Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы
«Господи! — подумал Олег. — Он с таким спокойствием выносит мне приговор — интересно, скольких людей Чен вот так, в своей неторопливой манере, убеждал, приводя те или иные доводы в пользу того, что их смерть необходима?»
И что самое интересное, сам Олег не испытывал ни малейшей толики страха. Он предполагал, что перед смертью человек либо бьется в истерике, оглашая своим почти утратившим человеческое воем, либо, если он достаточно упрям для того, чтобы бороться, он буквально выгрызает каждый миг своего существования, либо, наоборот, — такое часто случается с неизлечимо больными — утрачивает всякую надежду на жизнь, укутываясь в пелену апатии и безразличия.
Еще Дегтярев читал, что перед смертью перед глазами умирающего пролетает вся его жизнь, со взлетами и падениями, успехами и неудачами, любовью и ненавистью…
С ним, однако, ничего подобного не происходило; вот она смерть, на этот раз принявшая немного странный, слегка комичный образ круглолицего толстоватого очкарика с кружкой чая в руках, — и ничего! Дегтярев спокоен, как сто тысяч мамонтов. И никаких картинок из прожитого, даже никаких воспоминаний. Вообще ничего, кроме горстки совершенно глупых мыслей: «Может, я какой-нибудь ненормальный? Может, я не совсем обычный человек? Точно! Я гений! Ведь сумел же изобрести совершенно новый наркотик. И из чего? Из помоев фармацевтики! Вот только на жизнь это не обменять. Даже на такую никчемную».
— А чего ради триада до сих пор меня не ликвидировала?
Услышав этот вопрос, Чен печально посмотрел на Олега, вздохнул и произнес:
— Понимаешь, мы действительно не можем расколоть твой препарат, по крайней мере, мои знакомые этого сделать не могут, а к посторонним обращаться неохота. Конечно, мы сделаем это и без твоей помощи, но… время безжалостно, друг мой. У русских и якудзы есть неплохие шансы решить твою загадку раньше нас. А мы очень не любим, когда нас опережают. Очень. И благодаря тебе, мой друг, — Чен улыбнулся и взял Дегтярева за онемевшую руку, — мы будем первыми.
— У меня нет мотивации вам помогать!!! — выкрикнул Олег. Все-таки страх начал прогрызать пока еще крохотные дырочки в толстом покрове странного спокойствия. — Вы все равно меня прикончите! Какой смысл мне вам помогать?
Чен молча подошел к столику, взял фотографию Леси в красивой рамке, прикоснулся к изображению кончиками пальцев… Вот теперь Олег окаменел — ему показалось, что даже сердце перестало качать кровь. Интересно, а что будет, если его сердце и впрямь откажется выполнять свою повседневную работу?
— Симпатичная у тебя девушка, — как обычно, с мягкой грустью, сказал Чен. — Знаешь, у нее очень теплые, красивые глаза… зеленые… Знаешь, у меня на родине девушек с зелеными глазами считали волшебницами. Она любит тебя, Олег… И ты ее наверняка любишь — не можешь не любить. Ты ведь готов ради нее на все, правда?
— Слово, — прохрипел Дегтярев. — Дай мне слово, что триада ее не тронет. Я знаю, вы очень трепетно относитесь к своей чести.
— Даю тебе слово, Олег, — ледяным тоном, словно вбивая гвозди, произнес Чен — никакой патетики и торжественности. — Мы ее не тронем, если ты выполнишь наше пожелание.
— Твои любезность и красноречие просто не позволяют мне отказаться.
— Ты же знаешь, я всегда был прекрасным дипломатом, — съязвил Чен в ответ.
— Когда эта ваша чудо-хрень меня отпустит?
— У тебя внутри часовая доза. Следовательно, осталось минут сорок.
— Ха! — Олег расплылся в омерзительной ухмылке. — Мама, я хочу пи-пи.
— Иди под себя, — ответил Чен со скучающим видом. — Мне плевать. Дом-то не мой.
— Урод, — констатировал факт Дегтярев. «Делать пи-пи» он все-таки не решился.
Глава 6
There’s something inside me that pulls beneath the surface
Consuming, confusing.
This lack of self-control I fear is never ending
Controlling. I can’t seem
To find myself again,
My walls are closing in.
I’ve felt this way before —
So insecure!
Discomfort, endlessly, has put itself upon me
Distracting, reacting
Against my will I stand beside my own reflectio
n It’s hunting how I can’t seem
To find myself again,
My walls are closing in.
I’ve felt this way before —
So insecure!
Crawling in my skin
These wounds, they will not heal.
Fear is how I fall
Confusing what is real.
Иногда невозможно понять, было ли какое-либо событие благом или нет, даже после того, как человеку уже пришлось собрать плоды этого события. Это называется когнитивным диссонансом. Например, ваша девушка уговаривает вас пойти в театр, а друзья предлагают вместе попить пивка и поболеть за любимую футбольную команду.
Если вы идете с любимой представительницей bello sexo в театр, вы уже спустя пять минут понимаете, что спектакль скучный, актеры бездарные, а девушка настолько не разбирается в искусстве, что даже не в состоянии этого заметить.
Если вы идете с друзьями в какой-нибудь бар или — что еще вероятнее — собираетесь у кого-нибудь дома, то вскоре осознаете, насколько утонченна и прекрасна ваша девушка, что зря вы не пошли с ней в театр, а друзья ваши — просто кучка неотесанных горлопанов, и вообще они люди ограниченные.
То есть вечер в любом случае не удался.
В общем, когда при выходе на поверхность на Олега, Чена и сопровождавших их трех головорезов с татуировками на запястьях напали какие-то люди, Дегтярев не понял, что ему нужно — чтобы нападающие сделали отбивную из людей триады или чтобы представители древней китайской организации наваляли якудзе.
В том, что нападавшие — боевики якудзы, Олег перестал сомневаться, когда услышал отрывистые и немного режущие слух выкрики. К тому же Дегтярев японским владел, причем неплохо.
Олег с интересом наблюдал за ходом схватки, но удовольствие от созерцания испоганил один из бойцов якудзы, который схватил Дегтярева и потащил в сторону мобиля, стоявшего неподалеку. Судя по тому, как грубо все это проделывалось, Олег понял, что от якудзы ничего хорошего ждать не придется. Поэтому, когда его волокли, Дегтярев не брыкался и вообще не пытался как-нибудь отбиться — он просто вынул из кармана авторучку и со всей силы воткнул ее в глаз тащившего его японца. Тот взвизгнул, выпустил Олега и, повалившись на асфальт, стал конвульсивно дергаться. Зрелище показалось Дегтяреву не очень захватывающим, поэтому он встал и, подобно спринтеру, побежал как можно дальше от места драки. Побег прервал парализующий заряд, выпущенный из одного из воплощений полета мысли инженеров конструкторского бюро господина Мацуситы.
