Алексей Изверин - Чужая корона (Чужое тело-2)
Пока парень глядел мне в глаза из‑под шлема — котелка и давил на меч, стремясь вбить меня в землю, я поддался и врезал ему классическим мае гири в пузо, даже с проворотом получилось. Тяжелые сапоги не позволили сделать верный удар, правильный. Но парню хватило, отступил на пару шагов, а дальше я уже шагнул вперед и широким махом скользнул по открывшемуся горлу. Денег на нормальную кольчугу с воротником и хороший шлем у парня не было, потому и носил такую ересь, шея не защищена.
Сопротивления даже не заметил, когда самый кончик моего клинка перерубил человеческую плоть, просто вдруг мой противник перестал меня интересовать, выключился из круга моих забот и интересов, а я сам как бы выключился из боя, оказавшись над ним и имея возможность поглядеть со стороны.
Что дальше‑то делать, убегать? Где вообще все?
Я судорожно пытался разобрать что‑то в круговерти одиночных схваток, в которых выродилось сражение на холме. Кого рубить‑то? И где барон Шорк, вот не он ли это? И вообще где же…
В тот момент, когда я уже почти принял решение, бой снова взял меня под свою руку. Под ноги мне свалилось и покатилось тяжелое человеческое тело, я полетел кубарем вперед на землю, не глядя отмахнулся мечом от кого‑то, подтянул ноги к животу и рывком выпрямился.
Тычок в спину швырнул меня на землю, я едва успел сгруппироваться и перекатиться, а в то место, куда я только что упал, сразу же воткнули короткий меч.
Снова подтянуть ноги к груди, перекатиться чуть дальше и подняться, и понять, что сбылась мечта идиота, которую этот идиот загадал давным — давно.
На меня шел граф Ипоку, в сверкающих золотых доспехах, помахивая вправо — влево длинным и острым мечом. Сталь льдисто сверкала на солнце, маслянисто отсвечивали золотые накладки на долы. И выглядел граф очень серьезно.
Не было никаких "вот и встретились, щенок", "давно ждал этой встречи, морда золоченая", даже просто "ну сейчас получить" и то не было, просто мы начали друг друга рубить.
Граф — генерал рубанул сверху, я "снял" удар, отшвырнув его клинок в сторону, сам бить не рискнул, склонность к риску из меня ещё Серега — большой выбил, великий любитель поймать кого‑либо в ударе. Второй удар граф нанес так же, в последний момент передумал и меч его изменил траекторию, метя мне в бок. У меня‑то кольчужки нету!
Удар, я снова его снимаю, скользя своим клинком по его клинку, а потом с отшагом и полуприседом рублю ему подмышку, чтобы не зазнавался. Меч генерала впустую пластает воздух, мой же более результативен.
— Рррржих!
Я снова лицом к лицу с генералом, на его кирасе сбоку длинная царапина. Ну да, на боевые качества не влияет. Только злит сильно, генерал кидается в атаку, перехватывая меч двумя руками. Я снимаю удар, граф Ипоку проваливается чуть, и я награждаю его длинной кровоточащей царапиной вдоль всей руки, разрубая кольчугу, нежную шелковую рубашку и какие‑то четки на запястье.
В глазах графа — генерала появился страх. А я вдруг успокоился, совершенно внезапно, и понял, что этот бой я уже выиграл. А генерал проиграл, соответственно. И говорить ничего не надо, все понятно и так. Меньше надо было жрать, пить и золота на доспехи вешать.
На этот раз в атаку пошел я, резко ударил сбоку, метя в лицо, генерал поставил блок, а я снова скользнул клинком по клинку, руку отсушило, но это было уже не важно, а важно то, что я расцепил клинки, сделал шаг чуть в сторону, приседая, и вытянулся в глубоком выпаде, со всей силы втыкая меч.
— Хрусть!
Я уже вернулся из стойки, а граф покачнулся, выронил меч, посмотрел на меня почему‑то с обидой и стал клониться к земле, как пьяный сантехник.
Ну так что, и все? Можно вязать, тащить в Западную башню на расспросы тщательные? Толстый‑то какой, тяжело волочить будет, однако!
Да как бы не так. Вместо того, чтобы волочь графа куда‑то, я был вынужден отбивать удары, которыми меня щедро одаривали два графских оруженосца с горящими от предвкушения глазами. Стоило графу грохнуться, как эти его моментально заслонили, встали плечом к плечу и принялись на меня наседать.
Бились они слаженно, и мне никак не удавалось учесть даже пару секунд, чтобы выхватить пистолет. Эта кобура, блин, под мышкой, оперативная, мать её так, лучше бы на поясе была, давно бы вытащил, а так приходиться думать не столько об оружии, сколько о том, чтобы отбить очередной удар. Я с ужасом понимал, что слишком увлекся боем, и сейчас кто‑нибудь ткнет меня мечом сзади.
Барон Шорк возник слева, оттеснил меня плечом, как‑то хитро толкнул левого оруженосца так, что тот повалился на правого, и три раза ожесточенно рубанул по ним мечом, и снова оказался возле меня.
— Ваше Величество, все в порядке?
— Да, да что у… Со у… Мной у… Будет, тьфу. — Я сплюнул тягучую слюну.
— Флаг! — Заорал барон Шорк.
Тут только я обратил внимание, что барон‑то выглядит, мягко скажем, не лучшим образом. Над кольчугой его словно пескоструйкой потрудились, везде вываляли в грязи и кое — где пробили, проглядывают синяки, лениво запекается пыльная корка на ранах.
За моей спиной кто‑то вздернул то самое полотнище, раньше красовавшееся около моего шатра. Лениво распустился грифон.
— За короля! — Крикнул барон Шорк.
Его крик подхватили, вокруг холма стали раздаваться такие же вопли, грохотало и звенело.
Коротко бумкнула пушка, ей ответили слитным ревом, в которым хилые "Альтзора!" совершенно терялись. С наглым треском начали рваться гранаты.
Наверное, это и решило исход боя.
Рыцари принялись откатываться, избегая схватки, строя у них не было, и к вечеру я уже стоял на надвратной башне замка Ворш.
Остатки вражеского войска, не ввязываясь в сражение, растворились в лесах.
Спасло нас в бою предусмотрительность барона Урехта. Хитрый барон заранее спрятал в лесу справа и слева от нас пару сотен пограничников, строго — настрого повелев не вмешиваться, пока все идет хорошо. Именно эти сотни и спасли положение.
Пока парламентеры заговаривали мне зубы, а потом рубили артиллерию, вражеские рыцари успели построиться для атаки, и атаковали. Слитный удар тяжелой кавалерии практически опрокинул центр и левый фланг, добрались и до меня. Артиллеристы даже не успели выстрелить, их‑то били самыми первыми.
В это время во фланг рыцарям ударили отборные сотни барона Урехта. И доказали, что не зря именные легионы едят свой хлеб. Рыцарские копья вырезали и перестреляли, кого‑то закидали гранатами, умудрились стащить с лошадок даже рыцарей, а в это время острие клина мятежников завязло в моих кольчужниках. В лагерь‑то они ворвались, а дальше все пошло не так, как планировалось. Не разбежались по улочкам — закоулочкам мои воины, удержались, а уж когда барон Шорк крикнул, что король жив, а Волин и чудом выживший Бомбардир повернули пушку и шарахнули во фланг…
