Юлия Баутина - На берегах медовой реки
Взъярило Гарта даже не то, что бродяжка осведомлена о цели их путешествия. Видать, мастер Ренеке и сам не сумел сохранить тайну, несмотря на все предупреждения — дело житейское, — но вот длинный язык он ей спускать не собирался. Охранник обернулся, снова занося плеть для удара. Тупик был пуст, лишь огромная облезлая ворона, рывшаяся в груде отбросов, злобно каркнув, шарахнулась прочь.
— У, старая ведьма, — пробормотал Гарт, невольно поежившись и на всякий случай нарисовав в воздухе знак от сглаза.
Вернувшись по улочке на пару сотен ярдов назад, охранник обнаружил почему‑то не замеченную им ранее развилку и, свернув на вторую из дорог, попал в конце концов на не балующую размерами грязную площадь. На углу площади ютилось неброское здание, вывеска над которым сообщала, что это и есть искомая Гартом таверна. Возле коновязи уныло дремало несколько лошадей, но аргамака среди них не было. Обмотав поводья коня вокруг жерди коновязи, Гарт вошел в 'Вересковый мед'.
Изнутри таверна выглядела приветливее, нежели снаружи, хотя и не блистала богатством обстановки — так, самую малость подобротнее насквозь продымленных придорожных забегаловок, коих Гарт немало повидал за свою жизнь. За массивными, на совесть сколоченными столами, способными пережить не один десяток пьяных драк, уже собирался народ. Методично опустошаемые кружки стучали по столешницам в ритме копыт пущенной в галоп лошади. Помещение заполнял смешанный запах плохо просушенных дров в камине, давно немытых тел, дешевой браги, чуть более дорогих пива и вина, и все это было обильно сдобрено не самыми аппетитными ароматами, доносившимися из кухни. Начинался обычный вечер захудалого городка, расположенного в стороне от оживленных дорог и вдалеке от любого течения истории.
Ренеке Хельстайна Гарт заметил сразу. В дорожной одежде светило мерленской науки мало чем отличался от обычного посетителя харчевни, зато резко отличался от оного по образу действий, ибо обычному посетителю вряд ли пришло бы в голову, сидя за столом с едва пригубленной кружкой вина, при свете отчаянно коптящей свечи пытаться читать книгу. Да хотя бы и при любом другом освещении. Мастер Ренеке же не только читал, но и время от времени что‑то торопливо набрасывал на лежащем перед ним листе бумаги серебряным штифтом, оживленно споря с примостившимся рядом собеседником. А вот насчет личности собеседника Гарт сомневался — кажется, это был молодой Монметон, некогда подающий надежды ученик Ренеке Хельстайна. Гарт давно не видел Монметона, с тех самых пор, как тот, будучи еще аспирантом, сопровождал мастера Ренеке в экспедиции к затерянному в песках савалойской пустыни Городу Теней, и, в общем‑то, не считал это такой уж большой потерей. Занудный нескладный юнец, доводивший всех в отряде до скрежета зубовного цитированием на память трактатов по археологии и этнографии, с годами превратился в такого же нескладного, и, похоже, такого же занудного молодого человека.
— Здравия желаю, господа хорошие, — сказал Гарт, подходя к столу.
— А вот и О'Тул прибыл, — обрадовался Хельстайн, оставляя в покое штифт. — Как добрался? Проблем не было?
— Как по маслу, — заверил охранник, решив не вдаваться в подробности.
— Отлично. Лауриэлла уже тоже здесь, так что, можно считать, все в сборе. Альберт, а где тот доблестный воин, которого ты, вроде бы, нанимал?
Ограничившийся в отношении Гарта сдержанным кивком Монметон — все‑таки это и вправду был он — с сожалением оторвался от сильно смахивавшего на криво нарисованную карту листа бумаги, на котором он, схватив отложенный Хельстайном штифт, что‑то усердно корректировал.
— Каллаган здесь уже два дня, — сообщил он. — Но не мог же я привязать его к скамье. Он знает, что сбор назначен на сегодняшний вечер, и клялся подойти еще до захода солнца.
Хельстайн кивнул и задумчиво посмотрел в крошечное оконце, покрытое вековым слоем грязи, сквозь который не под силу было бы пробиться не только догорающему в настоящий момент на небе закату, но и лучам полуденного светила.
— Каллаган, говорите? — насторожился Гарт, заслышав знакомую фамилию. — А это случаем не тот, который Дегюрджа?
— Вряд ли, — рассеянно отозвался Монметон, снова возвращаясь к карте. — Мне он представился, как Дьюин, и с антропологической точки зрения никаких южных корней я бы в его происхождении не обнаружил.
Гарт крякнул, покачал головой и тяжело опустился на скамью напротив мастера Ренеке. Придумают же тоже - 'антра… антро…', только язык ломать. Впрочем, в одном Монметон прав — по морде лица старина Дьюин, если это, конечно, тот самый Каллаган, никоим образом не походил на черномазых южан, которые во времена молодости О'Тула не осмеливались сунуть носа дальше Валлингала, зато в последнее время все чаще попадались охраннику на глаза можно сказать в самом сердце империи. Да, южанином Дьюин не был, но кличку свою получил именно от них — от вескурийских караванщиков, которые, по достоинству оценив таланты Каллагана в управлении с двумя мечами, поименовали его в честь самой опасной пустынной змеи, известной своей молниеносной атакой и смертельным ядом. Неожиданно, очень неожиданно будет повстречать Дегюрджу в такой ученой компании, а еще правильнее было бы сказать подозрительно. Ну, да он разберется, если что…
Плеснув в порожнюю — возможно, монметоновскую — кружку вина, Гарт сделал приличный глоток и едва не поперхнулся. Нет, небо сегодня явно благоволило ему — по залу, лавируя между столами, презрительно морщась и явно кого‑то высматривая, пробирался вестовой. Великолепно! Охранник брякнул кружку на стол и, набычившись, снова поднялся на ноги.
— Гарт, ты чего? — удивился Хельстайн.
— Ничего особенного, мастер. Я сейчас… Так, парой слов кое с кем перекинуться надо.
— Если это не очень срочно, то погоди немного — я тебя познакомлю с Лауриэллой, нашим, так сказать, магическим щитом, — Ренеке Хельстайн замахал руками, привлекая чье‑то внимание, и преуспел в этом несколько неожиданным для Гарта образом. Вестовой осклабился, кивнул и направился к их столу, оттолкнув в сторону некстати попавшегося на пути пьянчугу. Тот что‑то невнятно забормотал и попытался схватить нахального щенка за грудки, но сопляк отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и пьяница, дернувшись, осел на пол. Прямо как по заказу. Или по волшебству. Что там только что говорили насчет магов?
— Погодите‑ка… — до Гарта постепенно, со скрипом, но все же начало доходить. — Мастер Ренеке, ты что, и вправду хочешь сказать, что вот этот… вот ЭТО баба? И эта баба едет с нами?
— Подмечено грубо, но верно, — признал Хельстайн. — А ты что‑то имеешь против?
