Мэгги Фьюри - Глаз вечности
«О небо! Командир, верни мне перстень, а потом болтай хоть со всеми обитателями храма сразу».
Гиларра заскрежетала зубами и заспешила вперед, не дожидаясь. В подземельях люди оживленно беседовали, готовили пищу, стирали белье, починяли изломанные вещи – в общем, как-то приспосабливались к непривычным условиям. Вот бездельники, возмутилась на ходу иерарх. Смеются себе, ни о чем не ломают голову – не то что озабоченный народ с верхних этажей.
– Знаешь, о чем я думаю, Гальверон? Пора бы найти им всем приличное занятие.
– Отличная мысль, – откликнулся тот, поравнявшись с ней. – Попробую уговорить моих людей открыть школу борьбы для желающих.
«Учи, учи их сколько угодно, но это не спасет от летучих тварей, когда они прилетят!»
Это была постоянная головная боль Гиларры. Какое будущее ждет обитателей храма? Когда-нибудь съестное закончится, и что потом – возвращаться в Тиаронд, где чудовища поодиночке переловят и сожрут их? Или вымереть здесь от голода, точно крысы в западне? Ничего себе выбор. Однако сейчас у нее другие, более срочные заботы.
И вот оба принялись прочесывать храм. В купальнях, где люди и одежда полоскались вместе, в одном потоке, Алианны не оказалось. В просторной пещере с питьевым озером – тоже. Боковой туннель вывел «охотников» к подвалам, в которых бушевали отопительные печи. Прежде здесь трудились ремесленники, и смотрители архивов неусыпно хранили бесценные реликвии: фолианты и свитки, возраст которых насчитывал сотни лет, золотую и серебряную утварь с самыми причудливыми узорами, изделия из самоцветов, старинную живопись, шедевры резьбы по дереву, парчу, бархат и шелка. Теперь все эти сокровища куда-то перевезли (драгоценные гобелены, к примеру, пошли на одеяла, а из роскошных штор и священных облачений портные нашили одежды для нуждающихся), и под сводами подвала хозяйничал Телимон с его поварами. Выскобленные верстаки ремесленников приспособили под кухонные столы; еду взвешивали на чудовищно огромных весах.
На вопрос об Алианне главный повар подтвердил, что видел ее пару часов назад.
– Я дал каши воровке, потом она выклянчила немного бекона. Правду сказать, мы были слишком заняты, чтобы уследить, что еще взято, а то непременно доложили бы вам.
– Взято? – перебил Гальверон. – Что ты имеешь в виду?
Почуяв подвох в резком тоне командира, повар медлил с ответом.
«А ты дряхлеешь, Телимон. Смерть близнеца так заметно состарила тебя», – вдруг подумалось Гиларре.
Округлое лицо повара как-то сразу заострилось и посерело, кудри лишились былого глянца, плечи ссутулились, некогда смешливые глаза помутнели.
– Вообще-то я как раз пересчитывал припасы. Могу сказать наверняка, что негодница прихватила с собой сыру, лепешек, пару мясных пирогов и мешочек орехов. Насчет прочего пока не уверен. Гальверон, – кашевар гневно повысил голос – до каких пор это безобразие будет продолжаться? Воровство еды – угроза всем нашим жизням!
– Ладно, я прикажу выставить охрану, – рассеянно отозвался тот.
«Что, попался в собственные сети?» – усмехнулась про себя иерарх. Она давно заметила: командир привязался к этой девчонке, но он же сам приказал без пощады выкидывать из храма любого– или любую, кого заметят в краже. Слова повара просто оглушили Гальверона; на бледном лике воина ярко выступили рваные шрамы.
Но Гиларре было не до сантиментов. Алианна взяла еду. Значит, решила скрыться, и надолго. Вместе с ее перстнем. Душу иерарха захлестнула ярость.
«Зачем я послушала командира? Зачем доверилась этой нечистой на руку голодранке из трущобы? Теперь она еще вздумает мстить за братца! Ничего, зря Гальверон беспокоится: ему не придется вышвыривать замарашку из храма. Я сама удавлю ее, как только найду!»
Но что замышляет Алианна? А главное, где она?
Командир собрался с духом и хмуро промолвил:
– Идем. Нужно потолковать с Алестаном.
Брат Алианны сидел в подвале, спешно переделанном под камеру, и неистово чесал зудящие пальцы острым камешком. Внезапно какое-то звериное предчувствие опасности заставило бывалого вора насторожиться. Это Гиларра, без сомнения. Руки Алестана сжались в кулаки. Но тут послышался голос Гальверона, и заключенный воспрянул духом: наконец-то вести от сестры! Дверь заскрипела, и гости появились на пороге. Лица обоих не предвещали ничего доброго. Иерарх побагровела от гнева, командир был угрюм и озабочен. Силы небесные! Как будто узнику и без того жилось очень сладко!
Алестан вскочил на ноги.
– С Алианной все в порядке?
– Не волнуйся, она благополучно вернулась, – ответил Гальверон, и вор тут же почуял: собеседник чего-то не договаривает.
– Где моя сестра? Что ты с ней сделал? Говори сейчас же, а то…
– Ты не в том положении, чтобы угрожать или требовать, – отрезала Гиларра. – Ты и вся твоя шайка по уши в… весьма затруднительном положении. Если хотите остаться здесь, среди цивилизованных людей, тогда сотрудничайте с нами. Где скрывается Алианна?
– Скрывается? – Алестан решил, что ослышался. – С какой стати ей прятаться?
– Потому что она мелкая, лукавая дрянь! – рявкнула иерарх.
У заключенного перехватило дыхание. Как несчастная беженка могла довести до белого каления самое могущественное лицо в Каллисиоре? Стараясь побороть смятение, он переводил взгляд с Гиларры на Гальверона и обратно.
– Что случилось? В чем ее обвиняют?
Иерарх зло сощурилась и, предварительно выглянув из камеры: нет ли поблизости лишних ушей, тихо спросила:
– Тебе известно, с какой целью я отправляла ее и командира? Похоже, твоя сестра стащила то, за чем ее посылали, а теперь хоронится от всех. Ты знаешь, что полагается за воровство.
– Алианна похитила перстень?!
– Заткнись! – прошипела Гиларра. – Хочешь, чтобы весь храм услышал?
Узник повернулся к Гальверону:
– Я не верю! Послушай, командир, это какое-то недоразумение. Вы просто не заметили ее, она, должно быть, купается или…
– Нет, – уныло откликнулся тот. – Мы уже искали везде. Ее и след простыл. Есть еще кое-что, Алестан. Главный повар сказал, твоя сестра без спроса взяла с кухни еду – значит, решила скрыться надолго.
Заключенный весь похолодел.
– Вот оно что? И Телимон видел кражу своими глазами?
– Нет, но…
– Так я и думал. У вас, как всегда, нет доказательств. Кто угодно мог стащить продукты, на кухне вечно полно народу, но вы уже нашли преступника. Я-то знаю, как это делается. Да вам засадить невиновного – раз плюнуть!
– Мой перстень не у кого-то, а у твоей любимой сестрицы! – Гиларра уже брызгала слюной. – И я ни на секунду не поверю, что ты никак не связан с этой выходкой. Ты только что подписал свой приговор. И ее тоже. Часы вашего сброда в моем храме сочтены.
