Яна Алексеева - ОХОТЯЩАЯСЯ В НОЧИ
Маленький полузаброшеный человеческий городишко, излучал в пространство такой ужас, что перед ним меркли гигантские эмоциональные факелы мегаполисов. За две ночи до завершения Ритуала… оставалась последняя жертва.
Удача, удача явилась в лице сероглазой, незаметной Охотящейся, единственной темной на весь город, мрачно и обреченно кружащей по ночному городу.
Ощутив давно и прочно, казалось бы, забытое чувство — волнение, он затаил дыхание, растворяясь в видении, лишь краем сознания контролируя погружение в иную реальность…
Серые глаза, серые волосы, гибкое тело, жилка, бьющаяся на тонкой шее в нечеловечески быстром ритме. Незаметная, не запоминающаяся, с тонкими запястьями и диким, жарким огнем, пляшущим в зрачках.
Незавершенная, раздвоенная, колеблющаяся между миров, одинокая… полукровка.
Тучи вновь накрыли все сплошным пологом. Дождь, не переставая, моросил с самого утра. Город пробуждался и властно вовлекал меня в водоворот человеческой жизни.
Ненавижу общественный транспорт, а особенно омерзительный букет запахов под названием «с добрым утром» вызывает у меня тошноту. Перегар разной степени мешался с забивающим все остальное ароматом зубной пасты и духов, которые, по мнению людей должны освежать все и вся.
И работу ненавижу! Хотя я же уволилась… и еду просто забрать вещи. Успокаивающее повторяю про себя — соблюдение правил маскарада является основой безопасного существования. Моя утренняя мантра…
В воздухе стоит почти удушающая жара, и в сочетании с дождем создается ощущение, будто город целиком попал в странную баню… или парилку…
Кафе «Афины», расположенное на окраине города, было оформлено с претензией на древнегреческий стиль. Оно пользовалось дурной славой еще до моего рождения, а во времена перестройки… его стены повидали множество неприятностей.
Пара заказных убийств, десяток мелких бандитских разборок, череда сменяющих друг друга, не всегда добровольно, владельцев. И теперь это кафе имеет репутацию самого злачного, опасного и влекущего места во всем городе. Привлекающего все самое гадкое, наглое и жестокое отребье, и категорически не приемлющего «приличных» людей.
Балует кафе регулярными посещениями и милиция с ОМОНом на пару, и серьезные дядечки с кучей секьюрити, шерстящие местный контингент каждый по своим вопросам.
Однажды пара устрашающего размера амбалов устроила соревнование по битью посуды, кто больше… И что-то не то они сказали, пока я ползала по полу, собирая осколки. На голодный желудок, да после дежурства… не будите спящую волчицу. Был вечер. Незаметно выскользнув вслед за ними, я скинула в ближайшей подворотне одежду и устроила Охоту.
И долго гоняла двоих боевиков по окраинам, не давая приблизиться к машине. В пустых корпусах заброшенного сталепрокатного завода далеко разносился проникновенный волчий вой, будя потаенные страхи. И пылали желтым огнем глаза…
Один из них надолго поселился в тюремной психушке, второй раз в полгода слал ему посылки откуда-то с Камчатки. Я и сама тогда испугалась, что меня поглотит неконтролируемая ярость.
Но какие сказки они рассказывали следователю, когда пришли с повинной!
Много позже за этот случай учитель назвал меня самым человеколюбивым и интеллигентным оборотнем из всех живущих. Вот за это я его чуть не убила. Некий налет человечности есть… но не очень плотный.
Неожиданно на меня навалилась неимоверная усталость. Еле волоча ноги, я сдала форму и получила из рук администратора конверт с отступными. А также пожелание провалиться пропадом.
Взаимно.
А теперь обратно домой, ждать вечера и охоты.
Я неторопливо брела по городу. Мелкий моросящий дождь прогнал сонную одурь, овладевшую мной.
Внемлите ли вы очарованию темного пустого города? Когда лишь редкий прохожий, спеша сквозь туманную пелену, нарушает звонкую тишину. Когда кажется, что ты один в этой вселенной, состоящей из бесконечной череды улиц. Когда ты — хранитель и повелитель этого мира, и он безропотно подчиняется, позволяя изменять, перекраивать гибкую и вязкую, словно пластилин ткань реальности, так как хочется.
Когда ночь наполняет тени новыми, чистыми запахами, не оскверненными человечиной.
А фонари, как острова в бескрайнем море тьмы, очерчивают светлые круги на асфальте, а листва редких деревьев кажется отлитой из бронзы. Бесшумно скользя от одного островка света к другому, я забываю обо всем, кроме этой улицы, этих домов…
Обычно я люблю ночь.
Но не в этот раз.
Подтачиваемое смутными опасениями очарование ночи было нарушено. Чужак, незнакомец возник на границе между мною и вечностью.
Застыв в круге света, я прислушалась. Или вгляделась… позади мелькнула плотная, почти осязаемая тень. Он шел за мной! Сердце заколотилось в груди, руки мелко задрожали… Волчица оскалилась, пытаясь вырваться на свободу. Страх придет потом.
Сейчас… сейчас я получу ответы на все вопросы, тревожащие мое бытие. Ни разу не заданные вслух… не хочу!
Стремительный рывок вперед и дома, взирающие на улицу равнодушными провалами окон, сливаются в единую туманную стену.
«Домой, домой!!» — истерично надрывалась одна половина сознания, другая же готовилась торжествующе взвыть, желая поохотиться. Впереди воздвиглась туманная пелена, влажная, манящая… она протягивала свои щупальца и звала, тянула меня к себе. Что можно противопоставить этому притягательному, отдающему плесенью забвения Зову?
Жажду жизни. Скорость… пульсацию крови в жилах, волны адреналина, выключающие сознание.
Стремительное, со все больше увеличивающейся скоростью, движение, только приближало ко мне жадные объятия тьмы. Неимоверным усилием воли я смогла только слегка изменить направление движения. Непослушные, ватные ноги пронесли меня мимо… пелена резко развернулась, и я, обернувшись, сбилась с ритма.
Асфальт дороги больше не подталкивал меня в мгновенно загустевший воздух, не добавлял искрометной легкости в движения… пелена сковывала, сжимала, убивала меня!
Тьма все звала… и воля к жизни почти оставила меня.
Волчица взвыла, стряхивая оковы наваждения, отскочила назад, и, оскалившись, метнулась дальше по улице серой бесшумной тенью.
Час охоты…
Но теперь я — жертва, и конец, обещаемый в случае успешной поимки зверя, мне категорически не нравился.
Опять шагнул из Тьмы навстречу мне противник, как будто дверь открыл.
Я ринулась встречу, отскочила.
Сверкнула молния впотьмах, и боль каленой искрой бок ожгла.
