Шимун Врочек - Мы – стена
– Так, – сказала Стеша. – Все, кто любит меня – за мной! Егор, останься.
Они вышли на лестничную площадку. Щелкнула зажигалка, взлетел голубой дымок. Степанида готовилась в скором будущем стать мамой и в квартире не курила из принципиальных соображений. Вообще-то официально считалось, что Стеша бросает. Ага, очень похоже. Так медведи на зиму отъедаются впрок.
– У него такой голос, что только сразу отдаться, – честно сказала Динка.
– Что ж не отдалась?
– Дура! Я не в прямом смысле.
– А надо в прямом. О, идея! Придумала. Попроси его почитать тебе сказку на ночь, – предположила аморальная Стеша. Тонкая сигарета в ее пальцах дымилась. Стеша стряхнула пепел в банку из-под оливок с анчоусами. Маленькие рыбки жизнерадостно смотрели на Динку с рисунка, окруженные зелеными крепенькими оливками.
– Стеша!
– А что тут такого? Пеньюарчик скромный, но сексуальный. Горячее спортивное тело под ним. Обогреть и защитить молодую, восхищенную тобой девушку – перед этим никакой мужик не устроит. Мужики существа примитивные. Их надо брать за инстинкт голыми руками. Он у тебя, значит, комнату снимает? Хищница.
Динка засмеялась. Ну что с ней сделаешь?
– Везет же тебе, подруга, – притворно вздохнула Стеша. – Роскошные мужики с доставкой на дом. Он не голубой, случайно?
– Стеша!
– Просто спросила!
– Эй, девушки, чего шумите? – высунулся на площадку Егор, Стешин молодой человек. – Маленькая, тебя к телефону… Дина, кофе или чай?
– Мартини.
* * *Конечно, она напилась. Со Стешей по-другому не получается. Вернее, обычно получалось, потому что утренняя прогулка выветривала из Динкиной головы весь алкоголь. Но сегодня недельный недосып, разбавленный мартини с колой, решил: гулять, так гулять.
Вот и погуляли.
Логан вынес ее из ванны, отмытую до розового хруста и укутанную в халат, положил на диван.
– Включи «Снайперов», пожалуйста, – попросила Динка и, не дожидаясь, пока заиграет музыка, начала выводить: – Катастрофически… – ныла Динка. – Тебя не хватает… Жгу электричество… Мы срослись плавниками… мы срослись… а-а-а!
Логан вернулся. Динке казалось, его лицо то приближается, то отдаляется. И он смотрит на нее с неодобрением.
– Ты, наверное, такую музыку не слушаешь, да? Тебе, наверное, Бетховена подавай… или там Гайдна с Моцартом.
– Почему ты так решила? – удивился Логан.
– Ну… – Динка подумала, что ковер в гостиной – не лучшее место для разговоров. Тут же забыла об этом. – Нуу… ты похож на человека, который слушает классическую музыку.
Он с минуту молча смотрел на Динку, потом не выдержал и начал хохотать. У него даже слезы выступили на глазах. Динка нахохлилась.
– С тобой не соскучишься! – сказал Логан. – Ну-ка, поехали давай баиньки…
– Где-то у меня здесь была ночная рубашка… тьфу, пеньюар.
Динка откинулась на кровати, забросила руку за голову. Посмотрела на Логана сексуально.
– Ты разве не хочешь меня поцеловать?
Вместо ответа Логан накрыл ее одеялом до подбородка. Подоткнул с боков, как маленькой. Щелкнул по носу.
– Спи уже… роковая женщина. Завтра поговорим.
* * *Динка открыла дверь. За дверью оказался парень лет семнадцати, с выражением «я самый лучший» на юношеской физиономии.
Не дав Динке и рта раскрыть, юнец переступил порог:
– Скажи Логану, что пришел Анджей. Логан знает.
Динка в первый момент просто-напросто офигела. Логан уже гостей сюда приглашает? Еще въехать не успел и туда же. Ничего себе.
Она прищурилась:
– Слушай, милый мальчик, а ты вообще кто?
– Я – physeter catodon, – сказал Анджей с оттенком превосходства в голосе.
– Кто?
– Кашалот.
Каких только «зеленых» не бывает!
– Это по гороскопу? – спросила Динка ехидно.
Анджей поперхнулся. Открыл рот, собираясь что-то сказать… Зубы у него были замечательные – белые и ровные. Динка прыснула.
– По фамилии, – буркнул он недовольно.
– А где усы?
– Чего? – не понял Анджей. – Какие усы?
– Как какие? Китовые. – Динка откровенно развлекалась.
Анджей побагровел. Набрал воздуху в грудь для адекватного ответа… увидел кого-то за спиной Динки и – сдулся.
– Дина, оставь человека в покое, пожалуйста, – сказал Логан, входя в прихожую. – Он уже не знает, куда нырнуть, лишь бы от тебя спрятаться… Чем могу помочь? – это уже Анджею.
Юноша выпрямился, красный от смущения. Чопорно вздернул нос.
– Официальное сообщение для господина Вайля. От главы дома Катадон, Йозефа Скшетуского.
Логан молча протянул руку.
– На словах, господин Вайль, – сказал юнец.
– Так.
Лицо «спасителя китов» внезапно стало жестким.
– Так, – повторил он. – И что же велел передать на словах пан Йозеф?
Динка решила, что раз ей не предложили выйти, она выходить не будет. И послушает. И вообще, это её квартира!
– Дорогой наш друг Логан, – заговорил Анджей. У него даже голос изменился – стал басовитей, с жесткими властными интонациями. Словно говорит немолодой уже, усталый и пресыщенный человек. – Прими глубочайшие заверения в том, что мы, высокий дом Катадон, не причастны к неприятному происшествию, случившемуся с тобой, дорогой друг, на днях. Подпись: Йозеф Скшетуский, хранитель и распорядитель дома Катадон, Зуб Вечности, Дыхало Звезд и так далее и тому подобное.
– Все? – спросил Логан.
– Все. Что мне ответить… – юнец натолкнулся на взгляд Динки и замолчал.
Логан покрутил головой, словно у него вдруг занемела шея. Повернулся к Анджею.
– Скажи, что извинения приняты… нет, подожди! Скажу иначе. Дословно передать сумеешь?
– У меня отличная память.
– Тогда запоминай. Досточтимый и глубокоуважаемый, щедрейший и храбрейший, обласканный морем и небом, дорогой друг наш Йозеф! Иди к черту. Точка. Запомнил? Подпись: Логан Вайль.
* * *– Как ты его? По гороскопу. – Логан хмыкнул. Огляделся. – У тебя курить можно?
– Друзьям – можно.
– Значит, меня ты своим другом не считаешь? Нет? Или я что-то неправильно понимаю?
Динка подумала.
– Ладно уж, кури, – смилостивилась она. – Насчет извинений – было здорово! Только мальчика жаль. Бедненький.
– Ты его, между прочим, первая зацепила, – заметил Логан. – У кашалотов – если, конечно, тебе интересно – зубы, а не китовый ус.
– Правда?
– Правда. В его возрасте это важно.
– А в твоем?
Логан склонил голову набок, посмотрел на Динку искоса. Глаза его смеялись.
– В моем важно уже немного другое.
– Угу, – сказала Динка. – Розы пачкой. Штук тридцать.
– Тридцать – это на похороны, – возразил он совершенно серьезно. – Девушкам обычно нравится, чтобы роз было на одну больше. Или на одну меньше… В общем, нечетное количество.
