Стивен Эриксон - Охотники за Костями
Апсалар помедлила и, пожав плечами, встала рядом. Он услышал и повернул голову.
— Ты хочешь заболеть, солдат? — спросила она. — Хотя бы капюшон накинь.
Старик тихо проворчал что-то.
— Я Апсалар.
— Ты хочешь услышать мое имя? Но если я скажу его, будет только хуже. Молчание. Всегда лучше молчать.
Она проследила за пенным следом, выходившим из — под кормы. Вода слабо светилась. — Я не принадлежу к Четырнадцатой Армии, — сказала она.
— Не имеет значения. Мои дела ни для кого не секрет.
— Я недавно вернулась на Семиградье. — Апсалар помолчала. — Ты не один несешь груз прошлых поступков.
Он снова поднял голову: — Ты слишком юна, чтобы страдать от прошлых деяний.
— А ты, солдат — ты слишком стар, чтобы раскаиваться.
Он резко хохотнул и отвернулся.
Облака сползли с лика луны, но свет ее остался тусклым, туманным.
— Посмотри, — сказал он. — У меня хорошее зрение, но луна остается размытой. Или на ней тоже есть облака? Это иной, далекий мир. Другое Королевство, и другие армии крадутся через ее туманы, убивая друг друга, снова и снова взмахивая красными клинками и вытаскивая детей на улицы. Ручаюсь: сейчас они смотрят вверх и удивляются, что поднятые ими облака пыли мешают видеть наш мир.
— В детстве, — ответила Апсалар, — я думала, что там есть города, но нет войн. Просто прекрасные сады, в которых цветы цветут вечно, день и ночь, лето и зиму, заполняя воздух сладкими ароматами… знаешь, однажды я рассказала об этом другому. Потом он признался, что полюбил меня в ту ночь. За эту сказку. Понимаешь, он тоже был юным.
— А теперь он стал пустотой в твоих глазах?
Апсалар отпрянула: — Если ты решил разгадывать тайны моей души, представься.
— Но это все порушит. Все. Сейчас я просто солдат, один из тысячи. Ты поймешь, кто я такой, и все исчезнет. — Он поморщился и сплюнул в волну. — Ну хорошо. Ничто не вечно, в том числе незнание. Меня зовут Косой.
— Не хочу уколоть твое самолюбие — пусть и страдающее — но это имя мне ничего не открыло.
— Не врешь? Нет, вижу, что нет. Я не ожидал.
— Ну, ничего не изменилось. Так ведь? Ты ничего не знаешь обо мне, а я о тебе.
— Я уже забыл, на что это похоже. Тот молодой человек. Что с ним стало?
— Не знаю. Я бросила его.
— Ты его разлюбила?
Апсалар вздохнула: — Косой, все так сложно. Прошлое догоняет нас. Я любила его слишком сильно, чтобы спокойно следить, как он живет моей жизнью. Тем, чем была моя жизнь. И есть. Он заслужил лучшего.
— Женщина, ты полная дура. Посмотри на меня. Я одинок. Раньше я не спешил измениться. Но однажды проснулся — и было уже поздно. Сейчас только одиночество дарит мне покой. Неприятный покой. Вы любили друг друга — знаешь ли ты, как редко такое явление? Думаю, ты погубила себя — да и его тоже. Слушай! Найди его, Апсалар! Найди его и держись рядом с ним. Так у кого здесь больное самолюбие, а? У тебя, решившей, что перемены бывают только к худшему.
Сердце ее забилось. Апсалар не могла найти возражений. Любой довод, казалось, таял на устах. По коже ее потек холодный пот.
Косой отвернулся. — О боги, это была искренняя беседа. Острые углы, жизнь… я уже забыл. Мне плохо, голова кружится. — Он помолчал. — Не возражаешь, если мы поговорим еще? Просто Косой и Апсалар, между которыми ничего общего, кроме незнания друг друга.
Она с трудом склонила голову: — Я буду… только рада, Косой.
— Хорошо.
Женщина слушала, как затихают шаги за спиной. "Бедняга. Он правильно сделал, добив Колтейна, но он единственный не может жить с этим воспоминанием".
* * *Спустившись в трюм, Косой замер, схватившись за веревочные поручни по сторонам трапа. Он мог бы сказать ей много чего еще, но не ожидал, что с такой легкостью пробьется сквозь защиту. Неожиданная ранимость.
"Любой бы подумал, что одержимая богом женщина становится гораздо круче и сильнее".
* * *— Апсалар.
Она узнала голос и не повернула головы. — Привет, Котиллион.
Бог подошел и склонился над фальшбортом. — Нелегко было найти тебя.
— Я удивлена. Я все делаю по твоему приказу.
— В самом сердце Малазанской Империи. Этого никто не мог предполагать.
— Жертвы не стоят в ожидании ножа. Даже не подозревая, что стали жертвами, они могут все изменить.
Он помолчал. Апсалар чувствовала нарастающее напряжение. В мутном свете луны лицо бога выглядело усталым, в глазах появился лихорадочный блеск.
— Апсалар, я был… безответственным…
— Котиллион, в тебе много пороков, но безответственность в их число не входит.
— Значит, слишком легкомысленным. Случилось кое-что — и трудно понять, как именно. Как будто необходимые подробности утонули в пруде, и я могу только идти ощупью, полуслепой и не понимающий, что именно ищу.
— Резак.
Он кивнул: — Было нападение. Засада. Даже воспоминания земли, на которой все случилось, спутаны. Я мало что смог прочесть.
"И что же стряслось?" Она хотела спросить сейчас, пока он встревожен и уязвим… "не встревожен… он хочет что-то скрыть…"
— Рядом была деревушка — ее жители рассказали мне…
— Он мертв.
— Не знаю — там не было трупов, кроме мертвых лошадей. Одна могила, но ее раскопали и вынули тело. Не знаю, кто в ней лежал. Во всяком случае, контакт с Резаком потерян, и это тревожит сильней всего.
— Контакт потерян, — тупо повторила она. — Значит, Котиллион, он умер.
— Признаюсь в полном неведении. Есть лишь две детали, в которых я уверен. Хочешь узнать?
— Это важно?
— Решать тебе.
— Давай же.
— Одна из женщин, Сциллара…
— Да.
— Она родила и пережила роды. Ребенок остался на попечение жителей деревни.
— Это хорошо. А еще что?
— Геборик Легкокрылый мертв.
При этих словах она повернулась — но не к нему, а в сторону далекой мутной луны. — Руки Духа.
— Да. Сила — аура этого старика — она горела зеленым пламенем, она приобрела дикую ярость Трича. Безошибочное узнавание…
— И все же он погиб.
— Да.
— Там была еще другая женщина, скорее девочка.
— Да. Мы хотели получить ее. Темный Трон и я. Мне удалось понять, что она жива и находится именно в том месте, куда мы хотели ее поместить. С одной маленькой разницей…
— Ей управляете не вы с Темным Троном.
— Апсалар, мы хотели вести ее, а не управлять. К сожалению, о новом хозяине такого не скажешь. Это Скованный Бог. — Он нерешительно добавил: — Фелисин Младшая стала Ша'ик Возрожденной.
Апсалар кивнула: — Словно меч убивает своего создателя… циклы правосудия.
