем кармашке рюкзака лежит.
Дождавшись, пока он вернется, я обратился к Сену:
— Дай сюда руку.
Внутренний голос хихикнул в предвкушении. Сен нерешительно и опасливо протянул мне ладонь.
— Смотрите, что может эта маленькая магическая палочка, — загораживая рукой ладонь парня, я написал на ней похабное слово. Сен заерзал:
— Щекотно.
Развернув написанное к купцу, я продемонстрировал свою работу. Торговец, поперхнувшись чаем, раскатисто захохотал, стуча рукой по столу.
Макс, видевший процесс написания, вторил ему. Бедный Сен, то краснея, то бледнея, пытался понять, что же я сделал с его ладонью. Успокаивающе подмигнув парню, я отпустил его руку и, протянув маркер все еще хохочущему купцу, произнес:
— Магическая палка-писалка. Стоит полновесный имперский золотой, вам — как подарок в пользу будущего союза.
У купца округлились глаза. Имперский золотой — это не хухры-мухры.
Ткнув в руку Сена, я продолжил:
— Пишет на любых поверхностях, кроме сыпучих и текучих, вроде песка или воды. Не смывается, только стирается со временем. В наших купеческих делах — незаменимый помощник. Пометки деловые поставить, договор подмахнуть, али еще что. Ресурса — на тысячу метров надписей, а то и поболе.
Я перевел взгляд на парня, прочитавшего надпись и покрасневшего, как помидор. Сжалившись, я утешил его:
— Будешь хорошо себя вести — подарю такой же. Чуть позже дам магическую тряпку, сотрем надпись. Не переживай.
Кирей тем временем взял из моих рук маркер и, посмотрев, как закрывается колпачок, одобрительно крякнул:
— Добро. Вижу, не только болтать умеете, но и дела делать. Уважили.
— Отдохните пока с дороги. Мы соберемся и спустимся. Вы же здесь останавливаться на ночь не собирались? — спросил я.
— Да, — кивнул купец, — лишь привал сделать, да в путь.
— Чудненько, — я поднялся из-за стола и направился к лестнице наверх. — До скорого.
Макс и Сен поплелись вслед за мной.
Пропустив их вперед, я последним зашел в комнату и, плотно закрыв дверь, плюхнулся на кровать.
— Ну что, приспешнички, готовы? Двери закрываются, следующая станция — Торжище. — Подумав, я добавил в приказном тоне: — В темпе собираемся и готовимся выступать.
— У тебя вещей много? — спросил Макс Сена.
— И лошадь у коновязи твоя стояла? — вторил напарнику я.
Парень отрицательно покачал головой:
— Все вещи в котомку уместятся, а лошадь — трактирщика, он на ней по делам отъезжает иногда.
— Вот и славно. Не люблю лошадей.
Достав из рюкзака небольшой пузырек спирта, я смочил край простыни и, взяв Сена за руку, принялся оттирать надпись. Тот смущенно покраснел и промямлил:
— Все трое безлошадные. Если у купца повозки нет, придется в деревню идти, повозку покупать. А это лишние траты, да время немалое. Если торопится — может не дождаться.
— Не переживай, Сеня! — закончив оттирать, я приподнялся и хлопнул парня по плечу. — Куда он без нас денется? До поля буквально день пути, а торжище лишь через две недели. С запасом он приехал, дела свои утрясти.
Припомнив, я добавил:
— Гаррох говорил, что все приезжие, кто на Торжище место не успел застолбить, на ночевку для каравана своего останавливаются в небольшом городке неподалеку. Тот стоит буквально в паре полетов стрелы. Там же и организаторы торгов живут. Найдем постоялый двор да остановимся в нем. Не хочу в чистом поле палатку разбивать. В биваке спать — удел романтиков.
— Или бомжей, — хмыкнул Макс. Вот уж кто точно не романтичен.
Собравшись, мы спустились вниз. Воины уже были готовы и не спеша переваривали пищу, ожидая нас. Отдав служанке пару медяков, я намекнул на свое скорейшее возвращение, поблагодарив за хорошее обслуживание и получив в ответ многозначительную улыбку.
Трактирщику на прощание я отдал приказ никому нашу комнату не сдавать. Мол, в любой момент вернуться можем. Сдачу с серебряного я благодушно разрешил оставить — частично в уплату долговременной аренды комнаты, частично для повышения лояльности.
Провожая нас преданными глазами, хозяин трактира клялся, что никому комнату не отдаст и что для благородных господ его заведение всегда открыто. Эх, великая сила денег…
На нашу удачу средство передвижения у купца все-таки было, да не простое — Кирей путешествовал на добротной и вместительной повозке с рессорами, что по местным меркам было весьма и весьма недурно. Беседуя с торговцем, мы неспешно тронулись в путь.
Глава 5
НЕ ИМЕЙ СТО СЕРЕБРЯНЫХ,
А ИМЕЙ СТО ДРУЗЕЙ
В город успели добраться еще засветло. Купец намеревался уладить пару вопросов с руководством Торжища, а мы — осмотреться и прицениться.
Фларис, а именно так назывался город, был великолепен. Аккуратные, чистенькие улочки с домами под стать — все как на подбор ровные, крепкие строения в два-три этажа, с ухоженными садиками и двориками. Ни одной покосившейся хибары — и на окраинах-то! Мощеная булыжником ровная площадь, городская ратуша, выкрашенная в мерзкий желтый цвет, ровные, выложенные камнем дороги — город был прелестен.
Как позже объяснил нам Кирей, это был район для людей среднего достатка, а бедные кварталы располагались чуть дальше. Забегая вперед, скажу, что и там все было на удивление прилично, за тем лишь исключением, что дома были поплоше — одноэтажными, а двухэтажки были редкостью. Как оказалось потом, жители бедных кварталов, экономя на материалах, расширяли свои жилища не вверх или вширь, а вниз, выкапывая в земле комнаты, подвалы, тайные ходы и, по слухам, даже целые подземные галереи с огромными залами и анфиладами.
Рассказав, как и где его найти, купец довез нас к постоялому двору и, попрощавшись, уехал.
Назывался трактир «Приют Охотника» и был под стать городу: небольшое уютное заведение, с трещавшими поленьями в камине и вежливыми, одетыми в форму служанками, да охотничьими трофеями, развешанными вдоль стен.
