Светлана Нергина - По закону перелетных птиц
Часть I
ПО ЗАКОНУ ПРИЧИН И СЛЕДСТВИЙ
ГЛАВА 1
Лерга равнодушно перелистала пожелтевшие, скруглившиеся на уголках от времени странички. В сотый раз. Можно подумать, в сто первый ей это поможет!
«Теория – изучение правил. Практика – изучение исключений!» – часто шутила Ристания в ответ на жалобы о невесть почему взорвавшемся зелье или проломившем стену директорского кабинета заклинании.
О да, безусловно, далеко не всегда написанное триста лет назад каким-нибудь чокнутым профессором правило действовало и поныне, но беда в том, что сегодня она и в теории полный ноль!
И главное, ладно бы не приготовилась, наплевала, так нет! Полночи сидела над этим фолиантом! Вот только кто бы еще объяснил, каким образом можно воспроизвести в начале заклятия этот «надгортанно-глоточный звук, похожий на сдавленный шепот»!
– Он даже на письме изображается как вопросительный знак! – негодовала Лерга, с ненавистью перечеркивая руну длинным острым ногтем.
– Не совсем, – тут же возразил Глерг, вечный зубрильщик, давным-давно прописавшийся в «ботанке» – комнате для занятий. – Тут – видишь? – не хватает полувертикальной точки.
– О да, это многое меняет! – презрительно фыркнула Лерга.
Глерг пожал плечами и уткнулся в свой конспект, шурша пергаментными свитками. Обижаться он не умел – как-то позабыла природа наделить его этой человеческой особенностью. Да и на что тут обижаться?
Магистр опаздывал. Курс – десять человек – с присущей всем дисцитиям философской привычкой не обращать внимания на дурные наклонности своих учителей[1] предавался блаженному ничегонеделанию. Чуть слышный гул голосов с задних парт перекрывался здоровым сонным сопением передних рядов.
Забросив подальше надоевший учебник, Лерга принялась досадливо полировать ногти раздраженным, тяжелым взглядом. Эффект, кстати, был вполне материальным и очень даже видимым. Настроения ей это не поднимало, но подходящих объектов для того, чтобы сорвать злость, пока не находилось: ни один глупец не станет такого делать на своих же однокурсниках. Иначе они могут припомнить это в самый неподходящий момент – на экзамене, к примеру.
Глерг со свойственной только ему одному обстоятельностью дочитал свой конспект, убедился, что ничего принципиально нового в нем со времени прошлого прочтения не добавилось (конспекты у него составлялись сами, по мере изучения параграфов), и неспешно оглядел аудиторию. Половина дисцитиев спала, вторая усердно пыталась последовать примеру первой.
– Народ, я, конечно, никого не агитирую, но половина пары уже прошла, а наш многоуважаемый наставник, – сказано это было без малейшей издевки: Глергу совсем не хотелось следующий час безуспешно искать отвод от неведомого проклятия, которым незнакомый пока магистр наверняка защищал свое имя, чтоб не трепали попусту, – так и не пришел. Может быть, стоит отправить кого-нибудь к домну[2] директору?
Мысль уйти с занятия просто так дисцитиям даже в голову не могла прийти. Ее успешно выбили из неокрепших умов еще на первых годах обучения. Дисциплина в Обители была железная: здесь не девиц-вышивальщиц воспитывали.
Ребята зашевелились, все не успевшие еще уснуть лениво подняли головы с парт и даже попытались растолкать тех, кто спал. Лерга отрицательно покачала головой:
– Не стоит.
– Почему? – спросонья сразу же заспорил Вирт. – Не до заката же здесь сидеть!
– Если до заката твоего разума, то ждать осталось недолго! – отрезала Лерга, щелчком пальцев запирая дверь и всем своим видом давая понять, что просто так никого отсюда не выпустит.
Зная способности дисцитии, Вирт не сомневался, что, хотя изнутри дверь ни за что не открыть, снаружи она будет не заперта. На случай, если магистр решит все же нагрянуть под конец пары.
– Брось, Лерга! – пошел на мировую парень. – Ничего страшного не будет, если мы сходим к домну директору. Мы же не сбегаем с занятия, в конце концов!
– Замечательная идея! – язвительно согласилась Лерга. – Давайте испортим отношения с магистром, даже не встретив его ни разу!
– Да почему?!
– Думаешь, он будет рад, что мы «сдали» его директору?!
– Наверняка он не пришел по уважительной причине, – неуверенно возразил Вирт.
– А если нет?
– Ну, тогда я тем более не понимаю, почему мы должны покрывать его, если он нас уже заочно не уважает, наплевав на занятия! – вспылил дисцитии.
– Ну и дурак, что не понимаешь, – устало отрезала девушка, отворачиваясь и показывая, что тема закрыта.
Дверь с глухим щелчком открылась, и… Глерг поражение уставился на Лергу.
– Вот это да! Семь векторных построений, завершенных по кольцевой! Совершенно нереальная, но безукоризненно сработавшая комбинация! Как ты до этого додумалась?
Не разделяя чисто научного восторга Глерга, сияющего, как всякий гений, решивший невообразимую задачу, Вирт мгновенно проскользнул в дверь и умчался быстрее, чем Лерга успела хотя бы выругаться, не то что бросить вслед заклинание или ловчую сеть.
– Ну зачем?! – в бессильной ярости прошептала она, поворачиваясь к своему гениальному соседу по парте. (Тот, глянув ей в глаза, поспешил вжаться в стену.) – Зачем тебе надо было это делать?!
– Поздравляю, – из ниоткуда и отовсюду одновременно раздался ледяной, откровенно скучающий голос. – Первое испытание вы с блеском провалили. Еще пара таких занятий – и мой зачет запомнится вам надолго. Можете уже идти готовиться к пересдаче. Все свободны.
Голос смолк. Дисцитии пораженно переглядывались с виноватым и опасливым видом. Лерга, усилием воли проглотив дурацкую женскую фразу: «Вот я же говорила!», молча подхватила с парты учебники и свитки и первая вышла из аудитории.
Свободны так свободны. Свобода дает каждому право выбирать рабство себе по вкусу.
ГЛАВА 2
В глубине отработавшего свое кристалла связи медленно и неохотно погасали последние рубиновые искры. Ристания бездумно смотрела на поблескивающие острые грани, витая в мыслях где-то недостижимо далеко. Даже хлопнувшая дверь не сразу вывела ее из транса, и пару вдохов Лерга недоуменно смотрела на глубоко задумавшуюся женщину, не решаясь вырвать ее из водоворота мыслей.
– Э-э-э… Добрый день!
Ристания резко вскинула глаза, окинула дисцитию одним коротким взглядом и усмехнулась:
– У-у-у, как все запущено… Что-то, судя по виду, не слишком он у тебя добрый.
Лерга недовольно поморщилась и с размаху плюхнулась в кресло.
