Stashe - Сегодняшний вчерашний день
Сверху опять зашуршало, и на дно ямы упал черный, с виду пластиковый пояс, шириной сантиметров семь, с регулируемой на молекулярном уровне длиной. Сейчас, он был подогнан под нее во всех смыслах. Янат аккуратно сползла по стеночке, обратив мимоходом внимание на ряд длинных глубоких ссадин на своих коленях и бедрах, покрытых капельками крови и пыли. Подтянула рукой пояс поближе, и снова поднялась, придерживаясь свезенной ладонью о стену. Все тело болело, прямо таки пульсировало болью. Хотелось лечь, свернуться калачиком и замереть.
Янат надела устройство на талию, защелкнула замок. Поле сразу активировалось, запустившись автоматически, окружило покалывающим секунды три голубоватым туманом. Подстройка, настройка, узнавание — спустя пять секунд зажглась панель управления на коробочке, а-ля пряжка пояса. Туман поблек, и теперь поле нельзя было увидеть, хотя оно никуда не исчезло.
Инга, все это время озабоченно наблюдавшая за ней, шагнула назад.
— Вверх, медленно, — дала команду Янат. Сжала зубы и все равно вскрикнула, когда мягким толчком ее тело оторвало от земли и начало поднимать.
"Интересно, почему Инга просто не спустилась ко мне? Почему сразу аварийка, почему ни какой самостоятельности? — задумалась Янат, уже, когда они на маленьком вездеходе возвращались на базу. Она каждый раз морщилась, когда машинку потряхивало на ухабах. Инга сразу же вкатала ей укол против всего, и теперь пыталась протереть дезинфицирующей салфеткой раны напарницы. Янат сидела, тупо смотря перед собой, почти не чувствуя рук и ног: "Тогда почему, ты, самостоятельная, не надела этот чертов пояс?" — внезапно возник в ее голове язвительный голос. Она в очередной раз вытерла ладонью разбитый нос и рассмеялась.
1 глава
Посадочные рядки в теплице стройными рядами уходили во влажный туман, из-за чего само помещение казалось еще больше, чем было на самом деле. Пахло землей. Дурманящий сладостью пряницы, горьким, чесночным ароматом вязьми (растения, заменявшего чеснок на борту корабля), острым неприятным дурманом и цлынью, декоративными цветами, плоды которых использовались в качестве специй.
На двух смежных рядках проходил оживленный диалог. Звучал он громко и яростно, что совершенно соответствовало настроению говоривших.
— Из-за тебя мы здесь очутились, Яна! А ты ведь знаешь, что я терпеть не могу сельское хозяйство! — раздраженно произнесла девушка, откидывая перепачканной рукой прядь волос. Ее светло-карие глаза гневно (хотя в глубине их и прятался хитрый огонек) глядели на собеседницу.
— Да-да, — рассеянно подтвердила она, без особых стараний ковыряясь в земле, — с другой стороны, Инга, это самое мягкое из наказаний. Если бы нас отправили в инвентаризацию или отстойник было бы не в пример хуже, верно? А, прости. Не наказание. Дисциплинарный выговор с направлением на отработку туда, где наблюдается временный дефицит работников, в качестве безвозмездной помощи. Поскольку мы на 48 часов отстранены.
— Почему именно ты моя напарница? — недоуменно произнесла кареглазая и снова с раздражением откинула прядь светло русых волос в сторону.
— Это, — подняв палец вверх, назидательно ответила Янат, — потому что ты и я антиподы.
— Нет, — гневно вырвалось у Инги, — это потому что тебе все сходит с рук из-за твоего… — она внезапно осеклась и виновато посмотрела на напарницу. Гнев, словно вода стек с нее, оставив чувство вины и неловкости. Янат, сидевшая на корточках, положила лопатку и выпрямилась.
— Я, конечно, лажанулась с этим поясом, — спокойно ответила она, — и, конечно, мне не стоило быть такой беспечной. Правильнее сказать, я допустила ошибку, когда недооценила возможность человека найти неприятности где угодно. И это стало моим уроком. Ты хочешь, чтобы я извинилась и перед тобой?
Инга вспыхнула и в глазах ее заплясали настоящие языки ярости:
— Да, черт возьми, хочу! Я очень испугалась, когда ты вдруг просто исчезла. А когда обнаружила, что твой датчик отключен, то решила, бог знает, что я решила. А ты стоишь теперь и выделываешься!
— Чего ты злишься? Кажется, я получила по заслугам, — Янат неожиданно улыбнулась и ее оранжевые глаза засверкали как два маленьких солнышка. Она дотронулась пальцем до носа, оставив на нем пятнышко грязи, — видишь?
На ее лице еще видны были следы падения в земляной колодец. Побледневшие и неявные, но все же. Инга скривилась. Перед ее глазами до сих пор стояла картина: Янат, покрытая с ног до головы смесью крови, пыли и грязи. Нос разбит, на лбу здоровенный кровоподтек и шишка, подбородок, ладони, локти и ноги от голени до паха свезены до мяса. Два дня назад. Да, она злилась.
— Ты идиотка, подруга. Тебе повезло. Как обычно повезло. Будь я на твоем месте, непременно сломала бы шею или пролежала пару недель в госпитале. А может вообще, лишилась работы за подобную беспечность. А ты сидишь тут и хохмишь. К тому же умудряешься заставить меня почувствовать вину.
— Не ворчи, — улыбка Яна стала чуть более напряженной, но не исчезла, — Порой все мы думаем о себе лучше, чем заслуживаем. Когда ты много лет выступаешь в роли добровольной подопытной крысы, многие вещи кажутся глотком свежего воздуха.
Инга отряхнула комбинезон и сурово ответила.
— Мы пошли на прогулку. Без толкового запаса еды и воды, в коротких шортиках и майках, далеко от базового лагеря. Оставили вездеход на опушке и уперлись в чащу. А ты взяла и не одела пояс. Единственную приемлемую защиту от дурака. Это даже не было частью задания. Тебе просто хотелось подышать воздухом и ощутить свою принадлежность к миру природы. Так, кажется, ты сказала? Надышалась?
— Смени пластинку, — Янат поняла, что Инга только сильнее распаляется, обсуждая произошедшее. Они действительно были очень разными.
Вместо этого Инга швырнула лопатку в сторону и пошла меж рядков прочь, ругаясь в полголоса. Ее душили ярость и обида. Она до сих пор чувствовала эту обиду. Все в Яне в тот миг бесило ее: пренебрежение правилами, чужеродность, знаменитость, удачливость и независимость. Особенно последнее. То, в чем педантичная, строго следующая правилам и нормам Инга всегда себе отказывала.
Янат посмотрела ей вслед и вернулась к своим грядкам.
2 глава
Я люблю поезда. Точнее, не поезда, а само движение в них. Запах гари, смазки, монотонный перестук колес. Призрачный, будто бы смазанный свет вечера, скромно льющийся из ламп на потолке. Но самое удивительное не внутри, а снаружи. Эти мелькающие за окном панорамы. Лоскутные одеяла полей, разноцветье на полянках, лесополосы колоннами марширующих солдат пролетающие рядом. Ощущение ирреальности возникающее у меня в эти мгновения, я тоже люблю.
