Сергей Чехин - Пламенные Сердца. Испытание Веры
— Хорошо. Как вам будет угодно. Все равно не отвяжетесь. Идемте.
Они спустились в затхлый сырой подвал, и лекарь указал рукой на тело Бондаря. Как только аскет склонился над ним, Илья достал из кармана квадратную железную табличку, исписанную языком народа, давно сгинувшего в водовороте эпох. И дважды провел большим пальцем по невообразимо древнему, но до сих пор нетронутому ржавчиной амулету.
— Илья, не хочу ни в чем вас обвинять, — произнес странник из дальнего угла, — но даже невооруженным глазом видно, что голову сняли далеко не мечом. Края рваные, кости раздробленные… шею словно перетерли. Илья?
Андрей обернулся и увидел перед собой черную фигуру в кожаном плаще. Врачеватель, привалившись спиной к стене рядом с лестницей, лениво подбрасывал пластинку на ладони.
— Займись уже делом, — наконец сказал он.
И в тот же миг в аскета полетела цепь. Но мужчина, к немалому удивлению хозяина призрака, успел выхватить оружие и рубануть по звеньям. Вспыхнувший клинок с первого удара отсек от цепи кусок в предплечье длиной, но существо лишь тряхнуло рукой, и цепь с дьявольским скрежетом полезла из рукава. Секунда, и она полностью восстановилась.
— Илья, одумайся! — аскет отскочил назад, изо всех сил отбиваясь от жалящей как змея цепи. — Ты не ведаешь, что творишь!
— Почему же? — усмехнулся лекарь. — Этот город погряз в беззаконии и разврате. Амулет старого колдуна пришелся как нельзя кстати. А раз уж он ему без надобности, то почему бы не пустить его на благие цели?
— Благие?! — рявкнул странник, прыгая из угла в угол и как проклятый размахивая клинком. Каждый отрубленный кусок давал небольшую передышку, но еще десять минут подобной скачки — и Андрей сам бы упал замертво. — Кто дал тебе право судить?!
— А кто запретил?
— Закон, например!
— Закон? — лекарь задрал голову и расхохотался. — Где он, твой закон? Может быть сотник, захвативший власть и обирающий купцов — закон? Или тряпка-голова, неспособный даже написать донос в Ладин? Кто спас твою девку? Закон? Нет, Виктор Виверна. А где он сейчас? В яме! И завтра утром твой закон отрубит ему башку.
— Ты, что ли, лучше? Ты всеведущ, свят как сам Свет и совершенно справедлив? Пятеро пало от твоей руки, и неужели все заслуживали смерти?
— Меньше болтай, — фыркнул Илья. — Не трать силы. Попытки вразумить меня бессмысленны.
Аскет перемахнул через стол за секунду до того, как цепь разбила крепкие доски, словно труху. Тварь не ведала усталости и боли, ее удары не становились слабей. Ржавые звенья с легкостью крошили камень и раскалывали дерево, лишь пылающий клинок мог сдержать натиск. Но чем дольше длился бой с тенью, тем слабее становился огонь. Если сперва меч напоминал облитый маслом факел, то теперь выглядел вынутым из кузнечного горна. Очень скоро раскаленная добела сталь покраснеет и погаснет, но Андрея это волновать уже не будет. Вместе с клинком остынет и его Пламенное Сердце.
— Сейчас ты думаешь, что караешь по заслугам, — выдохнул аскет. — Но много ли времени пройдет до того, как начнешь убивать за косой взгляд? За оскорбление? За слухи? За отказ? Просто потому, что рожа крива? Ты понятия не имеешь, с кем связался. Эта тварь — йинн, опаснейший и мстительный демон. Ахан мог совладать с ним, но никогда не применял против смертных, и потому дожил до глубокой старости. Чувствуешь, как кипит в душе жажда убивать? Еще немного — и ты сам станешь таким же!
— Вот же болтун, — лекарь покачал головой. — Как закончишь с ним — вырви язык. Засолю на память.
Андрей непростительно поздно понял, как глубоко проникла Тьма в душу врачевателя. Он уже не вернется, не постигнет искупления. Это не он управляет демоном, а демон — им, внедряя извращенные представления о справедливости и заставляя убивать снова и снова.
— Меч почти погас, — хмыкнул Илья. — Поболтаешь, пока еще есть возможность? Может, помолишься?
— Только за твою душу!
Увесистая глиняная плошка с мазью с размаху врезалась лиходею в висок. Он зашатался, попытался сделать шаг, но колени предательски подкосились, и незадачливый каратель грохнулся лицом вниз. Волшебная пластинка зазвенела по камням, и прежде чем йинн обернулся, Вера схватила ее и прижала к груди.
Последний приказ утратил для демона всякую силу. Он оставил падающего от усталости Андрея и медленно двинулся к лекарю, волоча цепь за собой. Илью ждала незавидная участь — вырвавшийся из-под власти демон был крайне зол и стремился уничтожить бывшего хозяина, пусть тот и частично действовал в его интересах.
Но девочка без колебаний встала между копошащимся в пыли мужчиной и порождением Тьмы. Йинн не мог причинить ей вреда, и потому безропотно ждал дальнейших распоряжений. Сирота долго смотрела на черные бинты твари — туда, где некогда были глаза, а затем указала пальцем себе под ноги. Демон едва заметно кивнул и растворился в воздухе.
— Не зря распинался, — прохрипел аскет, вдоль стеночки топая к выходу. — Ты поступила очень правильно, не дав твари свершить месть.
Вера подбежала к спутнику и подставила плечо. Андрей, вновь постаревший лет на двадцать, с благодарностью кивнул и продолжил:
— Илья, безусловно, заслуживает наказания. Но каким оно будет решит суд — таков закон. Да, порой он несправедлив и ой как зряч, но лучше так, чем подобные ребята на каждом шагу.
Странник нашел в себе силы легонько пнуть негодяя под ребра. Тот ойкнул, а Андрей пробормотал:
— Свет прости.
— И снова ты меня обставил! — незлобно пробурчал Виверна, опрокинув третью кружку пива. — В этот раз прощаю, так уж и быть. Как-никак от смерти спас. Но потом — держись!
Аскет улыбнулся и кинул в рот соленый сухарик. Они сидели в комнате на втором этаже «Гордости моря», все четверо: Андрей, Виктор, Наташа и Вера. В общей зале им лучше было не появляться — после избавления от демона всякий встречный поперечный истово желал выпить с победителем, ну или хотя бы посидеть рядом, похлопать по плечу, сказать пару ободряющих слов или просто поблагодарить. А странник всю эту славную кутерьму жуть как не любил, в отличии от лысого наемника.
— Знаешь, — сказал он, — а я бы амулетик оставил. Ну так, на всякий случай. Мало ли как жизнь сложится.
Аскет покачал головой:
— Вот именно поэтому я его и уничтожил. Умирая, Ахан просил об этом Илью, но сболтнул лишнего, и лекарь обо всем догадался. Подобные вещи… не принадлежат миру смертных. Их тут быть никак не должно.
— Ладно. А с золотом-то как поступишь?
— А вот это, дружок, уже не твое дело.
— А, — Виктор махнул рукой. — И почему ты такой бедный, если столько зарабатываешь? Вот я бы тысячу монет потратил на действительно достойные дела! Купил бы пару бочек отличного вина и снял бордель на неделю. Какой смысл пахать как вол, рисковать шкурой, но ничего не тратить?
