Яна Алексеева - ОХОТЯЩАЯСЯ В НОЧИ
Кланы и рода порой воюют едва ли не в открытую. Светлые с темными, Поющие с Пьющими кровь, Танцующие с Одержимыми. Громы и молнии, потопы и засухи, катастрофы и убийства — вот их инструмент.
И при этом нелюди еще стараются не попадать в сферу активного интереса людей. Как они вообще умудряются не нарушать первое правило Маскарада — не привлекать внимания? Ироничная, ехидная, чужая мысль… инквизицию они забыли.
Напомнить, что ли…
При жизни такой не удивительно, что появляются нарушители Маскарада, являющиеся источниками весьма кровавых легенд прошлого и загадочных оперативных сводок настоящего.
И тогда зовут Одиноких Охотников. Особенно, если семья или клан не смогла справиться своими силами.
А конкретнее?
Да, пожалуйста!!
Светлар из семьи Ордони, клана Сватараф, из рода Пьющих кровь почувствовал приближение времени Ухода. Ну, никто не вечен, даже Высший Вампир…
Он не захотел уходить.
Кто же хочет??!!
Скрылся, затаился и в старинных манускриптах нашел действенный, но запретный способ обмануть судьбу.
Ритуал Поворота… сутью которого, если отбросить лишнее, является насильственная коррекция реальности до той степени, когда совершающий его сможет продолжить свое существование на неопределенный срок.
Последний рубеж…
Но он загнал себя в ловушку, выбрав этот город. Для свершения требуется, помимо всякой специфической мути, шесть жертв, в период от новолуния до полнолуния. Человек, Танцующий, Одержимый, Слушающий, Знающий, Охотящийся. Именно в таком порядке… и прерывать Ритуал нельзя. Последствия абсолютно не предсказуемы.
Удача…
В городе оказалась только одна Охотящаяся — я. И не у кого нет выбора, ни у меня, ни у Павла, ни у Светлара… магический треугольник, только не любовный, а смертельный.
Я — последняя жертва, подсадная утка, наживка на крючке… главное, суметь вовремя подсечь. Именно в момент завершения Ритуала, но до изменения реальности…
— Вижу, ничего объяснять не надо? — тихо подошел Павел.
— Надо, надо, — встав, я потянулась до хруста в костях, — неужели невозможно поймать его просто так, найти и уничтожить… прочесать город…
— Он хорошо прячется, — покачал головой Охотник, — а с началом Ритуала становится практически неуязвим, да и прерывать его нельзя… относительно безопасно можно будет взять его только над пентаграммой, в момент поглощения чужой силы и снятия щитов.
— Меня что, будут резать?!! — возмущенно завопила я, подскакивая вплотную к Павлу.
— Потерпишь, если не хочешь умереть здесь и сейчас.
— Эт-то как?
— Второй способ прервать Ритуал в данном случае — уничтожить намеченную жертву. Разрушения будут большие, но мир уцелеет, — холодно отчеканил вампир, отодвигая меня в сторону.
Не хочется, чего-то… ни того, ни другого, а не дать ли деру? От пронзительных черных глаз не скрылся мой настрой.
— Даже не пытайся, — холодно предупредил он. — На тебе метка.
Почему-то мне совсем не хотелось узнавать, какую власть надо мной она имеет. Отступив, я согласилась поработать наживкой.
Вот что значит — не везет!
Инструкции были краткими:
— Эту ночь проведешь здесь, день — тоже. Вечером выйдешь на охоту как обычно, позволишь себя поймать и сделать с собой все, что должно. Остальное — моя забота.
Я только кивала, разглядывая своего нового хозяина… высокий, худощавый и не очень красивый, но до дрожи опасный. Глаза черные, лицо неприятное узкое, какое-то ястребиное… кожа очень бледная, и потому короткие каштановые волосы кажутся темными. Голос абсолютно невыразительный
— … ты неплохо себя контролируешь, так что проследи, чтобы волчица не атаковала, а убегала. И, если выживешь, то с ума не сойдешь, как иные полукровки. Может быть, — рассеянно закончил разговор Павел, крутя пальцами тонкую ножку бокала с… Я втянула носом воздух. Нет, не с кровью. С томатным соком.
Это заявление должно меня взбодрить? Особенно не очень добродушное «может быть»… Передать не могу, как я рада!!
— Так, вроде все, — задумчиво поднялся с кресла вампир, душераздирающе зевнув.
Хм, клыки… не хуже волчьих, одна пара… Мои — лучше. Есть чем гордиться.
Пока я предавалась гордыне, Павел запер входную дверь, повесив на ручку табличку «не беспокоить!» и добавив какое-то заклинание, приказал его не тревожить и скрылся в спальне.
— Эй, а поесть?!!
— В холодильнике! — донеслось из-за двери.
— Та-ак, ну и где же здесь этот агрегат, — пробормотала я, начав обследование своего последнего пристанища.
Двухкомнатный люкс, да. Большое окно, занавешенное плотными цветастыми шторами. Напротив него входная дверь, справа спальня, слева ванна. Диван в синий цветочек, кресло, шкаф, стул, тумбочка, часы…
Пять утра, однако… утро, ночь-то кончилась! Быстро…
Потертый ковер откинут, и в углу начерчена углем пентаграмма… наверное. Ну, у нее было пять лучей, в которых стояли оплывшие темно-красные свечи. В ее центре — странные узоры и куча благовонных палочек, медленно тлеющих в полутьме.
Я чихнула… вонь, а не благовония!
Вверху люстра, в одном из углов — ночник.
Где холодильник? Живот забурчал, выражая недовольство…
Догадались?
В шкафу! Который оказался буфетом.
Люди!!
Он был доволен и разочарован одновременно. Найдена последняя жертва, и даже метка на нее поставлена на редкость удачно. Незаметная, еле различимая, но крепкая. Зато изгой в курсе, что по его душу прибыл Одинокий Охотник, к тому же собрал в себе огромную силу, и даже со снятыми щитами далеко не безопасен…
К тому же, если эта полукровка выживет, придется забирать ее с собой. Личные метки ставятся очень глубоко, для того, чтоб быть незаметными до самого последнего момента… и не снимаются. Связь эту уже не порвешь.
Но это — потом…
Первым делом — работа.
Чем бы таким заняться? Целый день взаперти! Кошмар!
А вот о следующей ночи лучше не думать…
За окном, похоже, рассвело. Осторожно отодвинув занавеску, я убедилась в том, что наступает новый день, и, похоже, ничуть не лучше вчерашнего. Мерзкая погода, мелкий моросящий дождик, духота и низкие серые тучи.
Последний день моей жизни… и солнышка я больше не увижу. Жаль!
Тщательно задвинув занавеску, а то, кто знает, какие у моего соседа отношения с дневным светилом, я прокралась к входной двери и взялась за ручку.
Ой! Острые холодные иглы… заклинания?… предупреждающе кольнули в ладонь.
Окно! Отодвинув занавеску, с сожалением убедилась, что и на нем стоит незримая преграда. Ненавижу клетки!
