Стивен Эриксон - Охотники за Костями
"Куда мы плывем, например. Что дальше? Почему Императрица отзывает нас? Разве Семиградье не надо восстанавливать, пополнять все брошенные гарнизоны?" Но ведь континент всё ещё держит за горло чума, и продыху нет.
"Но у нас есть Верховный Маг".
Молодая Синн придвинулась поближе, и Мазан Гилани распахнула плащ. Синн приникла к ней, повозилась и прикорнула на плече.
Рядом сержант Корд снова распекал Хряся, того, что так глупо помахал врагу с борта. Как будто битва была уже выиграна. Это Хрясь все испортил под стеной И'Гатана, припомнила она. А потом бежал, поднимая ноги выше оттопыренных ушей. Теперь он слушает сержанта с дурацкой улыбкой, расплываясь в восторге при каждом замысловатом коленце сержантской брани.
Если так пойдет дальше, подозревала Гилани, сержант бросится на Хряся и сдавит руками тощее горло с выпирающим кадыком (размером с большое яблоко). Просто чтобы стереть улыбку с глупого лошадиного лица.
Ручка Синн начала играться с грудью Гилани, выписывая круги у соска.
"Неужели чертовке такого тепла захотелось?" Мазан осторожно убрала руку, но та вскоре вернулась. Чудно. Черт побери, это первая рука, что хватает ее за весь поход.
— Все мертвы, — пробормотала Синн.
— Что? Кто "все мертвы", девочка?
— Они все мертвы. Тебе нравится? Думаю, нравится.
— Какие холодные пальцы. Кто мертвы?
— Большой.
Пальцы отдернулись, вместо них появился теплый розовый язык. И затанцевал.
"Дыханье Худа! Что ж, есть и худшие способы завершить проклятый день".
— Это моя сестра у тебя сидит?
Мазан Гилани подняла голову. Капрал Шип. — Да.
На лице солдата появилось виноватое выражение. — Она не рассказала… что произошло там, в поместье. С… ней. — Он заколебался. — Твой плащ не первый, под который она заползла. Но к женщине — в первый раз.
— Гм. Понимаю.
— Я хочу знать, что случилось. Понимаешь? Мне нужно.
Мазан Гилани кивнула.
— Я все могу понять, — сказал он, отвернувшись и потирая лицо. — Каждый справляется как умеет…
— Но ты ей брат, — кивнула она снова. — Ты будешь следить за ней, чтобы никто не совершил с ней неподобающего.
Вздох его был тяжким: — Спасибо, Мазан Гилани. Насчет тебя я не беспокоюсь…
— Не думаю, что ты должен беспокоиться о ком-то из нас. Эти взводы…
— Знаешь, — ответил он, и по щекам потекли слезы, — это меня и удивляет. Все, с кем я говорил — прошедшие через брюхо города — отвечают одними словами.
— Шип, — спокойно сказала она, — ты все еще из Ашокского Полка? Ты и другие?
Он покачал головой: — Нет. Теперь мы Охотники за Костями.
"Отлично". — У меня остались нитки. Может быть, в один прекрасный теплый день я одолжу у тебя плащ…
— Рука у тебя умелая. Я и другим расскажу. Не против?
— Не против. На этих раздувшихся гиппопотамах все равно заняться нечем.
— Я всё понимаю. То есть вообще всё…
— Иди поспи, капрал. Судя по дыханию, твоя сестричка занялась именно этим.
Он кивнул и ушел.
"Если солдат, не имеющий отношения к нашему скорбному странствию, попытается прихвастнуть… мы всем скопом сдерем с него кожу. Сорок человек и еще одна. Капитан Сорт".
По палубе пробежали четверо детей. Один залился хохотом. Синн завозилась в надежных руках Мазан и прижала губы к твердому соску. Дальхонезка смотрела на ребятишек и радовалась, что они справляются, находят свои способы исцеления. "Да, мы все справляемся как умеем".
Кого же видела Синн, когда говорила "все мертвы"?
"О боги, лично я знать не желаю. Сегодня — точно. Пусть спит. Пусть дети играют, а потом забираются под одеяльца. Давайте все поспим под качания морского зверя. Быстрый Бен одарил нас".
* * *Брат и сестра стояли на носу корабля, обернувшись в теплые плащи, и смотрели на заполнившие северное небо звезды. Стонали над головами канаты, хлопали паруса — судно меняло курс, направляясь на запад, к темнеющей на фоне ночного моря гряде Олфарского полуострова.
Долгое молчание нарушила сестра. — Это окажется невозможным.
Брат фыркнул и отозвался: — Точно. Самая суть.
— Тавора не получит желаемого.
— Знаю.
— Ей не привыкать.
— Да уж. Имея дело с нами…
— Знаешь, Нил, он спас нас всех.
Его кивок остался незамеченным под толстым виканским плащом.
— Особенно Быстрого Бена.
— Согласна. Итак, мы согласны, что его присутствие нам на пользу?
— Думаю, да, — ответила Нетер.
— Сестра, ты так говоришь потому, что любишь его. Как женщины любят мужчин.
— Не будь дураком. Это сны… а то, что она делает…
Нил снова фыркнул: — Заставляет тебя тяжело дышать? Звериная рука, хватающая его за…
— Хватит! Я не о том. Просто… да, хорошо, что он с нашей армией. Но она… гм, я не знаю, как она относится к нему…
— То есть ты ревнуешь.
— Брат, мне надоели детские дразнилки. В том, как она его использует, есть что-то жестокое…
— Да, с этим я согласен. Но для нас с тобой гораздо важнее другое. Эрес'ал что-то нужно. Она преследует нас, словно шакал.
— Не нас. Его.
— Точно. Суть проблемы вот в чем: должны ли мы сказать Адъюнкту?
— Сказать что? Что некий солдатик в мокрых штанах важнее для нее и для ее армии, чем Быстрый Бен, Калам и Апсалар, сложенные вместе? Слушай, давай подождем, пока Верховный Маг не объяснит ей, что случилось.
— То есть если он скажет слишком мало, или объявит, что ничего не понял…
— Или станет задирать нос, выдавая себя за Первого Героя. Тогда и решим, что рассказать.
— Ладно.
Они помолчали в течение нескольких ударов сердца. Потом Нил сказал: — Не волнуйся так, Нетер. Полу-зверь-полу-женщина в пушистом меху не сумеет завоевать его сердце. Надеюсь.
— Но не моя рука… — Она резко оборвала себя, разразившись потоком самых гнусных виканских ругательств.
Нил улыбался в темноте. И радовался, что сестра не видит его лица.
* * *Моряки заполонили трюм, растянувшись или свернувшись клубками под одеялами. Так много тел, что Апсалар невольно начала чувствовать, будто попала в общую могилу. Она встала, сбросив одеяло. Над головой качались две почти прогоревшие лампы. Воздух был спертым. Она схватила плащ и начала пробираться к люку.
На средней палубе воздух хлынул в легкие морозным, но благословенно свежим потоком. Она увидела двоих на носу. Нил и Нетер. Она решила пойти на корму, но там тоже кто-то стоял. Солдат, невысокий, плотный, обнаживший голову порывам холодного ветра. Он был почти лыс, только клочки волос на висках и затылке вяло мотались под ледяными потоками. Этот человек был ей незнаком.
