Память льда - Эриксон Стивен

«Худ меня побери! Страшная бойня у стен Крепи. Кошмар, который она хотела устроить в Даруджистане. Как же я раньше не понял, что Ласин вовсе не стремилась уничтожить сжигателей мостов? Она хотела погубить… меня».

— Любимый мой, не будь таким доверчивым, — сказала Корлат. — А то как бы твою веру и понятия о чести не использовали против тебя же самого.

Скворец ничего ей не ответил, но внутри у него все похолодело.

Колл спускался по пологому склону, направляясь к повозке, в которой лежала Мхиби. Справа стояли массивные «дома на колесах», принадлежащие Тригалльской торговой гильдии. Рядом с ними, расстелив на земле кусок грубой ткани, резались в кости стражники каравана. Иногда вдалеке мелькали силуэты вестовых. Основные силы армии находились на расстоянии лиги от этих мест.

Мурильо сидел, опершись спиной о тяжелое колесо повозки, где находилась рхиви. Заслышав шаги, он открыл глаза.

— Как Мхиби? — спросил Колл, опускаясь рядом с ним.

— Даже смотреть на то, как она просыпается после тяжелых снов, которые неизменно мучают бедняжку, и то тяжело. Представляю, каково ей самой. Каждая ночь предвещает новый кошмар… Что нового?

— Крупп и Серебряная Лиса куда-то запропастились. Их не видели со вчерашнего дня. Я хотел узнать у тех двух малазанок… наверное, ты знаешь, о ком я говорю. Скворец назначил их стражницами Серебряной Лисы. Так вот, и они тоже исчезли. А что касается сражения с тенескариями… — Колл сощурился, глядя на юго-восток, где располагались позиции объединенных армий. — Считай, что его не было. Аномандер Рейк обернулся драконом. Ему оказалось достаточно один раз пролететь над толпой этих босяков, чтобы они бросилась улепетывать со всех ног. Анастера взяли в плен, а ведьм из его окружения… казнили.

— Знаешь, вроде бы радоваться надо, а у меня на душе погано, — признался Мурильо.

— Не у тебя одного. Часть тенескариев бежала в сторону Капастана. Сомневаюсь, что их там ждут с распростертыми объятиями. Хоть они и сами избрали такую судьбу, им не позавидуешь.

— Согласен, дружище… А про нее, выходит, все забыли?

Колл сразу понял, о ком речь:

— Как ни печально, но, похоже, так оно и есть.

— Выжали из бедной женщины все, что смогли, и бросили.

— Я все-таки искренне надеюсь, что история Мхиби еще не закончилась.

— Колл, не надо тешить себя пустыми надеждами. Нас с тобой как раз и оставили здесь, чтобы мы стали очевидцами ее угасания и конца. Все заверения Круппа — не более чем его обычная болтовня. Как и Мхиби, мы с тобой — узники печальных обстоятельств. Впрочем, не только мы, еще и та безумная женщина-рхиви, которая приходит расчесывать ей волосы.

— И что ты предлагаешь? — спросил Колл.

— Скажи, к какой мысли рано или поздно приходит большинство узников?

— Они начинают планировать побег.

— Верно.

Советник помолчал, потом вздохнул:

— Легко сказать… Но каким образом это осуществить? Мы-то с тобой еще можем сбежать. А Мхиби? Не бросать же бедняжку тут одну! Соплеменникам, похоже, нет до нее никакого дела.

— Мы возьмем ее с собой.

— Куда, Мурильо?

— Не знаю! Куда угодно! Лишь бы подальше отсюда.

— Не забывай: кошмары все равно останутся при ней. Это не внешние враги, от которых можно сбежать.

— Я думал и об этом, Колл. Нужно найти людей, способных ей помочь. Таких, кто оценивает жизнь по иным меркам, нежели сиюминутная выгода.

— Ближе всего отсюда Капастан.

— Какой нам смысл ехать в разрушенный город? — удивился Мурильо.

— Но там ведь не все погибли. Кое-кто уцелел, и среди них наверняка есть жрецы.

— Жрецы? — поморщился щеголь. — Эти напыщенные обманщики, которые служат лишь самим себе и беззастенчиво обирают легковерных?

— Мурильо, но не все же они такие. Попадаются исключения.

— Что-то я до сих пор таких не встречал.

— Возможно, на этот раз встретишь. Мне думается, дальше здесь оставаться бессмысленно. В Капастане мы скорее найдем помощь, чем на безлюдных равнинах.

— Можно отправиться в Сольтан.

— До него неделя пути, если не больше. Этот город недаром называют «пупком Худа». Да я не то что Мхиби, а даже мамашу Раллика Нома — помнишь, как она орудовала топором? — туда бы не повез.

— Кстати… жаль, что здесь нет Раллика Нома, — вздохнул Мурильо.

— Ты, никак, по нему соскучился?

— Он бы нам сейчас очень пригодился.

— В смысле?

— Ну, Ном мог бы убить кого-нибудь.

— Кого именно?

— Да кого угодно. Этот человек обладает удивительной способностью все упрощать.

— Упрощать? — Колл насмешливо фыркнул. — Вот погоди, я расскажу ему об этом. «Эй, Раллик! Знаешь, оказывается, ты не профессиональный убийца, а просто человек, который вечно все упрощает».

— Ладно, нет смысла спорить, поскольку он бесследно исчез.

— Раллик не умер.

— А ты откуда знаешь?

— Знаю, и все… Итак, Мурильо, отправляемся в Капастан?

— Да, дружище. Ну а там мы последуем примеру Круппа и Серебряной Лисы. Ускользнем. Бесследно исчезнем. Едва ли нас кто-нибудь хватится или даже вспомнит, что вообще были такие.

Колл задумался.

— Слушай, Мурильо, даже если мы найдем того, кто согласится помочь Мхиби, то, наверное, придется здорово раскошелиться.

Щеголь пожал плечами:

— Подумаешь, я и раньше влезал в долги.

— Я тоже. Просто учти: даже если мы вытряхнем из кошельков все до последнего гроша, то не сумеем поставить Мхиби на ноги. В лучшем случае мы лишь облегчим ей уход из жизни.

— Все лучше, чем проиграть деньги Круппу. Давай потратим их более достойно.

Колл слишком давно знал своего друга, чтобы спрашивать, хорошо ли тот подумал.

«Дело не в деньгах. Сколько бы их у нас ни было, мы все равно не сможем выкупить у судьбы эту старуху и вернуть ей молодость. Возможно, мы делаем это не столько для нее, сколько для себя самих. Ну да, по крайней мере, позаботимся о ней, сделаем, что в наших силах, — даже если Мхиби никогда больше не проснется и не узнает о том, что мы ей помогали. По правде говоря, так, наверное, будет даже лучше. Бескорыстнее и проще…»

Вой звучал так, словно доносился из просторной пещеры. Он множился, пока не превратился в скорбное многоголосье. Хор бессчетных звериных голосов странным образом уничтожал само ощущение времени, и вечность становилась одним нескончаемым сейчас.

То были голоса зимы.

Но они слышались с юга, оттуда, куда тундра добраться не в силах, где деревья уже не были низкорослыми, но возносились, корявые и истрепанные ветрами, над головой, так что за ними можно было укрыться и Мхиби оставалась незаметной на фоне ландшафта.

На вой ответили другие волки. Те, что шли за нею по следу. Но они потеряли женщину, ибо ей удалось спрятаться среди черных елей. Под босыми ногами жадно чавкала болотная жижа. Вода была холодной и пахла затхлостью. Над головой звенели здоровенные комары, вдвое превосходившие своих собратьев с равнины Рхиви. Но еще хуже была мошкара, набивавшаяся в волосы и кусающая темя. Жирные пиявки успели облепить ей ноги.

Убегая, Мхиби наткнулась на обломок ветвистых рогов, застрявший между двумя сросшимися деревьями, и до крови расцарапала щеку.

«Это знак моей смерти. Она уже совсем близко, и это дает мне силу. Скоро все будет кончено. Им не поймать меня… Не поймать».

Пещера находилась где-то рядом. Мхиби пока еще не заметила входа, да и не было в окружающем ландшафте ничего, что намекало бы на пещеру, но она знала: это здесь.

Эхо становилось все ближе.

«Некий зверь зовет меня. Должно быть, его зов обещает смерть, ибо придает мне силы идти туда. Такой чарующий звук…»

Со всех сторон женщину обступила тьма. Она чувствовала, что добралась до места назначения. Пещера была горнилом ее души — души, потерявшейся внутри себя самой.

Воздух в пещере был сырым и холодным. Докучливые насекомые исчезли. Исчезла и болотная хлябь; теперь ее ноги ступали по сухим камням.

Ни проблеска света. Вой тоже стих.