Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы
Чен плюнул в мерзкое ухмыляющееся лицо. В ответ громила зарычал и двинул Чена прикладом в живот — китаец покачнулся, с шумом выпустил воздух из легких и со всей силы ударил обидчика в пах; другие осужденные тоже напали на своих конвоиров. Пара беспорядочных и почти бесполезных выстрелов — один заряд разбил настенные и напольные зеркала, второй оторвал руку последнему подчиненному Чена, — и не успевшие даже удивиться охранники были обезврежены. Толстый китаец, осторожно прижимая к груди поврежденную руку, с остервенением и удовольствием отплясывал на теле растоптавшего его очки конвоира.
«Да-а, скорее всего, этот мертвый мерзавец был просто невинным младенцем по сравнению с моим бывшим однокурсником», — думал Дегтярев, наблюдая за тем, как лицо охранника превращается в мясной фарш.
С лицом мальчишки, только что прокатившегося на санках с самой крутой горки, Чен подобрал оружие и, запрограммировав его на малую мощность, перебил свои наручники; ребята из якудзы занимались тем же, и, опасаясь их нападения, триадовец спокойно их расстрелял, после чего освободил Олега. Третьему парню из их компании наручники уже не были помехой, как не было у него левой руки до локтя. Рана не кровоточила — заряд прижег ее, но китаец был на грани обморока из-за болевого шока. Тем не менее он не издал ни звука.
Чен разорвал подкладку своего пиджака и с жестом фокусника извлек переносной портал, после чего выудил из кармана брюк маленький радар и пару антигравов. Прикрепив их к порталу, он просто шагнул в образовавшуюся дыру в пространстве. Дегтярев и боец триады последовали его примеру.
Олег первый раз пользовался порталом — то есть слухи о его существовании циркулировали в Сети уже лет пять, но информация о приборе была сверхсекретной, и слухи эти были настолько неправдоподобны, что успели набить оскомину. Скорее всего, они распускались либо отделом пропаганды Единого Совета, либо фирмой-разработчиком, либо обеими сторонами. Сразу же появились несколько интервью, взятых у «подопытных кроликов», с упоением повествовавших о своих ощущениях при использовании портала. Тут-то и началась нестыковка — одни описывали переход как кисель, сквозь который они якобы пробивались, другие сравнивали его с полетом, третьи — с чудовищной гравитацией.
Олег ничего необычного при переходе не почувствовал — ощущение было такое, будто он просто открыл дверь и, переступив порог, оказался в другой комнате.
«Комната» оказалась стоянкой челноков, а за спиной торчало шпилеобразное здание Комитета Общественной Безопасности.
На стоянке было всего два аппарата, причем один только что оторвался от поверхности и набирал высоту, сначала очень медленно, с трудом отвоевывая у неба каждый десяток метров, затем, достигнув примерно трехсотметровой высоты, челнок на мгновение завис, а потом быстро устремился ввысь, разрывая пространство и постепенно превращаясь в светящуюся точку.
Из здания Комитета Общественной Безопасности выбежали несколько человек и двинулись по направлению к трем беглецам.
— Все выходы со стоянки уже перекрыты, судя по тому, что эти клоуны совсем не торопятся, — в этот момент отправился в полет и второй челнок.
Чен приготовил портал для использования, но, даже прекрасно понимая, чем он занимается, люди в серых костюмах не ускорили шаг.
Толстяк посмотрел вверх и прыгнул в портал, Олег последовал за ним, чуть помедлив, вошел во тьму перехода и однорукий бандит.
Почему моя память вертится вокруг Олега? Он наверняка сыграл важную роль в моей жизни… Вот только какую?.. Ненависть… Ненависть — ключ ко всему.
Глава 7
Мы легли на дно
Мы зажгли огни
Во Вселенной только мы одни
Гни свою линию
Гни свою линию
Горят огни
Сверкают звезды
Все так сложно
Все так просто
Мы ушли в открытый Космос
В этом мире больше нечего ловить…
Оказавшись внутри корабля, Олег первым делом услышал отборную брань Чена, обильно сдобренную его же хрипами и воплями, шедшую откуда-то сверху. Немного привыкнув к темноте, Дегтярев увидел человек десять, стоящих посреди каюты, и Чена, подвешенного к потолку, — его многострадальная левая рука, и без того сломанная, словно вросла в челнок по самое предплечье. Судя по всему, он самую малость не рассчитал расстояние. С другой стороны, им сильно повезло, что они вообще оказались на корабле.
— Сделайте же что-нибудь! Я не елочная игрушка, чтобы висеть здесь! — И Чен закончил свою речь парой выражений, которые обычно вырезаются из соображений цензуры.
Внезапно один из наблюдавших за всем этим пассажиров подпрыгнул слишком высоко даже для сверхпрыгучего человека и, перекувыркнувшись в воздухе, — полная фантастика! — словно приклеился к потолку, презрев все законы притяжения.
— Отрубай руку ко всем хренам! — орал Чен.
Незнакомец присел на корточки рядом с китайцем и с минуту неотрывно смотрел ему в глаза — Чен даже стонать перестал.
— Сначала будет немного больно, — произнес человек глубоким и чуть хрипловатым голосом. — Потом рука словно онемеет, и ты вообще ничего не будешь чувствовать. Затем, когда действие анестезии начнет проходить, рана будет очень сильно чесаться, но ты ни в коем случае не трогай ее, иначе боль сожрет тебя, понял?
Чен кивнул.
— Ловите его, — так же безжизненно сказал человек стоявшим внизу.
Затем он послюнявил предплечье Чена — толстяк брезгливо поморщился — и с тихим рычанием стал грызть руку китайца.
Все просто онемели — стоявшие непосредственно под подвешенным к потолку даже не заметили первых капель крови, упавших на них. Когда до ушей Олега, вместе со всеми завороженно следившего за этим жутким зрелищем, донесся хруст костей, Дегтярев вздрогнул и заскрежетал зубами, как и многие мужчины; женщины закрыли глаза, некоторые, отвернувшись, пытались спрятать лица за спинами мужчин, иные — те, чьи глаза были холоднее льда, спокойно следили за происходящим.
Наконец плоть не выдержала веса и оторвалась под тяжестью тела, которое, несмотря на разбрызгиваемую и пачкающую одежду кровь, было заботливо поймано пассажирами челнока.
Чен был бледен, как тысяча мертвецов. Незнакомец прыгнул на стену и, спружинив, приземлился на пол. Подойдя к китайцу, — с его пути благоразумно убирались абсолютно все, — парень сел на корточки точно так же, как он совсем недавно сидел на потолке.
