Мэтт Бронливи - Орден дракона
Эйприл вытерла руки об одежду и протянула их к книге. Она взяла Библию с двух сторон и медленно переместила ее так, что теперь та стояла на корешке. В двух местах, где прежде лежали крышки переплета Библии Гутенберга, виднелись тонкие проволоки датчика.
— Видишь, обе обложки следует поднимать одновременно,— прокомментировал Менг и указал на механизм одному из своих сотрудников.— Иначе что?..
— Понятия не имею,— ответила Эйприл.
— А теперь клади ее в кейс,— велел Менг и жестом подозвал другого федерала.
Тот подошел, открыл кейс и поставил его у ног Менга.
— Но перевозить книгу в таких условиях не самый лучший…
Менг выразительно передернул затвор.
Эйприл взяла Библию, наклонилась и начала опускать ее в кейс, постепенно, дюйм за дюймом.
— Да пошевеливайся уже!
— Этой книге свыше пятисот лет,— сказала Эйприл.— Мне трудно вам объяснить, насколько она хрупка и какого бережного обращения требует.
— Нарочно копаешься?
Эйприл осторожно положила Библию в кейс — так укладывают в гроб дорогого сердцу усопшего. Она выпрямилась.
— Просто страшно не хочется умирать,— пробормотала она.
Федерал громко защелкнул металлические замки кейса. Резкие звуки эхом разлетелись по комнате.
— Ты же понимаешь, что отпустить тебя я никак не могу,— сказал Менг.
— Но вы обещали! — взмолилась Эйприл.— Я никому ничего не скажу, клянусь!
Менг направил на нее ствол.
— Очень хотелось бы верить,— произнес он.
— Пожалуйста!
— Погодите! — воскликнул Норман.
Менг обернулся к нему.
— Проблемы?
Норман протянул к нему руку.
— Не надо… Думаю, это будет ошибкой с вашей стороны — убить ее.
— Ты прав. Убить ее самому будет ошибкой,— признал Менг и обернулся к одному из федералов.— Дай ему свою пушку,— приказал он.
Тот протянул пистолет Норману.
— Пусть на нем останутся твои отпечатки, а у тебя на руках — частицы пороха. Попробуй объясни тогда, откуда они взялись.— И он опустил ствол своего пистолета.
— Но она может вам еще пригодиться,— сказал Норман.— От нее мертвой пользы точно не будет.
— Послушайте его! — воскликнула Эйприл.— Есть вещи, которых вы не знаете. И я сумею вам помочь с этой книгой и…
— Пристрели ее,— велел Менг.
Норман сделал глубокий вдох и прицелился в Эйприл.
— Пять. Четыре. Три. Два…
— Давай! — рявкнул Менг.
Эйприл зажмурилась.
Внезапно тишину Большого зала разорвал пронзительный вой тревожной сирены, а следом с потолка обрушился поток воды. Норман намеренно промахнулся, пуля пролетела мимо правого уха Эйприл и попала в грудь федералу, стоявшему у дальней стены. Тот согнулся пополам и осел на пол. Менг набросился на Нормана, но тот был готов к этому и нанес ему сильнейший удар в подбородок рукоятью пистолета. Менг свалился, оглушенный.
— Вперед! — крикнул Норман и вместе с Эйприл бросился к выходу, пригибаясь и прячась за шкафом с Библией из Майнца.
Над головами у них засвистели пули, посыпались куски штукатурки. Они нырнули за шкаф.
— Я думала, ты меня убьешь,— всхлипнула Эйприл, вытирая слезы.
Норману пришлось повысить голос, чтобы перекричать вой сирены.
— Ты же сказала, импровизируй! — Он проверил обойму, высунулся из-за шкафа и стал отстреливаться.— Они не станут нас преследовать. Зачем?.. Гутенберг-то у них.
— У них только одна Библия, — ответила Эйприл. — И не думаю, что та, которая им нужна.
— Что ты имеешь в виду? Разве в библиотеке есть еще одна?
— Ну, общественности о ней неизвестно.
Несколько пуль срикошетило от пуленепробиваемого
стекла выставочного шкафа, где хранилась Библия из Майнца. Они увидели ноги агента, пробегающего мимо.
— Они не к выходу направились,— заметил Норман.— Как думаешь, они знают, где хранится та, вторая Библия?
— Могли знать,— предположила Эйприл.— Скажи, сейчас вылезти можно?
Норман достал из кармана пару монет, размахнулся и бросил их в противоположный конец зала. В ту же секунду грянули выстрелы — человек явно целился туда, куда они упали. Норман обогнул шкафе другой стороны, выстрелил и попал в федерала, раскрывшего свое местонахождение. Тот упал лицом в лужу воды, стремительно расползавшуюся по полу.
— Теперь можно,— ответил Норман.
Они выскочили из зала и бросились по лестнице к галерее, опоясывающей здание. Они добежали почти до самого конца, как вдруг вой сирены прекратился, и шум воды тоже перестал быть слышен.
— Как ты узнал о сигнализации? — спросила Эйприл, преодолев очередной лестничный пролет.
Впереди показалось мозаичное панно с изображением Минервы.
— Доктор Уинтер демонстрировал мне ее и называл код: Телец, Лев, Овен, Водолей. Он назвал мне и код для включения с пятиминутной отсрочкой системы пожаротушения. Тот самый код, который сказала ты.
— Отсрочка специально предназначена для того, чтоб успеть отнести Библию в безопасное место прежде, чем ее зальет водой. Кто же знал, что эта предосторожность спасет мне жизнь?
— Как считаешь, удастся нам спрятать вторую Библию до того, как они до нее доберутся?
— Не знаю,— покачала головой Эйприл.— И потом, никак не могу понять одного. Если они с самого начала собирались прихватить и второй экземпляр, почему не взяли меня с собой, чтобы я помогла им?
— Очевидно, решили, что справятся сами.
Наконец они попали в длинный зал на втором этаже
и побежали вперед, пока Эйприл не остановилась возле резных бронзовых дверей. Она указала на панель в верхнем левом углу.
— Знаки Гутенберга тут повсюду, надо только знать, где искать.
Норман, щурясь, рассматривал изображение. Похоже на два щита — вроде тех, что носили средневековые рыцари,— свисающих с ветки дерева. На том, что слева, красовалась заглавная буква «X», на том, что справа,— перевернутая буква «V» и три звезды.
— И что это означает?
— Этот символ называют колофоном,— объяснила Эйприл. — Пока в книгах не появились титульные листы, печатники в самом конце текста размещали колофон. Обычно он состоял из нескольких строк, в которых говорилось, кто работал над этой книгой. Плюс какое-то изображение, набор символов, характерный для конкретного печатника.
— Так это колофон Гутенберга?
— Нет. «X» — это греческая буква «хи», а перевернутая «V» — греческая «лямбда»,— ответила Эйприл, водя пальцем по воздуху, словно обрисовывая каждую букву . — Щит слева представляет человека по имени Иоганн Фуст. Щит справа — его напарника, Питера Шеффера.
— И они были?..
— Помощниками Гутенберга, — прошептала в ответ Эйприл.
