Больной ублюдок - Терминатор
— Профессор Люпин, почему вы не дали мне сразиться с боггартом?
— Мне казалось, это очевидно, — удивился Люпин. — Я подумал, что твой боггарт превратится в Волдеморта, а это могло вызвать панику.
Гарри фыркнул.
— Волдеморт? Думаю, после последней нашей встречи он боится меня больше, чем я его. Нет, на свете есть вещи и похуже.
— Вот как? И каков же твой страх, Гарри?
— Дементоры, — сказал страшным шепотом Поттер. — Когда они приближаются, я… кое-что вижу. И это кое-что таково, что я готов вырвать себе глаза. Можете считать меня трусом, но…
— Это не имеет ничего общего с трусостью, — резко ответил профессор Люпин. — Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что в прошлом ты пережил такие ужасные события, которых не пережили остальные.
— О да, — закивал Гарри. — Я помню, как в детском саду воспитательница заставляла нас обниматься и петь песенки про дружбу!
Его лицо омрачилось от мучительных воспоминаний.
— Директор сумел прогнать их, — сказал он. — Во время квиддичного матча. А вы победили того, в поезде.
— Есть способ… защиты.
— Вы можете меня научить?
— Я не эксперт по борьбе с дементорами, Гарри, совсем напротив…
— Если бы видели то, что видел я, — прошептал Поттер, — вы бы поняли, почему я так хочу научиться.
— Я могу узнать, что же ты видел?
Трава, подумал Гарри. Много зеленой, отвратительно яркой травы. И розовые цветы. И облака в синем небе, все как одно похожие на розовых овечек. И пони. Тоже розовые.
На этот раз их было трое. К старому знакомцу с синим бантиком прибавились еще двое — один с заплетенной в косички гривой и другой, увитый несколькими нитками бус.
— Давай дружить! — заявили они хором.
— Сгинь! Сгинь, нечистая! — выдавил из себя Гарри, зажмуривая глаза, чтобы не видеть окружающего его буйства красок.
— Я Душечка.
— Я Огонек.
— Я Пушистик.
— Сдохните, сдохните, твари, — забормотал Поттер.
— Давай играть!
Гарри вскочил на ноги и двинул ближайшему пони кулаком по носу. К его вящему ужасу, кулак упруго отскочил от светящейся дружелюбием мордочки животного, как будто он ударил надувной матрац.
— Да! Давай играть!
— В догонялки!
— В дочки-матери!
— В школу!
— Нееееет!!! — завопил Гарри и очнулся в больничном крыле.
— Простите, профессор, — сказал он. — Некоторые вещи слишком ужасны, чтобы о них можно было говорить вслух.
Свое обещание Люпин выполнил только после Рождества. К этому времени Гарри уже успел трансфигурировать из подручных материалов большую часть вожделенного револьвера, который теперь оставалось только собрать, и теперь раздумывал над тем, как превратить Всевкусные конфетки в пули. Загвоздка была в том, что пули у него получались все время разного калибра.
— Сосредоточься на самых радостных воспоминаниях, — сказал профессор и выпустил боггарта, тут же принявшего вид высокой фигуры в балахоне, от которой веяло могильным холодом.
«Давай дружить! Давай дружить!» — услышал Гарри. Он стиснул зубы и сосредоточился на воспоминании, в котором он взрывал девчачий туалет самодельной бомбой.
— Экспекто Патронум, — прорычал он. Из его палочки вырвалось какое-то мутно-серое облако, а в следующую секунду он опять очутился на знакомой до боли прелестной полянке.
— Может, достаточно? — спросил Люпин, сочувственно глядя на него.
— Нет уж, я хочу избавиться от этой заразы.
Во второй раз Гарри выбрал в качестве воспоминания сон, в котором он потрошил Малфоя и фаршировал его чесноком. Тогда он проснулся на редкость бодрым и полным сил, но, к сожалению, сейчас, кроме уже знакомого серого света, он больше ничего наколдовать не сумел.
— Всегда знал, что магия — это не мое, — сказал Поттер, немного придя в себя. — При встрече с дементорами надо будет попробовать напалм.
— Скушай шоколадку, — предложил сердобольный Люпин.
— Спасибо, сэр, — Гарри поморщился. — Но что-то я не очень люблю сладкое. У вас не найдется селедки?
3.7
Душа — химера, Бога — нету,
Ходи, копыто, ходуном!
Трать жизни тусклую монету!
Скачи козлом! Скачи козлом!
— Ко мне только что приходил мистер Малфой, — заявил Снейп. — Он рассказал очень странную историю.
— Он видел синюю гусеницу, курящую кальян?
— Поттер, хватит паясничать, — поморщился профессор. — Он утверждает, что возле Визжащей Хижины столкнулся с Уизли — и якобы тот был один.
Гарри промолчал и скосил глаза к переносице. Внезапно ему вспомнился давно курсировавший по Хогвартсу слух, что Снейп умеет читать мысли. «Я маленький мертвый котенок», — подумал он старательно. — «Я маленький белый мертвый котенок».
— Мистер Малфой также утверждает, — продолжал профессор, — что пока он разговаривал с Уизли, кто-то сзади кинул в него бутылкой с зажигательной смесью.
— Ах! — Гарри театрально всплеснул руками. — Какой ужас! Он поджарился до хрустящей корочки?
— К счастью, мистер Малфой оказался достаточно находчив, и вовремя потушил пламя.
Гарри хмыкнул про себя, вспомнив, как по-поросячьи верещащий Малфой окунулся с головой в огромную лужу, полную жидкой грязи, но тут же взял в себя в руки, продолжая косить глазами и думать о мертвых котятах.
— Затем мистер Малфой увидел очень странный феномен, — Снейп продолжал тянуть из него жилы. — И знаете, что это было, Поттер?
— Синяя гусеница, курящая кальян? — монотонно пробубнил тот.
— Он видел вашу голову, Поттер, — ласково сообщил Снейп. — Вашу безмозглую голову, висящую в воздухе.
— Малфою надо меньше пить.
— Что ваша голова делала в Хогсмиде, Поттер, в то время, как ей запрещено там появляться — как, впрочем, и другим частям вашего тела? Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что зажигательная смесь была той же, как та, что вы использовали во время квиддичного матча.
— Если бы этим кретинам не вздумалось поиграть в дементоров, они не расстались бы с несколькими квадратными сантиметрами кожи, — окрысился Гарри.
— Вы их подожгли, болван вы этакий! — зашипел Снейп.
— Мне не слишком дается заклинание Патронуса, — не уступал Гарри. — Пришлось прибегнуть к старым добрым маггловским методам.
— Как и в сегодняшнем случае с мистером Малфоем, не так ли? — спросил Снейп холодно. — Вы и сейчас будете утверждать, что он был похож на дементора?
— Нет, он был похож на беспомощную жертву, как обычно, — пробормотал Поттер себе под нос, но у Снейпа был чертовски хороший слух.
