Тереза Тур - Мой ректор военной академии (СИ)
Подошла к зеркалу — и тяжело вздохнула — укладываясь спать, я, конечно же, забыла накрутить волосы на местные орудия пыток. Следовательно, на голове была красота неземная — нечто среднее между «я у мамы дурочка» и «не одна я в поле кувыркалась». Взялась за расческу — и стала плести косы — две — по бокам, потом собрала все волосы в одну. Закрутила. Заколола.
Получилось неплохо.
Отправилась инспектировать кухню. Каталина, к моему удивлению, поприветствовала меня вполне любезно. Тесто на оладьи было уже готово.
— Буду жарить, когда Джон сигнал подаст, что его милость встал. Суббота все-таки. Он, если ничего срочного, на службу не ходит. Поэтому поднимается поздно, — просветила меня повариха.
— Вам нужна помощь во вторник? — спросила я.
— Какого рода помощь?
— Все-таки торжественный обед. Шесть человек. Да еще и нас, слуг, пятеро. Можно приглашать кого-нибудь из деревни для черновой работы. И я могу приходить помогать.
— Вы хотите сказать, что встанете у плиты?
— При необходимости — конечно. Там что у нас запланировано?
Пару часов мы провели за мирной беседой о том, как лучше организовать процесс готовки с учетом того, что я планировала ввести в питание всяческие печености, о которых мечтал милорд. А с ними возни было много…
Затем у порога раздался какой-то шум — и я поспешила на господскую половину.
-..Немедленно! — сердито распоряжался в нашем холле какой-то посторонний господин. Рядом с ним стоял еще один величественный и надменный милорд.
Джон пытался объяснить, что милорд еще не принимает, но его не слушали — на него кричали.
— Доброе утро, милорды, — выдохнув, я вышла к полю боя. — Госпожа Лиззард, экономка. Чем я могу помочь вам?
— Мы должны увидеть милорда Верда. Немедленно, — холодно приказал господин, молчавший до этого.
— Конечно, господа. Как прикажете доложить о вас?
— Герцог Борнмут и барон Кромер.
— Прошу вас, милорды. Если вы соблаговолите пройти в гостиную — вам, безусловно, будет удобнее дожидаться. Слуга доложит о вас немедленно.
Перед тем, как присесть в положенном книксене, я выразительно посмотрела на Джона, запрещая ему спорить и возмущаться.
Господа, недовольно зыркая по сторонам, прошли в открытую для них дверь, что вела в гостиную.
— Не торопитесь, — одними губами сказала я, подойдя почти вплотную к Джону. И прошла вслед за господами. — Может быть, прикажете подать кофе? Или что-нибудь из бара?
— Нам нужен милорд Верд, — поджал губы герцог с таким же противным лицом, как и его фамилия.
— Мы, безусловно, поспешим выполнить распоряжение вашей светлости, — с неимоверной почтительностью отозвалась я.
Они пыхтели, кидали на меня презрительные и высокомерные взгляды, призванные, наверное, размазать меня по этой самой роскошной гостиной. Я почтительно им улыбалась, стояла на вытяжку — время от времени приседала в книксенах — и предлагала чего-нибудь откушать или отпить.
Пока никто из них и не догадался, что я издеваюсь. И заодно, даю возможность выспаться лорду Верду.
Шаги милорда я услышала минут через пятьдесят, когда наша беседа с посетителями пошла по очередному кругу. Вельможи и так явились весьма и весьма раздраженными, а теперь попросту кипели. Нехороший цвет лица благородного герцога и не менее изысканного барона радовал глаз.
— Чем обязан, господа? — распахнулась дверь — и на пороге появился милорд Верд. — Госпожа Лиззард, можете быть свободны.
Короткий поклон — и я удаляюсь. Зачем же смущать мужчин своим присутствием — подслушивать можно и под дверью. Благо, никто из них особо не сдерживался — и все говорили на повышенных тонах.
Я быстро пересекла холл, зашла в коридор, ведущий на служебную половину, обошла парадные покои — и вышла в смежную с гостиной библиотеку.
— Ваши ублюдки напали на наших детей! — гремел голос герцога. — Я требую, чтобы их судили за попытку убийства.
— Как вы вообще допустили, чтобы рядом с наследниками наших родов оказались подобные… Мастер Рэм Рэ и мастер Пауль Рэ? — а этот голос — барона — полон презрения.
— Мы требуем! — снова завелся герцог.
— На каком основании вы можете что-то требовать от меня? — а вот голос милорда Верда был спокоен и негромок. — Хоть что-то?
Повисла тишина.
— Вы слегка переоцениваете свое значение в иерархии Империи, — его спокойствие было высокомернее и оскорбительнее их криков. — Требовать от меня чего-то может лишь Император. Даже наследник на данном этапе имеет право лишь подчиняться — поскольку он кадет моей академии. Так на каком основании вы беспокоите меня? На каком основании вы называете моих воспитанников ублюдками? Кто вы, чтобы сомневаться в чистоте их происхождения?
— Что? Вас это зацепило? — голос одного из «гостей» наполнился предвкушением. — Вы еще не привыкли, что после вашего появления на свет, старинный род Рэ ассоциируется лишь с появлением бастардов?
— Барон… — ленивая насмешка в голосе милорда Верда. — Вы что — всерьез думаете, что я начну кидаться перчатками и вызывать вас на дуэль? Оставим это мальчишкам первого курса, дуэль которых я наблюдал вчера во всех подробностях. Ваши сыновья, должен отметить, не только дурно воспитаны, но и плохо обучены фехтованию. Они получили по заслугам, только и всего…
— Что?!! Да как вы смеете!!!
— Вам что-то не нравится в моих словах? — любезно поинтересовался мой хозяин. — Так не стоило врываться в мой дом и тревожить меня. Что касается ваших сыновей. Знаете, какие у меня полномочия относительно юных дворян, что воспитываются у меня в Академии? Мне рекомендовано их не убивать — только и всего. Все остальное мне не только разрешено, но и приветствуется его императорским величеством.
— Они же дети. Наши дети…
— Они — будущие солдаты Империи. И чем быстрее вы это осознаете, тем лучше будет не только для них, но и для вас. Что касается меня… Я принадлежу не себе — а Императору и Империи. И вам это хорошо известно. Только если Император отдаст приказ вас уничтожить — я вас уничтожу. Или лично. Или весь род — до последнего младенца — как будет угодно моему повелителю и отцу. Да, я его ублюдок и бастард. И горжусь этим. А теперь прекратите истерику — и покиньте мой дом.
ГЛАВА 11
— Подслушивали? — резко распахнув двери в библиотеку, рявкнул милорд Верд.
— Да, милорд, — бодрым голосом девочки-отличницы отрапортовала я и преданно уставилась ему прямо в глаза.
Уставился на меня, изо всех сил хотел продолжить возмущаться, но… не выдержал и рассмеялся.
