Светлана Багдерина - Иван-царевич и С.Волк
— О, да! Я изволю быть довольна, — и изо рта её вырвался смех, похожий на шипение. — Ты, естественно, старый хитрец, хочешь узнать, что это за способ?
— Если несравненной императрице будет так угодно, что она милостиво соизволит посвятить меня в…
— Изволит, изволит. Ты этим способом все равно воспользоваться не сможешь.
— Я же не имею дара…
— Ты не имеешь храбрости, наместник, — презрительно фыркнула Змея и продолжала:
— На самом деле это оказалось очень просто. Найденный мной фолиант содержал, среди прочего, описание ритуала и заклинания перехода в невидимый мир демонов самого жадного и любопытного племени Пожирателей Душ. Если бы ты увидел хотя бы их тени, тебя бы парализовало от ужаса на горе твоей кривоногой склочнице! Но они послушны призыву, если всё сделано по правилам, и дверь между мирами открывается без промедления. Не знаю, знаешь ли ты, что жизненная сущность мага состоит из души и магии, перемешанных в некой оболочке, которая до смерти не дает душе упорхнуть. Ну, так в этом чужом мире демоны могут выкачать из оболочки моей жертвы всю магию в мою оболочку, когда я попрошу их об этом. Но за это я должна отдать демонам частичку моей души — точно такую же по величине, как полученный магический дар. Без этого я не смогу выйти назад. Но это ерунда. Главное — новый дар становится моим! Ну, а в освободившееся пространство в оболочке жертвы вселяется какой-нибудь демон. Или несколько, если дар был большой. И с этого мгновения человек больше не принадлежит сам себе — они управляют им, как хотят. А поскольку у них нет никакого опыта в существовании в человеческом мире… Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему те, у кого был дар, перед казнью ведут себя так… забавно. Со смертью человека оболочка разрушается, и демоны уходят обратно в свой мир, унося с собою его душу, и ждут, когда я приведу им новую игрушку. А я с каждым побежденным становлюсь все сильнее и сильнее. С одной целью. Когда-нибудь снова встретить ЕГО. И это будет мой счастливейший день, мой звездный час, моё совершенство. А ты говоришь — народ…
— Но позвольте мне напомнить обворожительной императрице, что в начале вашего правления вы сами говорили о народном благе и высшем предназначении вашего восшествия на престол…
— Да? Не помню. И ты забудь. И не старайся казаться глупее, чем ты есть, старый интриган, а иначе я могу ведь и разочароваться в тебе, — и Вахуна умолкла и холодными насмешливыми глазами, в которых не было смеха, посмотрела на Панта, а потом куда-то в сторону, туда, где, несмотря на свою невидимость, так, на всякий случай, за громоздким креслом прятался Иванушка.
Пант поёжился под этим взглядом, и даже лукоморцу стало не по себе.
— Не хотел бы я оказаться завтра в шкуре нашего Премьер-Магистра, — боязливо оглядываясь по затянутым непроницаемыми тенями сторонам, почтительно пробормотал он.
Змея шумно втянула хоботком воздух, прижала уши, подняла плечи и вдруг резко поднялась с места. Целый поток бумаг обрушился на ковер с её коленей.
Иван в этот момент мог поклясться, что если бы ее ревматизм позволил ей, то она бы подпрыгнула.
— Пойдем со мной, о мой мудрый наместник, — ухмыльнулась она во все оставшиеся четыре зуба, которые, давно не чувствуя более конкуренции и притеснений от соседей, вольготно расположились в её рту в шахматном порядке. — Я покажу тебе кое-что интересненькое.
— Куда? — забеспокоился тот. — Уже поздно, все спят…
— Это близко, — успокаивающе похлопала Вахуна зелёной клешней негнущихся пальцев по рукаву камзола старика.
— Премьер-Магистр… — захихикала она. — Премьер-Магистр…
Прихватив со стола свечу в одну руку, и все ещё не брызжущего энтузиазмом бывшего трактирщика в другую, ведьма подошла к стене, хрипло выкрикнула три коротких гортанных слога и ногой надавила на что-то, не видное при маленьком дрожащем огоньке свечи.
Иван вытянул шею, чтобы разглядеть, что произойдет дальше.
А дальше произошла самая обычная в таких случаях вещь — что-то заскрипело за стеной, заскрежетало, и часть стены отъехала назад, открыв самый банальный потайной ход.
— Заходи же! — воскликнула Вахуна и потянула Панта за собой вниз по лестнице, о существовании которой в условиях скудного освещения приходилось только догадываться, бормоча по дороге: "Премьер-Магистр… Ха!.. Премьер-Магистр!..".
Царевич принял приглашение и на свой счет тоже, и мимоходом сожалея об оставленном где-то в коридоре факеле, поспешил по следам ушедших.
Впрочем, долго страдать от темноты ему не пришлось.
Потому что через минуту он уже страдал совершенно от другого.
Не успел он спуститься вниз до потайного подземелья, экскурсию куда Вахуна решила организовать Панту, как на последних ступеньках его подхватила неведанная сила, сжала, сдавила, что есть мочи, вышибла из груди дыхание и обволокла все тело, как скафандр сорок второго размера — космонавта пятьдесят шестого. Руки и ноги его свело судорогой, глаза обожгло огнём, всепроникающая боль скрутила его, повалила на пол, и стала валять по всему каземату, молотить об стены, исторгая из сдавленной груди такие же стоны. Потом так же неожиданно всё прекратилось, и на короткое время Иванушка с удивлением вдруг почувствовал себя ежом, быстро растущими иголками вовнутрь, а потом, наконец-то, потерял сознание.
— …Смотри и запоминай, милый Пант, — вполз струйкой яда в его уши тихий восторженный шепот. — Будет тебе потом, что рассказать твоей милейшей супруге. Глупый Пант. Наивный Пант. Премьер-Магистр!.. Как ты только мог подумать, что меня могло серьёзно интересовать это ничтожество! Не-ет. Конечно, человеку в отсутствии хорошего вина приходится радоваться и кружке воды… Но теперь я оказалась не просто за столом — я в винном погребе короля! С того самого дня, Пант, когда я впервые увидела этого восхитительного юношу, я думала только о нём. Всё, что я делала, было только ради него. Хоть я и послала его на смерть, и клочья его тела разнесла за сапогами озверевшая толпа, я знала, я чувствовала, что это ещё не конец. Что он вернётся. Спросить с меня за мои дела. И вот тогда я должна буду быть во всеоружии. Вся эта беспорядочная охота на местных магов — только подготовка к встрече с НИМ. С сумасшедшим гением. С одним на миллионы и столетия. Как я ругала себя тогда, что послала его в фонтан!.. Как проклинала!.. Но я испугалась… Подумала, что если он осознает свою силу… Ни меня, ни вашего убогого Траора, ни королевской семью тут рядом не будет!.. Он с его даром мог стать повелителем мира за несколько дней! И все эти демоны, мертвецы, эксперименты, бессонные ночи, бессилие, отчаяние — только из-за него. Получить его дар — вот моя трепещущая, как только что вырванное сердце, мечта, мои предутренние грёзы… И сейчас они станут явью. Когда десять минут назад я почуяла, что он стоит где-то рядом, я чуть не сошла с ума от счастья, трактирщик!.. Я хотела кричать, прыгать на одной ножке и хохотать, как девчонка!.. И вот мой час настал. Ритуал пройден. Остались последние слова. Вот они, Пант, без них всё это — дешёвая бутафория и пошлые декорации! Семь слов, которые стоили жизни семистам, а, может, и семи тысячам в этом самом подвале, на этом же самом месте… Слушай же их!.. И дрожи!.. "О! Эс! Тэ! Мусс! Тис! Эн! Тэ!" — выкрикнула колдунья, и мир перед едва разлепившимися затуманенными и непонимающими очами лукоморца закружился, помутился, померк и пропал, и осталось только чувство непереносимого холода и одиночества.
