Клиффорд Саймак - Братство талисмана
Мег дернула Дункана за рукав.
– Сэр, другие.
– Что за другие, бабушка?
– Другие, не безволосые. Они близко. Те, кто мерзко хохочет, замышляя вашу гибель.
– Если бы кто-то был поблизости, – возразил Конрад, – Тайни знал бы и предупредил бы нас.
Тайни лежал у костра, положив морду на лапы, и не подавал виду, что знает о чем-нибудь.
– Собака может и не знать, – сказала Мег. – Вы имеете здесь дело с чем-то более неуловимым и с большей способностью ко злу и обману, чем такие злые существа, с которыми вы встречались в обычных случаях. Они…
– Ривер говорил о демонах и чертях, – перебил Конрад. – Он должен знать, поскольку сражался с ними.
– Он просто пользовался знакомыми названиями, – пояснила Мег.
– У него нет названий для тех, кого видишь не так часто, как демонов и чертей. Конечно, возможно, там были как раз демоны и черти, потому что орда привлекает многих последователей. Все зло обычного вида соединяется с ордой, как народ собирается и следует за армией.
– Но ты не присоединилась к ним, – заметил Дункан, – а говорила, что в тебе есть зло. Немного зла, как ты сказала, иначе ты вообще не была бы ведьмой.
– Ты разгадал меня. Я только пыталась быть злой. Если бы я могла, я была бы злой. Если бы я была злой, у меня было бы больше силы. Но я только пыталась. Временами я считала себя более злой, чем была на самом деле, и я не испугалась, когда пришла орда. Я думала, что они признают меня и либо оставят в покое, либо научат большему злу, но они не сделали ни того, ни другого. Они украли все амулеты, сожгли мою хижину, а меня выгнали пинками самым невежливым образом.
– А ты не стыдилась этих поисков зла? Тебе казалось подходящим сделаться злым существом?
– Только для того, чтобы лучше выполнять мою работу, – ответила Мег.
Она нимало не смутилась.
– Если человек берется за дело, он должен делать его как можно лучше, куда бы не завела его опытность.
– Не уверен, что полностью согласен с тобой, – сказал Дункан.
– Я знал, что ты не злая, – вмешался Конрад, – как только взглянул на тебя. В твоих глазах нет зла. Его в тебе не больше, чем в гоблине или гноме.
– Многие считают, – возразил Эндрю, – что у гоблина и гнома есть налет зла.
– Нет, – настаивал Конрад. – Это маленький народ, они отличаются от нас и у них есть кое-какая магия, а у нас почти никакой.
– Я жил бы спокойнее без их маленькой магии, – проворчал Эндрю. – Они мне до смерти надоели этой своей магией.
– Ты сказала, – обратился Дукан к Мег, – что члены великого зла находятся поблизости. Значит, собака не может почуять их?
– Насчет собаки не знаю. Она может их почуять, и это смутит ее настолько мало, что она не обратит на них внимания, не зная, что это. Но старая Мег их чует, хоть и слабо, и знает, что они такое.
– Ты в этом уверена?
– Уверена.
– В таком случае мы не можем рассчитывать на Тайни и, как обычно, оставить на страже его одного. Придется нам самим дежурить. Я возьму первую вахту, Конрад – вторую.
– А меня вы не считаете? – Сердито спросил Эндрю. – Я требую права участвовать в дежурстве. Я же, в конце концов, солдат господа и делю опасность с вами.
– Ты будешь отдыхать, – распорядился Дункан. – День был тяжелый.
– Не тяжелее, чем для вас с Конрадом.
– И все-таки ты пойдешь спать. Мы не можем задерживать свой поход из-за тебя. Твоя голова должна быть ясной, чтобы показывать путь, если понадобится.
– Да, – согласился Эндрю, – я знаю дорогу, потому что я много раз ходил по ней, когда был помоложе. Но теперь нет проблем. Никакой дурак тут не пойдет.
– Тем не менее ты будешь отдыхать.
Эндрю больше не спорил и сел у костра, что-то бормоча. Уснул он последним. Конрад натянул на себя одеяло и почти сразу же захрапел. Мег свернулась клубочком рядом с седлом и вьюками и уснула младенческим сном. По другую сторону лег Дэниел. Бьюти спала стоя, опустив голову чуть не до земли. Тайни дремал у костра и время от времени прохаживался вокруг лагеря, разминаясь и слегка ворча, но ничто, казалось, не привлекало его внимания.
Дункан сидел у огня рядом с Тайни.
Спать ему не хотелось. Он был предельно напряжен, и сбросить это напряжение ему не удавалось. «Ничего удивительного, – думал он, – после сообщения Мег о близком пребывании зла.» Но сам Дункан не ощущал его. Во всяком случае, это зло не шелестело в кустах и вообще не шумело. Он внимательно прислушивался, не ничего не слышал. Единственным звуком было журчание воды в ручье. Раз или два Дункан слышал совиный крик, но где-то далеко.
Дункан прикоснулся к мешочку на поясе и услышал легкий шелест пергамента.
Ради этой хрупкой вещи он и другие хотя никто, кроме Конрада, не знал о пергаменте – зашли в глубь разоренной земли, где только бог один знает, что их ждет.
Хрупкая и магическая вещь. Магическая в том случае, если будет доказана ее подлинность. Церковь усилится, больше будет веры, и мир, может быть, улучшится.
У орды злая магия, у маленького народа – маленькая магия. Но эти листы пергамента в конечном счете могут стать величайшей магией. Дункан склонил голову и помолился, чтобы так было.
Во время молитвы он услышал звук, но не сразу понял, что это. Звук был далекий, приглушенный. Топот копыт, явно конских, и собачий лай. Звуки были негромкие, но отчетливо различимые. Иногда вроде бы слышался окрик человека.
Но странная вещь: звуки эти доносились как будто с неба. Дункан посмотрел вверх, на усыпанное звездами, смоченное луной небо, но там ничего не было. Однако звук шел явно оттуда.
Прошло несколько минут, все исчезло, тишина снова сомкнулась над Дунканом. Дункан, вставший было, снова сел.
Тайни тихонько ворчал, подняв морду. Дункан погладил собаку.
– Ты тоже слышал, – сказал он.
Тайни перестал ворчать и снова лег.
Немного погодя, Дункан встал и пошел к ручью напиться. Когда он наклонился, в ручье плеснула рыба. Он подумал, что это форель. Если у них утром будет время, надо попробовать наловить на завтрак рыбы. Но стоит ли тратить время? Чем скорее они пройдут разоренные земли, тем лучше.
Когда луна заметно склонилась к западу, он разбудил Конрада. Тот проворно вскочил, будто и не спал вовсе.
– Все в порядке, милорд?
– Все хорошо. Ничего не шевелилось.
Дункан не стал говорить о стуке копыт и лае собак, так как решил, что это прозвучит глупо.
– Разбуди меня пораньше, – сказал он. – Я постараюсь наловить форели.
Он положил под голову свернутый плащ, накрылся одеялом, закрыл глаза и постарался уснуть, но в мозгу возникла сцена, которую он сначала не понял, только потом осознал, что это подсказывает ему воображение. Внутреннее зрение увидело крадущегося человечка, который старался увидеть и услышать все, что можно, от маленького отряда, собравшегося вокруг высокой фигуры святого. Все эти люди были молоды, но слишком мрачны для своего возраста, слишком торжественны, со странным светом в глазах. Они были из простого народа, так как были одеты в поношенную рваную одежду. Некоторые были в сандалиях, остальные босы.
